— Хорошо, — ответил Перчик.
***
Мо остановился и застыл. Маргина, шедшая рядом, тоже остановилась.
— Что? — спросила она Хамми, удобно сидящего на спине Мо.
— Мо тревожится, — телеграфно доложил Хамми.
— Что случилось? — Маргина посмотрела на Мо.
— Мо нужно возвращаться, — доложил он.
— Да-а-а, с вами поговоришь, — махнула рукой Маргина, она до сих пор не могла привыкнуть к разговорам с котами.
— Мо чувствует свою станцию репликации, — объяснил Хамми.
— Спасибо, — улыбнулась Маргина, — если бы я знала, что это значит – совсем здорово было бы.
— Мо нужно идти, — сказал Хамми и спрыгнул с Мо. Тот, не попрощавшись, на всех четырёх лапах кинулся вниз по склону, съезжая на них по снегу, как на лыжах, и вскоре он рыжей точкой оказался у заснеженного подножия горы.
— Хорошо бегает, — сказала Маргина, повернулась идти, но застыла – передней стоял Ва-Гор.
«Что?» — спросила Маргина.
«Дальше мы пойдём сами», — сказал Ва-Гор.
«Мой кот может тебе помочь», — сказала Маргина.
«Не нужно, — сказал Ва-Гор, — пусть он бережёт тебя».
«Не беспокойся, Ва-Гор», — встрял Хамми, Маргина засмеялась.
«Ты хороший зверь, Кот», — сказал Ва-Гор и на его лице возникла улыбка, которую племя ваду не видело никогда.
«Ты тоже хороший зверь, Ва-Гор», — парировал Хамми и у Маргины потекли слёзы от шутки Хамми и необходимости расставания.
«Я тебя люблю», — сказала Маргина Ва-Гору.
«Я тебя люблю», — сказал незнакомое слово Ва-Гор.
«Я вас люблю», — сказал Хамми.
Ва-Гор повернулся и ушёл вверх, по снежной тропе, на которой его поджидали свои. Через мгновение они исчезли за поворотом.
***
Хранитель из системы темной материи в районе между созвездием Орла и созвездием Скорпиона прибыл в страну Маргов и Фрей через некоторое время после громкого появления чёрного цилиндра возле города Тизер. И не цилиндр то оказался, а станция Мо, которая вслед за ним и не по своей воле упала в пригороде Тизера.
Хранитель, назовём его Тёмный, переместился на станцию по своей воле и по воле товарищей по работе, через некоторое время после её падения. Название «Тёмный» присвоено не потому, что он тёмный, а потому, что тёмные мы, поскольку тёмную материю не видим в упор. А на самом деле тёмная материя – самое красивое зрелище во Вселенной, но, увы – нам, тёмным, видеть её не дано.
Тёмный, первым делом, проверил следы Мо, точнее не Мо, а «своих». И сразу увидел, что два «свои» ушли в горы, а два умчались по дороге. Такая арифметика его озадачила, так как пропавших Хранителей числилось двое, а табличку умножения Тёмный знал не до ста, а до зиллиона центилионов. Не собираясь сразу себя делить, Тёмный включил пятую скорость и помчался по следу Хаммипапы и Туманного Кота.
Видящие ночью, коль имелись такие на планете Глаурия, могли рассмотреть на дороге огромный тёмный кусок теста, который совсем бесшумно, с огромной скоростью катился по дороге, огибая все её неровности.
Миновав спящий город Габро, Тёмный двинулся по следу дальше, как тут ему навстречу попалась карета, в которой явственно чувствовалась аномалия. Тёмный остановился, повернул назад и пристроился рядом с каретой. Чтобы слиться с окружающей средой Тёмный скопировал лошадь и теперь бежал трусцой возле дверки кареты.
— А у тебя на Земле девушка есть? — шёпотом спросила Розария, наклоняясь к Васе Филимонову. Иван Иванович храпел на переднем сидении, поджав ноги под себя и подложив ладошки под голову.
— Нет, — соврал и не поморщился Вася, слегка касаясь губами её ухо.
— Врёшь, — сказала лошадь, прислушиваясь к разговору.
— Я не вру, — сказал Вася, удивлённо повернувшись к Розарии.
— Я тебе верю, Вася, — прошептала Розария на ухо Васи, и слегка прижалась щекой.
— Обманщик, — сказала лошадь.
— Это ты сказала? — громко спросил Вася, повернувшись к Розарии.
— Нет, — сказала Розария.
— Иван Иванович, это вы сказали? — нагнулся Вася к Ивану Ивановичу. Иван Иванович не ответил – он храпел.
— Это я сказал, — сказала лошадь. Вася открыл окно. Прошедшие в последнее время события научили его не удивляться, и он ответил лошади:
— Лошадь, твоё дело карету тащить, а не философствовать.
— Вася ты «аномалия», — сказала лошадь.
— Какая я тебе Амалия, — возмутился Вася и закрыл окно.
— Не расстраивайся, Вася, — сказала Розария, прижимаясь к нему, и Вася понял, что другой девушки у него уже нет.
«Очень занимательно, — подумала лошадь, накидывая сеточку и погружаясь внутрь парочки, — какие у них интересные вибрации».
***
— Показывай, что ты можешь, — сказал Манк Крион, отдавая штурвал Парку. Тот молчаливо его взял. Манк постоял немного и спросил:
— Как ты держишь курс?
— Вон по тем двум пикам, — показал Парк вперёд.
— Каким пикам? — спросил, приглядываясь Манк.
— Один с белой вершиной, второй со срезанным боком.
— Не вижу? — всматривался Манк.
— Вы дяденька Манк, кроме тётеньки Арис никого не видите, — серьёзно сказал Парк. Тётенька Арис, стоящая у борта к ним спиной, затряслась плечами. Дяденька Манк, вместо того, чтобы сердится, улыбнулся и дал Парку подзатыльника.
— Хорошо, стой, через два часа будем в Боро, — сказал он, — когда подлетим – позовёшь!
— Хорошо, дяденька Манк, — сказал Парк, а Арис и Манк скрылись в каюте. Чери и Фогги вообще не видно с утра – прятались на корме. Парк свободно вздохнул и выпрямился.
Внизу плыли заснеженные поля, темнели рощицы, звеня тишиной, а всё тело окутывало необъяснимое ощущение полёта. Как будто летела душа. Больше, чем учится на марга, Парк любил водить флаэсины. В том смысле, что любить он начал сейчас, когда, наконец, дорвался. А ещё он побаивался неизвестного ему Хенка, Главного Марга Страны Маргов, который может и не принять его в Академию Маргов, несмотря на то, что его попросила королева.
Впереди показалась тонкая лента речки Вайна – скоро будет город Боро. Чуть подальше, справа темнела Лея, в которую вливалась Вайна. Нужно вызывать Манка, но Парк не торопился, оттягивая расставание со штурвалом.
Впрочем, Манк появился сам, не отстраняя Парка, а наблюдая за проплывающей внизу рекой. Из дверей каюты выпорхнула Арис, шутливо потрепала Парка за волосы и стала рядышком с Манком.
— Смотри, новый город, — сказала Арис, показывая на выстроенные рядками белые квадратики засыпанной снегом земли с игрушечными домиками, разнообразных форм и оттенков, — мне бы такой, — добавила она мечтательно. Манк стрельнул на неё глазами.
— Что, подлетаем? — спросила Чери, выползая из кормового отсека.
