ему волю.
— У меня еще много чего припасено, — прорычал он. — Я мужчина из плоти и ярости. Моя кровь позолочена силой богов, и я создан, чтобы уничтожить тебя.
Джулиус пнул меня ногой, ударив ботинком по колену, и что-то хрустнуло. Я зарычал от боли и, прихрамывая, отступил на шаг, поскольку моему телу потребовалась секунда, слишком долгая, чтобы исцелиться. Истребитель безжалостно улыбнулся, используя свое преимущество, и ударил меня ладонью в грудь, но я поймал его за локоть и выкручивал до тех пор, пока воздух не наполнился удовлетворяющим щелчком. Он взревел от боли, когда его левая рука безвольно повисла вдоль тела, но он поднял другую, сжатую в кулак, не отступая.
— У меня все еще осталась одна рука, чтобы убить тебя, и это все, что мне нужно, — прошипел он, его глаза были прикрыты, когда он надвигался на меня.
Моя нога зажила, но я продолжал притворяться, что хромаю, отступая, позволяя ему думать, что он одержал верх. Когда он бросился вперед, чтобы воспользоваться своим ошибочным преимуществом, я поднял свою исцеленную ногу и пнул его прямо в живот. Он закричал, отлетая назад по воздуху, врезавшись в золотую клетку с оглушительным ударом гонга, прежде чем без движения рухнуть на землю.
Удовлетворение охватило меня, и звук смеха Андвари зазвенел в моих ушах.
— Эрик! — Глаза Монтаны встретились с моими, когда она потянулась к распростертому телу Джулиуса через решетку. Он был без сознания, возможно, мертвым, но я чувствовал себя неловко из-за этого только из-за выражения глаз моей жены. Что-то похожее на чувство вины коснулось почерневшей оболочки моего сердца, но у меня не было ни минуты, чтобы зацикливаться на этом, поскольку воздух наполнили мучительные крики Фабиана.
Я в панике повернулся и бросился к нему, когда Магнар вырвал правую руку моего брата из сустава. Все, что я мог видеть, было красным, пока кровь хлестала из зияющей раны, и крики Фабиана взлетали к небу.
Надвигающаяся буря ярости, боли и смерти быстро надвигалась. Но я не хотел видеть, как умирает Фабиан.
К
елли закричала, когда я отшвырнул от себя оторванную руку Фабиана. Я чувствовал боль в ее голосе, когда приблизился к тому, чтобы прикончить монстра, который называл себя ее мужем, но я не позволю этому остановить меня во второй раз. Убийство Фабиана разорвет ее связь с ним. В конце концов, она поблагодарила бы меня за это.
Фабиан взвыл от боли, но ему удалось увернуться от меня, подняться на ноги, прежде чем снова прыгнуть на меня.
Его вес отбросил меня назад, когда мы столкнулись, и воздух разорвал оглушительный стон. Его клыки вонзились в мою шею, и кислотный ожог от его яда хлынул в меня. Боль была острее, чем от любого укуса низшего вампира, и на мгновение она захлестнула мои чувства, когда я споткнулся.
Краем глаза я увидел Эрика, несущегося к нам в бешеном темпе.
Адреналин захлестнул меня, и я схватил Фабиана сзади за шею, отрывая его от себя. Я поймал его оставшуюся руку другой рукой и поднял его, развернул и запустил в его брата.
От грохота, который раздался, когда они столкнулись, земля задрожала, и они вдвоем отлетели от меня. Я посмотрел поверх них и увидел Джулиуса, обмякшего у клетки, в которой были заперты близняшки. Они обе просунули руки сквозь прутья и трясли его, пытаясь разбудить.
Мой гнев утроился при виде моего брата на земле, и я заорал на Бельведеров, подбегая к ним обоим. Возможно, они были способны исцеляться быстрее нас, но мы были сильнее их, и они узнают, какую сильную боль я могу причинить.
Они вскочили на ноги как раз перед тем, как я добрался до них, но не смогли двигаться достаточно быстро, чтобы избежать моей атаки, когда я схватил их, обхватив руками за шеи каждого из них.
Мы врезались в землю, оставив в бетоне под нами воронку.
Фабиан был придавлен мной, но Эрику удалось откатиться.
Я ударил Фабиана кулаком в лицо, почувствовав, как под костяшками пальцев хрустнула кость. Я бил его снова и снова, размалывая его плоть в порошок, прежде чем Эрик схватил меня за руку, когда я снова замахнулся ею.
Он заставил меня выпрямиться, поймав другую руку и уперев колено в позвоночник, пытаясь оторвать мои плечи от суставов.
Я стиснул зубы, прижимаясь к нему, мои мышцы напряглись от усилий, пока я боролся, чтобы освободиться, прежде чем он сможет сломать что-нибудь жизненно важное.
Мой взгляд упал на Фабиана, который неподвижно лежал в луже собственной крови, в то время как его лицо начало меняться. Кисть на его оставшейся руке дернулась, затем сжалась в кулак, когда его немертвое тело снова начало функционировать.
Я стиснул челюсть, упираясь пятками в землю и наваливаясь всем весом на Эрика, так что мы начали пятиться назад.
Он выругался, сильнее упираясь коленом мне в спину и кряхтя от усилия, когда потянул сильнее. Боль вспыхнула в моем правом плече, когда что-то поддалось.
Мне удалось набрать скорость, я поднялся и ударил его спиной о стену здания под статуей. Из нее начали падать кирпичи, дождем посыпавшись на нас, и хватка Эрика ослабла, но он не отпустил меня.
Фабиан поднялся на ноги и, зарычав, побежал к нам, повреждение на его лице все еще заживало, пока он двигался. Хватка Эрика снова усилилась, когда он попытался удержать меня на месте, чтобы его брат мог прикончить меня.
Я перенес свой вес назад, и статуя застонала, когда я расшатал ее основание, но паразит все еще цеплялся.
Фабиан бросился на меня, ударив кулаком в лицо, отчего у меня на полсекунды помутилось в глазах.
Келли начала кричать, и я не мог не посмотреть в ее сторону. Она вцепилась в прутья клетки, ее глаза были полны отчаяния, когда она смотрела, как два демона берут верх. Боль в ее взгляде проделала дыру в моей груди, которая была гораздо болезненнее, чем любая травма, которую я был вынужден вынести от их рук.
Фабиан снова и
