— Я скорее убью себя, чем причиню тебе вред, — раздался грустный голос Аиды.
Я оглянулась, но не увидела её — только почувствовала прохладное движение воздуха кожей, словно мимо меня кто-то прошёл.
— Аида… Ты где? — позвала я.
Снова голос из ниоткуда:
— Тебе лучше держаться от меня подальше, моя принцесса. Я никогда не трону тебя… Но я не хочу, чтобы ты жила с постоянным опасением за своё здоровье и жизнь.
Я бросилась на голос, который раздался как будто из соседней комнаты, но там никого не оказалось. И опять — холодное веяние в воздухе.
— Аида! Куда я пойду? — со слезами воскликнула я. Горло отчаянно сжималось, в нём стоял солёный ком. — У меня больше нет дома!
— А где ты жила с двадцать девятого августа? — отозвался голос невидимой Аиды. — Эта квартира — твоя. Я тебе её дарю. Если будут проблемы с работой — я помогу. А не хочешь работать — не надо, я тебя обеспечу, ты не будешь ни в чём нуждаться.
— Аида, прекрати играть в прятки! — закричала я, бросаясь из комнаты в комнату. — Я никуда от тебя не уйду! Тебе придётся вышвырнуть меня! — Забравшись с ногами в кресло, я разревелась в голос. — Вот так и буду… сидеть! И попробуй, вышвырни меня на улицу! Как… Как котёнка… за шкирку…
Раскачиваясь из стороны в сторону, я скулила — протяжно, жалобно и прерывисто, как раненый щенок. Соль слёз щипала веки и щёки, голос охрип, а душа разрывалась на мелкие клочья… Лучше умереть, чем — без неё…
Руки Аиды обняли меня. Она была уже одета — в белые джинсы и белый свитер с тёплой высокой горловиной. Вынув меня из кресла, как ребёнка, она сама села в него, а меня усадила на колени и прижала к себе.
— Алёнка… Ну что ты… Не надо так. Я сверх-эмпат, ты забыла? Ты же меня на части рвёшь, понимаешь ты?..
Её голос дрожал, а по щекам скатились две крупные слезы. Я никогда не видела её плачущей, и это так сильно на меня подействовало, что я стиснула зубы и просто задавила в себе рыдание, уткнувшись в мягкую горловину свитера Аиды.
— Я не могу и не буду жить без тебя, — сквозь сжатые зубы простонала я. — Я не боюсь… Я тебе верю. Даже если ты меня чуть-чуть укусишь… ты же не будешь меня выпивать досуха, да?
— Глупенькая ты моя. — Губы Аиды щекотали моё ухо, а объятия становились всё крепче. — И я не могу без тебя. Умру от тоски.
— Значит, остаётся только одно — быть вместе, — выдохнула я, тоже вцепившись в неё, как в спасательный круг.
— Не знаю, Алёнка. Не знаю… Если я трону тебя хоть пальцем, пусть Кельц с ребятами убьют меня без жалости, — сказала Аида жёстко. — Убить меня можно, изрубив на куски… А потом их сжечь… Только так.
Я содрогнулась.
— Аида, не надо…
Её рука гладила меня по волосам.
— Хоть ты и не любишь оружие, принцесса, но я научу тебя стрелять. Придётся, милая… Чтобы меня остановить, надо стрелять в голову. Во все остальные части тела — бесполезно.
— Аида, нет!!! — вскричала я и снова зарыдала. — Прекрати, прекрати! Не хочу слышать!
— Живя с чудовищем, надо знать, как от него обороняться, — устало и грустно улыбнулась Аида, вытирая мне слёзы. — Конечно, это не значит, что я на тебя нападу… Я этого не сделаю. Но если я почувствую, что не могу сдержать жажду, я сама пущу себе пулю в череп. Это меня, по крайней мере, вырубит на какое-то время. Ну… Ну. — Успокаивая меня, она несколько раз поцеловала мои дрожащие и солёные от слёз губы. — Но чтобы не было срывов, просто питаться надо регулярно, вот и всё. Это — лучший способ предохранения. Что я и постараюсь делать. — Она вздохнула и поднялась из кресла со мной на руках. — Ну, всё, малыш, хватит с тебя стрессов на сегодня. Пойдём-ка баиньки.
Я снова была уложена в постель и тепло укрыта одеялом. Проветривая душную комнату, Аида стояла у открытой створки окна в темноте и подставляла под струю воздуха лоб. Снова действовало снотворное снадобье, погружая меня в забытье…
— А как насчёт твоей крови? — спросила я, уже почти засыпая. — Чтобы мне не болеть и не стареть…
— Это можно, — улыбнулась во мраке Аида. — Но при одном условии.
— Каком?
— Если ты станешь моей женой.
— У нас это не узаконено…
— Просто дадим друг другу клятву и наденем кольца. Двух свидетелей будет достаточно.
— Ну, тогда я согласна.
Мои губы накрыл поцелуй, но я уже совершенно засыпала. Не было сил даже думать, кого позвать в свидетели… Не девчонок, это точно. Им я не решусь открыться. Ладно, пусть об этом думает Аида.
И Аида придумала. Для этого пришлось поехать в Румынию, где я наяву увидела ту поляну, которая мне снилась, только трава на ней порыжела и выцвела, а кустарник и деревья по склонам гор горели багряным, янтарным и золотым цветом вперемешку с вечнозелёными нарядами стройных елей.
— Господи, какая же красота, — сказала я, вдыхая прохладный и чистый воздух, пронизанный свежестью и осенней печалью.
С наступлением темноты на поляне запылал костёр, стреляя рыжими искрами в звёздное небо и бросая оранжевый отблеск на лица наших свидетелей — Кельца и Габриеля Стоящего Медведя. Это было похоже на индейскую свадьбу: природа, ночное небо, костёр… ну, и настоящий индеец в придачу. Только лиц мы себе не раскрашивали и не устраивали плясок вокруг огня. Команда охотников стояла чуть поодаль: тем, кому любопытно, мы присутствовать не запрещали. На базе их ждало поставленное Аидой угощение с выпивкой — в честь торжества.
— Клянусь любить и беречь тебя в горе и в радости, в болезни и в здравии, — сказала Аида, держа меня за руки. — Хотя насчёт болезней — это, я думаю, мы устраним. Ну, и пункт насчёт смерти тоже опустим по той же причине.
— И я тоже клянусь… быть твоей и больше ничьей, — сказала я.
Кольцо прохладно скользнуло мне на палец. В свете костра оно сияло мягким золотым блеском. Такое же украсило руку Аиды. Не стесняясь множеством пар наблюдающих глаз, Аида поцеловала меня в губы ласково и крепко — под салют выстрелов, потревоживший ночной покой гор.
— Что ж, поздравляю тебя, братишка, — сказал Змей.
Аида засмеялась, пожимая его протянутую руку.
Охотники с весёлыми возгласами и свистом отправились пировать, а мы остались у костра вдвоём. Он горел для нас, и мы грелись его теплом, а наши тени на траве слились в одну.
Потом Аида торжественно подвела меня за руку к освещённой изнутри большой палатке и откинула полог:
— Дорогая новобрачная, милости прошу на свадебное ложе!
Внутри оказалось довольно просторно. К потолку палатки были подвешены гирлянды из цветов и лампочек, а на надувной кровати шелковисто переливалось бельё страстно-алого цвета. У изголовья ложа стоял большой дорогой букет. Бутылка шампанского, фрукты и бутерброды с икрой завершали убранство нашего свадебного шатра.