убить, потом называешься Ра… Откуда ты о нем знаешь?
— Ненавижу тебя, — вместо ответа огрызнулась кукла. — С тех самых пор, как ты увидел мои рисунки с наннами и начал расспрашивать о них.
Ра замолчал, а в моей голове последние кусочки собрались в одну картинку.
— Так вот в чем было дело… Ребят, я поняла, что произошло. Но сначала, может, поищем Зена? Он ведь выжил, да? Ведь выжил?
— Выжил, — вздохнул Гай. — Эта кукла права. Зен обладает регенерацией. Он практически бессмертный.
— Тихо, Гай, — остановил друга Йер. — Это секрет Зена, и не нам его рассказывать Лини.
— Я знаю, — устало улыбнулся наш лидер. — Тогда летим обратно? За одним пожар потушим.
Мы поспешили вернуться к разрушенному нами замку, прихватив с собой куклу.
У ребят не осталось магических сил. Они были истощены битвой с драконами, а полет со смотровой башни дворца окончательно опустошил их.
На наше счастье, лестница из крина уцелела.
К полыхающему огнем в ночи замку мы поднялись по ней и остановились перед развалинами колонн парадного входа.
Йер с Гаем задумчиво смотрели на пожар перед собой, оба знали, что они не могут его погасить. И сейчас искали другой способ потушить пожар.
— Ладно, — вздохнула я, привлекая их взгляды. — У меня остался последний амулет.
Я достала свой самый дорогой и последний амулет — кристалл с заклинанием вызова грозы. Грустно посмотрев на него, я разбила стекляшку кинжалом и над пылающей огнем горой начали сгущаться тучи.
Не прошло и минуты, как хлынул дождь из тяжелых туч. Он серебряными стрелами падал в красно-оранжевое буйство пламени.
Над руинами поплыл дым угасающего пламени.
На магические щиты от ливня сил не было. Насквозь промокшие, мы разделились и разошлись в разные стороны, чтобы охватить поиском как можно больше территории.
Кукла, то есть, Ра, вцепился в ногу Гая, забрался по ней на его плечо, и, злобно проклиная меня, ушел вместе с «отцом» в сторону развалин левого крыла.
Йер, накинув капюшон плаща на голову, растворился среди обломков правого крыла.
Я осталась в центре. Завязав драную бандану на голове как платок, под дождем и в свете гаснувшего пламени побежала через черные осколки, оставшиеся от плит расплавленного крина.
Поиски Зена заняли около часа. Первым нашел своего друга Гай. В ночной тиши над развалинами замка разнесся его голос:
— Здесь! Сюда! Зен здесь!!!
Я сняла платок с головы и выжала его, глянув на небо.
Дождь закончился недавно, он полностью погасил пожар. Тучи разошлись лишь недавно и полная, белая луна освещала мир своим нежным серебристым светом.
Взъерошив сырые светлые волосы на голове, я подставила их ветру, и, перепрыгивая через обугленные плиты, побежала на крик Гая.
Нашего лидера я застала пыхтящим над большой платформой, бывшей когда-то потолком.
— Зен там застрял, — сообщил он мне. — Говорит, что целый!
— Кто там? — донеслось из-под плиты. — Лини? Милая, с тобой все хорошо? Ты не ранена?
— Нет! — крикнула я, найдя дыру между завалом. — Ты как?
— Замечательно! Камешек под ногами мешается!
Я вздохнула с облегчением. «Камешек», ага. Такой «камешек» за раз расплющит. Если Зен шутит, то все с ним нормально.
К нам подбежал Йер. Вдвоем с Гаем они смогли отодвинуть упавшую плиту в сторону, и Зен вылез через небольшой образовавшийся проем. Отряхиваясь от пыли и грязи, он пожаловался:
— У меня больше нет чистой, запасной одежды. Теперь до первого города буду в этих лохмотьях ходить.
Он был совершенно целым и невредимым, видимых ран не было. Только куртка из чешуек яцыка оказалась вся в прожжённых дырах. Зен с сожалением снял ее с себя и выкинул в сторону. На нем остался темно-синий камзол из легкой ткани.
Гай было шагнул к нему, желая обследовать на наличие увечий, но Зен вытянул перед собой руки:
— Нет необходимости. Я уже восстановил себя.
— У него раны сами затягиваются, — напомнила кукла, сидящая среди обломков стола.
— А эта здесь откуда? — удивился Зен, ожесточенно отряхиваясь. — Откуда ты знаешь обо мне?
— В мою штанину вцепилась и так выбралась, — сообщила я ему. — Знакомься, Зен. Это Ра, собственной персоной. Она разболтала всем о том, что ты у нас практически бессмертный.
Огневик замер, сжав ткань в руке с вытянувшимся лицом, а мы рассмеялись. Йер, широко улыбаясь, заметил:
— Тебе повезло, что упал в дыру. От взрывов уберегся. Ты такой здесь фейерверк устроил, это было круто! Рад, что ты цел, Зен!
Огневик провел рукой по волосам, пытаясь привести их в порядок, и самодовольно заметил:
— Я — архимаг огня, единственный в мире. Что со мной могло случиться?
— Ничуть не изменился, — фыркнула кукла в его сторону. — Лье Арье по-прежнему самолюбив.
— О чем это она? — переспросил Зен. — Откуда она знает о моей способности к регенерации?
Мы дружно пожали плечами. Затем Йер рассказал, что нас кукла называет именами своих старых знакомых, которые давно уже покинули этот бренный мир. И покрутил так у виска, мол, мозги у парнишки совсем съехали.
Я же устало присела на одну из вывороченных из пола плит, предложив:
— Пойдемте куда-нибудь отсюда, а? Этот запах гари душит меня. За одним перекусим, отдохнем, помоемся. Да с Ра пообщаемся. У меня к нему есть пара вопросов.
Мое предложение приняли на «ура».
Мы покинули разрушенный замок лье Арье. Оружие, уничтожившее высокоразвитую расу златокрылых ирий, было разрушено Зеном окончательно и бесповоротно.
Мы спустились с горы, где находился ирийский замок. Йер вспомнил, что среди улиц города внизу, под горой с замком, был небольшой пруд. Он этот пруд высмотрел еще тогда, когда подлетал на мне-драконе к Рассике.
Мы направились к пруду приводить себя в порядок. Она находилась на окраине старого, разрушенного города, и со всех сторон был вымощен серыми плитами.
Я отошла от парней, сказав им, не подглядывать, и скрылась за окружающими пруд деревьями. Уже наступала осень, и листва приобрела свой яркий, желтовато-коричневый оттенок.
Вдыхая чистый воздух, я разделась и зашла в пруд. Вода была ледяной, и я пожалела, что не попросила у Зена теплые огоньки с собой. Дрожа от холода, я быстро отмылась от грязи и гари, затем вернулась на берег. Волосы мыть не стала, а то долго сохнуть долго будут. Осенней ночью сырые волосы приведут к простуде, лучше не надо было так рисковать.
Куртка из чешуек яцыков была порвана, штаны оказались прожжёнными в разных местах, а бандана уже мало напоминала ярко-синий платок.
Все грязные вещи, пропахшие гарью, пришлось выкинуть. Затем я достала из рюкзака синее платье
