- Мы так не договаривались! – один из предков ступил вперед.
- Тогда вы умрете от болезни и голода вместе с нами! – рявкнула Шанталь. – Мы все будем голодать ради того, чтобы выжить! Не будет разницы в пайках между вашими людьми и нашими! Все получат равные доли еды! Все получат лекарство! Если вас не устраивают наши условия, забирайте своих пленных и подыхайте за стеной!
- Вы сдохнете с нами! – гаркнул тот в ответ.
- Значит, умрем мы все, - Шанталь подошла к нему. – Равные доли пайка. Лекарство для всех. Мы даем вам выбор в отличие ваших лидеров, которые отправили вас в бой, даже не дав лекарства, которое у них было, - Шанталь обернулась и взглянула на Кенерию. – Что-то вы притихли, господин Кенерия. Вам нечего добавить?!
- Вместо того, чтобы выиграть войну, они предпочли сдаться на вашу милость, - прохрипел он. – Думаете, они не выберут новых лидеров, которые поведут их против вас? Боже, какие же вы все тупые!
- Мы принимаем ваши условия, - закивали предки.
- Тогда соблюдите наши традиции. В знак доброй воли мы приглашаем вас поесть с нами за одним столом, - Шанталь указала рукой на столы и лавки за своей спиной.
***
Радомир сидел на стуле, прислонившись к стене. Он все еще не помылся и не сменил одежду, хотя Терра и Гелиан не раз попросили его об этом.
В палату вошел Лавджой. Он присел на кровать Авроры и сжал руку дочери.
- Терра сказала, что ее состояние улучшилось.
- Она самостоятельно дышит, - ответил Радомир.
- Иди вымойся и смени одежду. Я с ней посижу.
- Я потом помоюсь.
- Радомир, - Лавджой взглянул на него, - мы должны подняться наверх. Сейчас Шанталь и Август тянут время, но ждать нас до ночи они не смогут. Ты останешься здесь с моей дочерью. И если она придет в себя, пока нас не будет рядом, я не хочу, чтобы она увидела своего мужа, перемазанного кровью с головы до пят. Вымойся, переоденься и вернись сюда. Даю тебе десять минут.
- Это я виноват, - произнес он, отворачиваясь. – Я виноват в том, что с ней произошло.
- Не ты в этом виноват, а война. Война забрала у меня жену и ребенка и сделала из меня чудовище. Война забрала у Анны сына и лишила ее возможности проводить Антона в последний путь. Война отобрала у нас с Катариной дочь и приговорила к смерти. Война забрала у тебя ребенка и едва не утащила Аврору. Не ты один что-то потерял. Миллиарды погибших и тысячи сломанных судеб. Никто из выживших не возьмет твою боль на себя. Никто не переживет ее за тебя. Сейчас ты должен встать, привести себя в порядок и прожить еще один день в надежде, что больше никого не потеряешь.
Радомир молчал. Лавджой взглянул на Катарину, замершую в дверях.
- Иди, Радомир, - произнесла она. – Мы побудем с ней.
Радомир до боли в пальцах сжал переносицу, затем встал. Катарина посторонилась, пропуская его, и вошла в палату.
- Ты никогда не рассказывал мне о жене и ребенке, - она подошла к спящей Авроре и погладила ее по голове.
- Я даже не помню, как их звали, - ответил Лавджой.
- Но ты помнишь, что они были, - Катарина присела на стул у кровати.
- Их убил оборотень у меня на глазах. И меня забрали.
- И все же… Почему ты никогда не рассказывал об этом?
- Потому что не хотел об этом вспоминать.
- Как ни странно, я понимаю тебя, - Катарина закрыла глаза.
- Наша дочь выжила только потому, что ты села в кресло терраформера вместо Терры.
Катарина открыла глаза и взглянула на Лавджоя. Он тоже смотрел на нее.
- Ты села в кресло, а Терра запустила синтез регенерата. Они с Гелианом нашли уцелевшие вакуумные упаковки с инструментами. Гелиан починил сгнившую проводку в световом стерилизаторе, починил диагностический стол в реанимационном зале, разобрался с водопроводом и обеспечил подачу воды, нашел заготовки химических реактивов для синтеза других лекарств. Поэтому Терра смогла тебя спасти. Поэтому Терра смогла спасти Аврору сегодня. Если бы в то кресло села она, наша дочь была бы уже мертва.
- У каждого поступка есть последствия. Я поступила так, как подсказала мне совесть и рада, что мой выбор оказался правильным, - Катарина встала и отошла на несколько шагов. – Ты делал все для того, чтобы я и Авроры выжили. Но принять твой выбор я не могу. Спасть с другими женщинами, а потом убивать их... Это слишком жестоко, даже для такого рационального существа, как я.
- Я воевал! – повысил тон Лавджой. - Я спал с противником и убивал его! Каждая из них заслуживала смерти за то, что делала для правительства!
- Значит, смерти заслуживала и я, - Катарина в упор взглянула на него. - Я ведь тоже когда-то работала на правительство. Мы все воевали, Лавджой. И убивали. Но я, в отличие от тебя, верила, что спасаю жизни миллиардов. А ты убивал ради того, чтобы жила я.
- Судишь за то, что любил тебя? – Лавджой сжал челюсти. – Что сделал все для тебя?
- Для себя, - ответила Катарина. – Ты любил меня и сделал все для себя. Сделал, потому что мог, потому что это было в твоих силах. Сделал, потому что было проще спать и убивать других, чем отпустить меня.
- А ради кого, по-твоему, я должен был воевать? – спросил он. - Ты тоже все делала для себя. Выживала и сражалась, чтобы прожить еще один день. Не прикрывайся миллиардами, Катарина. Война – это всегда личное! И ты ничем не отличаешься от меня!
- Возможно, ты прав, - она улыбнулась, - и я вру сама себе. Но продолжать жить с тобой… …зная эту правду… Я не могу, - она покачала головой. – Прости, но я так не могу.
- Я знаю, - он отвернулся, погладил Аврору по руке и встал с кровати. – Всегда это знал.
Повисла долгая, изнуряющая тишина. Им больше нечего было сказать друг другу. Им больше не было смысла вообще что-либо говорить.
Радомир вошел в палату. Он вымылся и переоделся.
- Ты быстро, - Катарина улыбнулась ему.
- Гелиан зовет вас. Вы должны идти.
- Конечно, - Катарина снова подошла к Авроре, поцеловала ее в лоб и вышла.
- Пригляди за ней, - Лавджой похлопал Радомира по плечу.
- Идите. Вас ждут.
***
Шанталь повело. Август постоянно подливал и гостям, и ей бормотухи, а кусок в горло не лез. Прикрыв ладонью кружку, Шанталь гневно взглянула на Августа с бутылью в руках.
- Если не будешь пить ты, не будут пить и они, - шикнул на ухо Август. – Закусывай получше. И все будет хорошо.
Шанталь убрала ладонь и расплылась в улыбке перед предками. Было видно, что те едва сдерживаются, чтобы не опустошить все тарелки разом. Не важно, как скоро, но они наедятся и тогда пьяной Шанталь время уже не потянуть.
- Здравствуйте! – к столу подошли Терра, Гелиан, Катарина и Лавджой. – Извините за опоздание!
Шанталь махнула рукой девушкам, которые помогали накрывать столы и подносили угощения. Те тут же оказались подле нее.
- Всех усадите за стол!
- Да, госпожа, - прошептала одна из девушек и повела остальных выполнять приказ.
Август схватил Терру за руку. Она улыбнулась и наклонилась к нему.
- Мой модуль молчит уже с час, - шипел Август. – Там все хорошо?
- Все в порядке, - Терра взглянула на предков. – Но гости прослушивают наши каналы.
Август тут же перевел взгляд на предков и отпустил Терру.
- Они знают, что мы тянули время, - прошептал он на ухо Шанталь.
- Значит, слишком хотели есть, раз согласились подыграть, - ответила она.
Спустя минут тридцать Шанталь встала из-за стола и пошатнулась.
- А теперь, полагаю, мы можем навестить пленных и задать им несколько вопросов, которые всех нас интересуют.
Предки отодвинули тяжелые тарелки и встали. Двое из них явно перебрали. Лавджой допил бормотуху из кружки и кивнул Гелиану. Все встали из-за стола и в окружении толпы народу, что все это время наблюдала за попойкой хозяев и гостей, направились к каштанам, что росли вдоль подъездной дороги.
Кенерия и Хейли, прикованные цепями к деверьям, уныло глядели на своих палачей.
- Отстегните их, - попросил Лавджой, выступая вперед.
