Особость парталанского воинства заключалась в том, что оно полностью состояло из пехотинцев разной степени вооружения, среди которых практически не было частей с по-настоящему большой дистанцией атаки. Но природное телосложение и устойчивость ко многим природным силам позволяла парталанцам хватать голыми руками с огрубевшей кожей прогретые железные прутья, метать на большие расстояния укороченные копья-дротики; особенно рослым — таскать громадные щиты, за которыми можно было прятаться от вражеских стрел; а наиболее легким и подвижным бойцам — закидывать врага небольшими топорами.
Вот и сейчас, когда авангард нанес первые сокрушительные потери, а даэрдинцы, оклемавшись, смогли взять себя в руки, парталанский командир дал сигнал переводить бой в следующую фазу. Пробивные части в несколько ловких движений и шагов сделали в строю несколько интервалов, пропуская вперед метателей топоров. Раскаленные чародейством шаманов огня и ускоренные в движении тотемами дыхания ветра орудия устремились к даэрдинским колдунам. Те вздрогнули. Одно дело — отражать атаки исключительно магические, но топор — он всегда и повсюду топор. Это обычное железное оружие, от такого долго за барьером не спрячешься.
Метатели — не лучники, для атаки им приходилось подходить довольно близко, но тем сильнее становились броски. И вскоре целая стена пробивных, раскаленных до красна тяжелых орудий со скрежетом впилась в барьеры телемантов. Драммонд, поняв накатившую панику чародеев, дал приказ трубить сигнал. Увидев спешащего на помощь стратия Хильвина, Драммонд сам, было, рванулся биться с врагом, но ближайший телемант взмолился: они и так тратят все силы, чтобы защитить его! Не самый лучший способ им помочь — броситься грудью на парталанские топоры — и метательные, и обычные. Скрипнув зубами, Драммонд согласился, елозя на коне так и эдак, удерживая за поводья, скорее, не скакуна, а себя самого.
Первый резерв пустил в ход командир парталанцев — не потому, что ситуация того требовала, а чтобы усилить давление на врага и развить успех. Занятые возней в авангарде и уверенные в позиции, даэрдинцы упустили момент, когда часть парталанцев пробралась вдоль подножья холмов немного с востока и вышла во фланг. Драммонду пришлось отвлечься. Он крикнул магу-стихийнику, за которым была закреплена задача давать в небо сигналы. Тот откликнулся живо, подав знак Продию. Видя, что с востока наседает пока не так много врагов, которые влезли в сражение, не дождавшись отставших товарищей и не выстроившись в какое-нибудь удобное к ситуации построение вроде клина или подковы, Драммонд все-таки не удержался и помчался в гущу битвы. Он — король этой земли, и не может отсиживаться за барьерами, пока его люди проливают за Даэрдин кровь.
Маг, защищавший короля, от души выругался в его адрес (король все слышал) и погнался следом.
Легковооруженные пехотинцы Драммонда, видя, что щитоносцы и копьеносцы кое-как держат натиск парталанского авангарда, по команде командира развернулись, делая петлю, и попытались зайти врагам во фланг. Отдельную группу легковооруженных стратий Хильвин отрядил от своих рядов — чтобы врезаться и сломить формирование метателей топоров с тыла. Это было спорно, учитывая рассредоточение метателей среди тяжеловооруженных парталанцев. Тем не менее, маневр удался. Однако, едва люди Хильвина вцепились в спины сражающихся парталанцев, командир захватчиков послал вперед еще одно подразделение метателей, и теперь уже они вгрызлись в спины даэрдинцев единым залпом атаки.
— ДА ГДЕ ЭТОТ ПРОДИЙ! ВЕЧНО ЕДВА ШЕВЕЛИТСЯ! — с бешеной злостью проорал Драммонд, поклявшись себе обязательно за медлительность стратия обрубить ему впоследствии ноги. Все равно он ими не пользуется!
Им еще надо держаться, пока не рухнут в бессилии вражеские шаманы. Только тогда можно будет дать сигнал Молдвинну, чтобы он раздавил гнусных островитян единой волной кавалерийского наскока. Все всегда тянутся к командующему или к предводителю войск врага. Драммонд сделал на это ставку, поставив себя приманкой в сражении. Гнаться за смертью их командующего король не нашел смысла — он нужен живой, поскольку явно это не парталанский вождь и даже не его сын. Один из опытных воевод, да, и его стоило бы растрясти, выпытав все сведения о дальнейших планах захватчиков. А для этого нужно выгодой заманить врага в полноценную рукопашную и просто смять.
Легковооруженных Драммонда — он видел издалека — забивали, как скот. За несколько минут подразделение стратия Хильвина свалилось замертво, пронзенное топорами и дротиками. Дело плохо, понял Драммонд, вырываясь из гущи боя и возвращаясь на прежнюю позицию. Охранявший его маг-телемант вздохнул спокойнее, а стихийник, который подавал сигнал выпустил сноп мелких искр в почерневшее ночное небо. Раз уж нет надежды, что Продий начнет шевелить ногами быстрее, решил Драммонд, придется впустить волны кавалерии раньше. Скорее всего, победа будет не столь однозначна и быстра, будут большие потери, но это все равно будет победа. Сейчас нельзя размениваться — речь идет о свободе его родины и его страны. И, быть может, даже размениваться нельзя и потому, что исчадия Пустоты и впрямь стали появляться на поверхности чаще, чем в былые годы.
Тяжеловооруженные парталанцы пробили, наконец, брешь в широкой ленте копьеносцев и щитоносцев Драммонда. Клином ломанулись вперед, видя перед собой лишь одну цель. Ситуация приняла скверный оборот.
Все, кто был возле короля, сплотились перед ним, защищая от врагов, как могли. Несколько магов в отдалении уже лежали мертвыми. Область защиты от заколдованных топоров становилась все меньше.
— ДАЙ СИГНАЛ ЕЩЕ РАЗ! — крикнул король. — ОБА! ОБА СИГНАЛА! ДАВАЙ!!!
Магу можно было не повторять и даже вообще не говорить о сигналах: между тем, чтобы поливать приближающихся захватчиков огнем, он и так неустанно выстреливал в воздух разными знаками из искр.
На востоке схватка ужесточилась. Прибывшие соратники парталанцев уплотнили их ряды, и теперь легковооруженным тут приходилось туго. Драммонд окинул взглядом поле сражения: его люди таяли, как апрельский снег, а ни Продий, ни Молдвинн с его отборной кавалерией так и не появлялись.
— Мой король! — вдруг гаркнул сбоку маг-стихийник и толкнул короля в сторону. Сквозь барьер телеманта, уже измученного и утомленного так, что пот со лба катился градом, с треском прорвался раскаленный топор. Чародей из школы стихий принял его вместо Драммонда. Тот непроизвольно отскочил назад, бешено оглядываясь. Проклятье! Самое настоящее проклятье! С Брайсом теперь не связаться! — яростно подумал Драммонд и вдруг замер:
— А стоит ли?
— ЧТО?! — в гвалте бойни маг-телемант не расслышал слов короля. — Ох, Митриас, что это? — пробурчал он, чувствуя, как земля уходит из-под ног.
Драммонд уставился на прорывающихся в ближнем бою парталанцев — те качались или падали, словно бы замертво, но живые. Потом — оглянулся на колдуна, недоумевая, почему и этот шатается. И вдруг Драммонд сам почувствовал, как холм под ногами толкнулся, будто глубинный древесный корень, вырывавшийся наружу. Удержав насилу равновесие от глянул далеко вперед — позади всех упавших на землю стоял одинокий парталанский шаман, неучаствовавший в огненной буре из начала схватки. В мгновение ока то тут, то там из земли, прорезаясь, выскочили бугры и кочки. Телемант одесную короля потерял равновесие и свалился на колени. Утомленный, он потерял концентрацию, и барьер ослаб. Ровно настолько, чтобы пропустить очередной гвалт топоров.
Словно не понимая, что происходит, Драммонд смотрел, как сквозь серебристое сияние просачивается красная сталь оружия, как оно, оружие, пролетает последние два локтя, посланное вперед заклятием дыхания ветра и вонзается ему в грудину. Тотем сокрушения гор, кажется, так называются эти чары, бессмысленно успел подумать король.
Следующий топор вонзился ему прямо в лицо.
Цвет даэрдинского командования на вершине этого холма полег. Стратий Хильвин, оставшийся в низине, дал приказ немедленно отступать. Растерянные, перепуганные, даэрдинцы бежали, позабыв обо всех приказах и порядках. Вскочившие на ноги и восстановившие равновесие островитяне гнали их, как гончие загоняют лис на охоте, до самых крепостных укреплений следующего стратилата.
