Гай ничего не сказал, только хмыкнул, развернулся и прошёл к поваленному дереву, около которого уже суетилась стража, собираясь разводить костёр.
Заставить сырую древесину всколыхнуться огнём оказалось ещё той задачей, но капитан Шеллинг позаботился захватить из Папоротниковой впадины сухой коры, и спустя некоторое время в небо взметнулись мошками оранжевые искорки. Жар принялся высасывать влагу из поленьев, и вскоре пламя выровнялось. Стало тепло.
— Вы так и не поймали того, за кем охотились?
Вопрос не требовал ответа, ведь Эйдан Шеллинг и так прекрасно знал положение дел. Сев на поваленное дерево напротив Гая, он поправил широкой деревяшкой дрова в костре, проверяя, достаточно ли будет углей для запекания картошки, или надо ещё подождать.
— Поймаю, — ответил Стернс, снимая с пояса меч, мешавший поудобнее устроиться у костра. — Не сегодня так завтра, но обязательно поймаю.
— В чём провинился тот мальчишка, что ему столько чести? Раньше вы никогда лично не занимались поимкой тех, кто преступил черту.
— Он хотел меня убить.
Рука капитана на какое-то время замерла над костром, но пламя было тут как тут. Укусило, и Эйдан мигом отдёрнул руку.
— Вы так спокойно об этом говорите...
— Да? — Гай дотянулся до крохотного кустика, которому от роду было не более полугода, сорвал две крохотные ягодки, хрустнул ими на зубах. Те оказались незрелыми и кислыми. — Наверно, уже свыкся с мыслью.
— Если кто-то смеет вам угрожать, то скажите мне. Я сам найду его и выпотрошу; вам не следует рисковать своей жизнью.
— Если уж я не могу его найти, то ты и подавно не справишься.
Гай потянулся, тряхнул головой и посмотрел по сторонам.
Привязанные к деревьям лошади топтались на месте; некоторые щипали траву. Стражники занимались каждый своим делом: одни вытряхивали картошку из мешка, другие соревновались между собой в метании ножа, третьи просто сидели, ничего не делая.
— А где Рики? — внезапно спросил Гай, и только сейчас до него дошло, что последний раз он видел её ещё до того, как разожгли костёр.
Эйдан выпрямился.
— Я отправлял её с Элараном и остальными найти веток посуше. Разве она до сих пор не вернулась? Эларан! — окликнул он паренька, зад и спина которого ещё помнили жгучую крапиву. — Поди-ка сюда.
Мальчишка Стенден встрепенулся, перепрыгнул через пару изящно выгнутых коряг и вырос перед Шеллингом и Стернсом.
— Ты же с Рики вместе уходил? Где она?
— Э-э-э, — протянул тот и покрутился на месте, — а её нет? Действительно. Нет.
Взгляд, которым обдал Эларана Гай, заставил паренька икнуть от страха. Судорожно сглотнув, он зачастил:
— Мы пошли в ту сторону. — Эларан махнул рукой. — У меня в руках были ветки, у неё тоже. Потом она повернула вправо, а я — влево. А дальше я кружил от одного дерева к другому, а потом к костру вышел. С Рики больше не виделся. Думал, она давно тут, картошку уминает.
Стернс схватил с земли меч и поднялся.
— Ещё раз, в какую сторону она ушла?
Эларан показал направление.
— Стойте, милорд. — Капитан Шеллинг схватил Стернса за руку, но тот дёрнулся, вырываясь. — Я с вами.
Стернс спорить не стал, но и дожидаться, пока Эйдан его догонит, тоже. Ринулся в чащу леса, и капитан Шеллинг чуть не потерял хозяина из виду.
* * *
— Где же, где же, где же... — бормотала Рики, ползая от куста к кусту, приподнимая упавшие ветки и вороша листву. Ладони были все грязные, и даже к подбородку каким-то странным образом прилип дубовый листок, но желаемое так и не встретилось.
Осмотрев всё вокруг в третий раз, Рики села, обхватила руками колени и задумалась. Где же она могла её потерять?
На развилке? Там, где ещё из-за трухлявых деревьев ничего не видно? Нет. Рики тогда ехала верхом, поводья держала уверенно и точно знала, что кожаная верёвочка с нефритовым камушком охватывала запястье крепко и слетать не собиралась.
Или когда Эларан окликнул и позвал собирать ветки в лесу? Рики тогда шла, без умолку болтала, сильно размахивала руками и пару раз зацепилась рукавом за колючие кусты. Если так, то где теперь искать те кусты? В какую сторону идти, если всё перед глазами перемешалось и слилось в одно зелено-коричневое пятно?
А может, это случилось минут двадцать назад, когда, кряхтя, как старая бабка, Рики тащила охапку отсыревшего хвороста, запнулась о пень и свалилась, всё рассыпав да ещё и штаны на коленке продрав? Если так, и верёвочка слетела с руки именно в тот момент, то она должна быть где-то рядом. Ведь всё рассыпанное валяется тут, между деревьев. Но, с другой стороны, это всё рассыпанное уже переворошено по три раза, так почему дорогой сердцу вещицы там нет?
Рики всхлипнула и вытерла нос выпачканной в грязи ладонью.
Она костерила себя мысленно не одну минуту и не две. Даже один раз зарядила себе кулаком по лбу, но толку от того было кот наплакал: подарок Стернса как валялся где-то, укрытый мхом и засыпанный влажной землей, так и продолжал валяться. Слёзы не помогали, на душе становилось грустно, а осознание того, что лишилась единственного, что связывало её с Гаем и напоминало о ночи, полной загадок и откровений, приводило в странное отчаяние, словно Рики лишилась не просто кожаной нитки, а частички своей жизни.
— И почему со мной всегда так?..
Тяжёлый вздох на вопрос не ответил, но на миг стало легче.
— Твоё? — раздалось звонкое над головой.
Перед Рики заходил маятником тот самый кожаный шнурок! И даже нефрит посередине был тот же самый, хоть и грязный, и с крохотным муравьишкой, не понимавшим, как он сюда попал и как теперь отсюда выбраться.
Рики почти схватила шнурок, но тот резко дёрнули вверх, и пальцы поймали воздух. Пришлось оборачиваться и одаривать гневным взглядом того, кто вздумал шутить, а уж Рики сразу поняла, кто это был.
— Отдай. — Рики смотрела на Сэма, насупив брови. Его лицо было перепачкано грязью не меньше нефрита. — Это принадлежит мне. Где ты её нашёл?
Но Сэм сунул руку с верёвочкой за спину и отпрыгнул от Рики подальше — просто так не достать.
— Поговорим? — предложил он.
— Мы уже всё обсудили.
— Мне не понравился наш последний разговор.
— А по мне так отличный разговор вышел!
— Мы не договорили, и ты это знаешь. Сказала, что сдержишь слово и выслушаешь меня, а сама...
— Я выполнила свою часть договора. Будь добр, выполни и ты свою.
— Уйти и больше около тебя не крутиться?
Рики кивнула.
— Именно. Я достала то, о чём ты просил. Одежду, еду... и даже сапоги! Взамен прошу лишь исчезнуть, сбежать, раствориться... Уходи туда, где тебя никто не знает, никогда не поймает и никогда не приведёт к моему хозяину.
— Я сгрыз то пакостное письмо, — вдруг выдал Сэм.
— И что?
— Я чуть не подавился им, между прочим. Знаешь, как потом болел живот?
— Думаешь, проникнусь? Пожалею тебя? Вот ещё.
— Да я уж понял, что жалости от тебя не дождёшься, как и благодарности. Не зря же ты меня так старательно избегала все последние дни. Знала, что просто так я не исчезну, и брала измором? Специально нигде не оставалась одна, чтобы я к тебе не подошёл? Думала, что мне надоест и я сдамся, ведь так? Но я упёртый.
— Много ты о себе возомнил, — фыркнула Рики, не сводя глаз с кулака, в котором был зажат шнурок.
— Ты и признавать, что я прав, не хочешь. Вот же гадюка...
На секунду Рики всё-таки отвлеклась от верёвки.
— Кто?
— Гадюка. Другого слова не подберёшь. Я поначалу принял тебя за ангела, а ты — змеюка, каких свет не видывал!
Рики чуть не захлебнулась от переизбытка эмоций.
— Ты кого змеюкой назвал, вор?
— А ты кого в воры записала, трусливая курица?
— Ты...
Сэм вдруг уверенно шагнул навстречу к Рики, обхватил её за плечи и заглянул в глаза. Та поёжилась, вспомнив, какими янтарными они были на острове и как хищно сужались продолговатые зрачки, больше присущие змеям или кошкам, но не человеку. Стало страшно.
