Северную Атлантику с «Титаника» и потеряла часть своей души. Я почувствовала, как меня снова затягивает в бурлящий водоворот, где мою душу разорвут на куски…
А потом я ощутила, как руки схватили меня и вытащили. Хелен и Натан втащили меня обратно в класс, но здание разваливалось на части. Трещины побежали по стенам, книги упали на пол, камни Блитвуда рушились. Так же, как стены Боулиона рушились под грохотом орудий.
— Я должна вернуться! — воскликнула я.
— Нам нужны колокола! — воскликнула Хелен. — Колокола Блитвуда вызывали нас домой, нам нужны колокола Боулиона, чтобы вернуть нас туда.
Я слышала, как они звонят — и в Блитвуде, и в Боулионе, — и, держа Натана и Хелен за руки, выбежала из класса и побежала по коридору к лестнице в башню. Стеклянные витрины с нашими трофеями разлетелись вдребезги. Я мельком увидела, наряду с фотографиями блитвудских девушек прошлого, лица, которые я узнала — моих одноклассниц — почетная доска в качестве приза Дейзи за латынь и газетные вырезки мальчиков Готорна, убитых на войне. Будущее Блитвуда было рядом, но означает ли это что рушится будущее или что Блитвуд уже был уничтожен?
Мы вошли в блитвудскую башню, колокола звонили так громко, что стены дрожали, пейзаж был окутан туманом. Сквозь звон блитвудских колоколов я слышала, словно эхо, Боулион и ещё один колокол — самый маленький дискантовый колокол слабо звенел, словно был под водой. Это был колокол Меропы, тот самый, что упал в Гудзон, когда колокола привезли из Шотландии. Я чувствовала, как его звон, подобно ряби в пруду, распространяется кругами по Блитвуду и за его пределы — через океан к Боулиону.
Туман рассеялся, и мы оказались на вершине башни в Боулионе. Воздух был наполнен дымом, чадом пороха, крови и металлическим привкусом железа. Мимо просвистел минометный снаряд и ударил в стены замка. Камни посыпались на землю, оставив зияющую дыру, через которую повалили солдаты-призраки. Мистер Беллоуз бросился вперёд с мечом в руке, Сэм Гринфедер бок о бок с ним. Рэйвен и Марлин повели в бой батальон Дарклингов. Боттом протрубил в рог, созывая Стрелков Готорна. Мисс Шарп и мисс Кори пускали горящие стрелы в наступающие ряды сумрачных солдат.
Все наши друзья храбро сражались, но солдаты-призраки продолжали наступать. Их запас был неистощим, и они приближались с неумолимой точностью машины.
— Это машина, — сказала я вслух. — Ван Друд выковал оружие, добавив кровь солдат, и связал их в одну адскую машину для убийства. Если я смогу уничтожить оружие…
— Но мы уничтожали их раньше, — спросил Натан, глядя на разрушения вокруг нас. — И это не помешало солдатам вернуться.
— Потому что мы не разорвали связь между оружием и солдатами. Только мои колокола могут это сделать.
Я закрыла глаза и прислушалась к звуку колоколов внутри меня. Я всё ещё слышала эхо колокола Меропы, доносившееся из-под воды Гудзона, распространявшееся по воде и соединявшее колокола Блитвуда с колоколами Боулиона. Я позволила себе наполниться всеми колоколами, пока не задрожала в такт их звукам — глубокому басу, звенящему страхом, и сладкому дисканту, отбивающему мелодию любви, и всему, что было между ними — отчаяния, радости, зависти, надежды.
Я всё это чувствовала. Я чувствовала, как всё это связано, плохое с хорошим. И глубоко в основании позвоночника я почувствовала, как тьма стала раскручиваться, возвращаясь к жизни…
Я открыла глаза. Башня тряслась, но не от пушечных выстрелов. Она сотрясалась из-за меня. Во мне была сила всех колоколов.
Натан и Хелен уставились на меня.
— Пожалуйста, только не взорвись, — попросила Хелен.
Она дрожала в своей сорочке, вуаль и платье из сети спало. На её лице и руках всё ещё виднелись следы сумрачной сети. Я гадала, полностью ли она освободилась от власти ван Друда, но тут Манон ворвалась в башню и набросила на голову и плечи Хелен белую кружевную вуаль. Отметины мгновенно исчезли с кожи Хелен, и она перестала дрожать. Она отбросила последние клочки вуали ван Друда.
Когда-нибудь мне придётся спросить Манон, какую магию она вплела в кружево, чтобы освободить Хелен от власти ван Друда, но сейчас я знала, что лучше поторопиться, пока я не взорвала всех нас.
Я расправила крылья и полетела с башни, над двором, где мои друзья проигрывали битву призрачным солдатам, над полем боя, где гигант, окровавленный и спотыкающийся, размахивал своей дубинкой по минометным снарядам. Я видела лютенов, пытающихся остановить волну мёртвых, и люминьонов, шныряющих меж рядами Стрелков Готорна, защищая их от выстрелов орудий. Я увидела Колли, стоявшего на коленях рядом с раненым Джинксом и звавшего на помощь, и Гаса, бросившегося спасать Сирену от штыка.
— Отступаем! — закричала я. — Отступаем к замку!
Посреди всего этого я увидела ван Друда, скачущего на гребне призрачных солдат, как опухший клещ на спине собаки. Я представила себе молодого учителя, склонившегося над своими игрушечными солдатиками, и как он покраснел, когда девочки смеялись над ним, и жалость смешалась со всеми другими эмоциями, звенящими внутри меня. Жалость была глубоким звонким колоколом, который грозил повалить меня на землю, но затем она смешалась с гневом, который разжёг огонь в моих крыльях.
— Стало быть, ты был обижен! — закричала я. — Миллионы людей страдают каждый день, и они не выплескивают свой гнев. Ты не можешь уничтожить весь мир, чтобы удержаться от чувств! Ты не можешь превратить нас всех в своих игрушечных солдатиков!
Пока я говорила, я чувствовала, как вибрация колоколов внутри меня распространяется наружу, проникает в единственные железные сосуды рядом со мной — пушки. Они вибрировали от моей ярости, минометные снаряды дребезжали в них, как выбитые зубы. Солдаты-призраки тоже дрожали. Они были связаны кровью с оружием и с сознанием ван Друда. На мгновение я оказалась в его сознании. Я видела, как он сидел за столом, выстраивая в ряд своих игрушечных солдатиков…
…а потом всё взорвалось. Огромные железные орудия разлетелись на миллион осколков, разбрасывая в небо стальные обломки и глыбы земли. Меня швырнуло вверх и отбросило назад за стену замка. Моя голова была полна криков призрачных солдат, когда их связь с ван Друдом была разорвана. А потом я ударилась о стену башни, и крики прекратились. Соскользнув по камням на мостовую, я услышала звон лишь одного колокола. Я подозревала, что это был похоронный звон для меня.
Рэйвен поймал меня прежде, чем я ударилась о каменные плиты. Я видела над собой его лицо, губы шевелились, но голоса я не слышала. Вместо этого я услышала голос ван Друда у себя в
