— Конечно, сэр, — сказала она с улыбкой. Кресс голосовал за ее изгнание из Общества. Она могла наладить отношения с одним членом совета. Минус один, еще дюжина осталась.
* * *
Нужно было сделать много работы перед тем, как лететь. Она помогала с пленниками и уборкой мусора в городе. Она убирала у сожженных зданий в нижнем уровне города, спасала то, что могла, с кораблей, которые она уничтожила, побывала в соседних городах за припасами, в основном, едой. Она устала и была готова вернуться домой и не думать о войне еще сто лет.
Но она знала, что не сможет отдыхать, когда вернется. Она начала движение за людей и полуфейри в городе. Если забрать всех беженцев из Дома Теней, их станет больше. Общество могло увидеть в них проблему, но Керриган видела шанс. Они могли быть беженцами, но они заслуживали справедливого отношения и голоса в правительстве, как все. И если никто не займется этим, она это сделает.
Она так задумалась, что не поняла, что прошла от палаток Общества по бреши земли, за которой были солдаты Брионики, пока один из них не закричал:
— Это невеста лорда Марча.
Она застыла от слова. Невеста. От слова была горечь во рту.
Марч вышел из палатки от этих слов. Он улыбнулся, поймав ее взгляд. Она не ответила тем же. Она хотела убежать, когда Марч решительно пошел по лагерю в ее сторону.
— Ты пришла проводить нас? — спросил Марч, приблизившись.
— А вы уходите?
— Мы свою работу сделали. Общество даст Дому Медальон награду за нашу работу тут, — он просиял. — И меня наградят медалью.
Марч — герой войны. Отлично.
— Поздравляю, — сказала она. — Мы останемся на пару дней, чтобы все убрать.
— Ладно, — он рассмеялся.
Это был самый нормальный их разговор. Он радовался. Не было яда, каким он плевался в ту ночь, на праздник зимнего Сезона в Роузмонте. Если бы она не знала, каким он был, могла бы насладиться его обществом.
— Ну, я просто… — она махнула рукой.
— Не нужно бежать, — он поймал ее за руку. — Мы начали не так. Ты жила свою жизнь, а я — свою. Я хочу извиниться за свое поведение зимой. Я… ревновал, — он опустил голову, будто был влюбленным дураком. Боги, он хорошо играл.
— Все хорошо, — она высвободилась. — Я нервничала из — за Общества. Была сама не своя.
— Понимаю. Ты чудесная, — сказал он с улыбкой. Она хотела увидеть фальшь по краям, но ее не было. — Я видел тебя в бою. Я еще не встречал такой женщины. Если позволишь, я хотел бы узнать тебя больше, моя леди.
— Я думала, что тебе было плевать на меня, — сказала она, гнев вернулся в ее голос. Как он смел относиться к ней, как к мусору, и угрожать ее народу, а потом пытаться ухаживать за ней.
— Мы не можем как — то договориться? — спросил он, шагая вперед. — Ты яростная, опасная и красивая, как белладонна. Я покорен, леди Аргон. Мы будем вместе. И это не будет неприятным.
Она сглотнула, смотрела в его голубые глаза. Было бы просто любить этого мужчину, будь он другим. Он ловил ее словами, не понимая, что потерял все шансы уговорить ее на вечеринке на Гэйврею.
Но она ходила на уроки стратегии весь год. Ее учили истории и философии современного военного дела. Может, происходящее с Марчем не отличалось. Новая война. И если она хотела победить, не быть снова слабой, у нее была одна работа. Убедить его, что и она этого хотела.
Она медленно отпустила гнев и посмотрела на землю, а потом на него из — под темных ресниц. Все уроки кокетства, на которых она страдала с Дарби, пригодились.
— Может, это и сработает, — тихо сказала она. — Я бы этого хотела.
Его улыбка стала ярче. А потом, к ее шоку, он схватил ее за талию и решительно поцеловал в губы. Она охнула, и он использовал шанс, чтобы просунуть язык к ее языку. Каждый инстинкт в ее теле говорил ей сбежать, спасаться. Но она размякла в его объятиях, говорила разуму, что могла вытерпеть один его поцелуй, чтобы уйти от него навсегда.
Армия вопила и свистела вокруг них. Солдаты Брионики видели то, что хотели. Их генерал целовал их будущую леди. Может, их будущую королеву.
Он медленно отпустил ее с похотливой улыбкой. Она отшатнулась и выдавила смешок.
— Увидимся на Сезоне весной, — крикнул он, пока она убегала. — Там обсудим дату свадьбы.
Толпа завопила громче. Ей пришлось сохранять на лице смущенную улыбку, пока она не ушла в свою палатку. Там гнев покрыл ее полностью. Она одолеет Марча в его игре. Она закопает его раньше, чем все это закончится.
* * *
Как и обещали, Бентон и Бейтон появились в ее платке утром, когда Общество собиралось вернуться в Кинкадию. Ее глаза наполнились слезами при виде них. Она поспешила к ним и обняла подруг.
— Они вас выпустили.
— Вашими стараниями, миледи, — сказала Бентон.
— Мы были бы без места, если бы вы не помогли, — добавила Бейтон.
— Керриган. Теперь просто Керриган. Вы уже не слуги.
Бентон и Бейтон переглянулись. Бентон заговорила:
— Вообще — то, мисс, если позволите, мы хотели бы работать на вас в благодарность.
Керриган уставилась на них.
— Что? Я… вряд ли смогу платить вам. И я живу в горе, но у меня даже нет своей комнаты. Я хотела помочь вам найти работу.
Бейтон отмахнулась.
— Мы понимаем обстоятельства, но мы в долгу за вашу поддержку. И вам нужна забота.
Бетон цокнула языком, глядя на палатку.
— Позвольте убрать это за вас, мисс.
— Прошу, зовите меня Керриган. Я не могу заводить слуг, я не могу платить. Это не так работает.
— Уверена, вы разберетесь, мисс, — сказала Бейтон.
— Вы всегда разбираетесь, — сказала Бентон и стала разбирать палатку и паковать ее вещи.
Керриган покачала головой.
Фордхэм появился из своей палатки и в шоке посмотрел на близняшек.
— Что ты сделала?
— Я спонсирую их свободу, — сказала Керриган. — Я предложила и другим членам Общества шанс уменьшить потенциальную ситуацию с беженцами.
Фордхэм уставился на нее.
— Ты не упоминала мне это.
— А когда я успела бы? Я впервые тебя увидела.
— Я работал.
Бентон низко поклонилась Фордхэму.
— Ваше высочество, помочь вам в лагере?
Фордхэм вздрогнул от титула и огляделся, чтобы узнать, заметил ли кто — либо.
— Нет, я справлюсь.
— Конечно, ваше высочество, — Бейтон стала разобрать и его палатку.
Керриган пожала плечами.
— Они и меня не слушают.
— Потому что за вами нужно ухаживать, — сказала Бентон.
Фордхэм поджал губы.
— Нужно будет вам платить.
— Конечно, ваше высочество, — беспечно сказала Бейтон.
Он скрипнул зубами и посмотрел на Керриган, словно это была ее вина.
— Ты знал бы об этом, если бы не только наказывал себя, — прошипела она. — Ты должен был находиться в той палатке, договариваться за твой народ. Ты должен был обсуждать дело беженцев. Это твой народ, Фордхэм.
— Не надо, — прорычал он. — Я разбираюсь с этим. Ты разбирайся со своим женихом.
Она нахмурилась.
— Я и разбираюсь с ним. Я думаю, как от него избавиться. Это моя главная цель.
— Я видел, как ты целовала его при всем лагере. Прости, но я тебе не верю.
— Верь, во что хочешь. Ты всегда строил догадки насчет меня, да?
— Это не одно и то же.
— Тогда что ты делаешь сейчас, Фордхэм? Почему ты в стороне?
— Это проклятие! — рявкнул он. — Все это из — за меня.
Она вздрогнула.
— Когда ты перестанешь винить себя во всем, что случилось, и начнёшь пытаться это исправить?
— Я пытался с тобой, и посмотри, куда это нас привело, — он отошел еще на шаг. — Стоит мне почувствовать что — то, и это у меня забирают или убивают при мне. Моя мать мертва. Дация мертва. Половина моего королевства мертво! Я не буду вмешиваться и давать остальным умереть. И если ты выйдешь за Марча, это будет даже хорошо.
Слезы выступили на ее глазах от резких слов, его холодные серые глаза смотрели на нее с гневом и раздражением. А потом он пропал в облаке теней, оставив ее собирать осколки своего сердца.
