Лорджин сразу понял, что сейчас произойдет, и забился в энергетических оковах. Его крик прогремел в ночной тишине:
— Выпусти меня на волю, Янифф! Разорви путы!
— Не могу, Лорджин. Высвободившиеся силы разорвут на части тебя.
— Мне все равно!
Но Янифф не мог принести в жертву одного, чтобы спасти другого.
Лорджин с ужасом подумал:
«Тирдар убьет ее и мое дитя!..»
Он отчаянно боролся с невидимыми цепями, не переставая кричать:
— Освободи меня, Янифф! Слышишь? Освободи!..
Ей придется умереть.
Дина посмотрела на Лорджина и увидела, как он мучается от своей беспомощности. Взгляды их встретились, и они не могли оторваться друг от друга. Все, что произошло потом, было для Дины, как кошмарный сон.
Тирдар вскинул руки, готовясь послать в нее убийственный разряд молнии… Откуда-то взявшаяся сильная рука Трэда… Выражение непреклонной решимости на его лице, когда он встал впереди нее, заслонив своим телом…
Хриплый крик Лорджина: «Трэ-э-эд!», — полный страдания и отчаяния, переполнявших его… И ясного понимания того, что он сейчас умрет, защищая его жену…
Дуга молнии понеслась к ним.
Вдруг глаза Тирдара на миг прояснились и словно впервые увидели молнию, выпущенную им и несущую смертельный удар его сыну.
Он убивает своего сына!..
— Трэд! — прохрипел Тирдар, и глаза его, вдруг ставшие осмысленными, наполнились ужасом. Не колеблясь, он отозвал молнию на себя.
Такая сила, будучи однажды высвобождена, не может быть просто повернута. Тирдар умер мгновенно.
Трэд опустился на колени, раздираемый противоречивыми чувствами. Его отец больше не существует. Тело его испарилось. За миг до того, как Тирдар отозвал молнию на себя, Трэд увидел в глазах отца любовь. Любовь к нему!
Выходит, само его существование убило обоих родителей?
Трэд склонил голову, длинные волосы упали вперед, скрыв лицо.
— Отец, тебя убила любовь, — прошептал он.
Он почувствовал руку Яниффа на своем плече.
— Нет, Трэд. Тирдар сам убил любовь и лишь потом был убит ею. Это непреложный закон природы.
Нагнувшись, Янифф вытащил сирикс Тирдара из земли.
— Я верю, что Тирдар, которого я знал когда-то, захотел бы отдать его тебе, Трэд.
Трэд затряс головой:
— Оставь его у себя, Янифф. Сейчас я не могу взять его.
— Хорошо. Но сыну нужно иметь что-то на память об отце. Вот, я отдаю тебе свой. Если же когда-нибудь ты решишь носить кинжал Тирдара, мы поменяемся.
Трэд взял в руки кинжал и, посмотрев на затейливую резьбу рукоятки древнего ножа, прошептал:
— Янифф, я тронут. Знай, я буду носить его с честью.
Янифф похлопал Трэда по плечу:
— Разумеется.
Освобожденный от пут, Лорджин подбежал к Дине и крепко обнял ее.
— С тобой все в порядке? Все хорошо? — повторял он, осыпая поцелуями ее лицо, волосы, макушку.
— Да, да! — рыдала она, так же крепко ухватившись за него, дрожа, как листок, теперь, когда все кончилось.
Риджар медленно поднялся и потряс головой. Боль, наполнявшая все его существо, исчезла, но голова раскалывалась от пережитого чудовищного потрясения. Он с облегчением опустился на валун, обхватив голову руками.
— А с тобой все нормально, Риджар?
Он почувствовал на плече руку Лорджина, который слегка потряс его.
«Да, все хорошо. Не беспокойся».
К ним подошли Янифф и Трэд.
— Мы с Трэдом отправляемся в путь, — сказал Янифф и повернулся, чтобы уйти.
— Подожди. — Лорджин остановил Трэда. Было несколько вопросов, на которые он хотел получить ответ. — По-моему, нам нужно поговорить.
— Потом, Лорджин. — Вид у Трэда был опустошенный.
— Ладно. Знай лишь одно: я никогда не забуду, как стал ты на защиту моей жены и ребенка. Никогда!
Трэд посмотрел на Лорджина: в его лице и взгляде ничего не отозвалось.
Глядя на него, такого замкнутого и отрешенного, Дина подумала, не слишком ли много довелось ему пережить. Неужели он снова станет таким, каким они нашли его на Заррэйне? Сдержанным и безучастным? Она молилась, чтобы этого не произошло. Он спас ей жизнь, и она от всего сердца надеялась, что он сможет оставить все пережитое в прошлом и хотя бы в какой-то мере будет счастлив.
Янифф тихо обратился к ней:
— У него все наладится, Адианн. Ему просто нужно время.
Лорджин, видя состояние Трэда, решил ничего больше не говорить ему и обернулся к Яниффу:
— Мне хочется поговорить и с тобой, Янифф. Я не уверен, что смогу примириться с тем, что ты сделал. Боюсь, ты манипулировал нами, как шахматными фигурами. Ты подверг всю мою семью огромной опасности.
Янифф кивнул, как бы признавая правоту слов Лорджина:
— Другого, Лорджин, я от тебя и не ждал. Но ты все хорошенько обдумаешь и со временем поймешь, что иного пути не было. Когда ты будешь готов это принять, я все еще останусь твоим Учителем. Этого, мой друг, ничто не изменит.
Лорджин никак не отозвался. Где-то в глубине души он подозревал, что Янифф имел право так поступить, но не мог признать убедительными его доводы. Переживания были еще слишком свежи, а возможная потеря слишком велика.
Старый волхв повернулся к многообещающему домашнему духу:
— К тому времени, как я снова увижу тебя, Риджар, жизнь твоя резко переменится.
Затем Янифф и Трэд покинули их и направились к входу в туннель. Боджо, хлопая крыльями, летел рядом.
Поднявшись на холм, старец оглянулся через плечо, чтобы убедиться, что Адианн не следит за ними. Он не думал, что женщина с Земли должным образом оценит все хитросплетения, необходимые для управления людьми и действительностью.
Видя, что внимание ее занято совсем другим, он полез за пазуху и вытащил матерчатый предмет. Спереди на нем был нашит какой-то большой таинственный красный знак.
— Что это? — поинтересовался Трэд.
— Это, мой юный сын, подарок тебе. — Янифф нахлобучил что-то ему на голову.
Зеленые глаза Трэда вопросительно смотрели на него из-под козырька.
— Что ты надел на меня?
— Это называется «бейсболка».
— Откуда она взялась?
Вход в туннель открылся перед ними, и Янифф, обняв Трэда за плечи, повлек его в образовавшийся проем.
— Позволь мне рассказать тебе, сын мой, о необыкновенной спортивной игре, которой увлекаются на далекой планете. Она называется «бейсбол».
Несоответствие заметил Риджар.
«Где фазовый камень?»
Лорджин перестал обнимать жену и встревоженно обернулся на эти слова. Отпустив ее, они с братом тщательно осмотрели землю вокруг.
Дина растерянно спросила:
