ржали прямо во время переговоров. Отчего-то изначально сложная и противоречивая встреча на глазах Нагиля превращалась в бродячий театр.
– Ваше высочество, – попросил он. Ли Хон недовольно поджал губы.
– Он не верит, что перед ним стоит сам принц, Нагиль! Какие доказательства я ему предоставлю? Королевскую печать? Иксонгван [99] отца?
– Давайте обойдёмся без насилия, – сказал Рэвон. – Со всех нас достаточно крови.
Самураи пригласили всех на свой берег реки. Выбора особого не было, Нагиль согласился при условии, что госпожу принесут и положат рядом.
Рэвон прищурился, вглядываясь в лицо Ли Хона. Рядом с ним стоял рослый самурай в фамильных доспехах и тоже всем своим видом выражал недоверие.
– Вы не похожи на принца, господин.
– Ты просто не видел меня в красном, – отбил выпад принц.
– Вполне возможно… – Рэвон повернулся к Нагилю и спросил без издёвки: – Он настоящий наследник чосонского трона?
Нагиль устало кивнул.
– Да. Да, так и есть.
Тогда Рэвон растянул губы в благодушной улыбке. Его воины принесли на самодельных деревянных носилках тело Йонг, всё ещё спящей под действием неизвестного Нагилю дурмана, и положили у ног Рэвона, как мешок зерна, дань крестьян высокородному дворянину.
– Что вы…
– Спокойно, Нагиль! – вскинулся Рэвон почти обиженно. – Она жива и относительно цела. Мы усыпили её, чтобы не дать обратиться окончательно.
Госпожа выглядела так отвратительно, что на неё стало больно смотреть, хотя Нагиль был уверен, что грызущее его нутро чувство – иного рода, не просто вина вперемешку с досадой, что он не уберёг её от такой незавидной участи. Так болела душа, в которой умирала надежда.
– Мы забираем принца, вы забираете Сон Йонг, – сказал Рэвон. Нагиль сосредоточился на его голосе и тепле стоящего рядом Ли Хона, с трудом отводя взгляд от бледного, в струпьях и лоскутах отмирающей кожи, лица госпожи.
– Я забираю Сон Йонг, – согласно повторил Нагиль. – Вас не остановят и не помешают добраться до генерала.
Они кивнули друг другу, и Рэвон махнул рукой – тут же самураи встали по обе стороны от Ли Хона и осторожно, шепча ругательства или молитвы на своём языке, стянули его руки грубой верёвкой. Нагиль смотрел на это с бесконечной усталостью – усталостью от вины.
Ему стоило придумать иной выход и спасти обоих.
Ли Хон поймал его взгляд и деловито произнёс, словно не чувствовал себя связанным пленником и просто намеревался отправиться в путешествие по своим же владениям через всю страну:
– На твоём месте я бы тоже выбрал милую девушку. Хороший обмен, Нагиль!
– Милая девушка превращается в имуги, ваше высочество, и мне страшно, что я не смогу остановить это.
Самурай рядом с Рэвоном что-то сказал ему, и тот напряжённо кивнул.
– Ты можешь забрать её, Нагиль… – заговорил Рэвон, но его тихие слова потонули в топоте приближающихся всадников. Чунсок верхом на коне появился на противоположном берегу реки первым.
– Капитан! – громко позвал он. – Генерал Хигюн идёт сюда со своими людьми!
Нагиль выругался, не скрывая вспыхнувшей, точно искра, злости.
– Сколько их? Что он хочет?
– Больше, чем нас всех. Он…
Договорить Чунсок не успел: Нагиль и сам засёк приближение десяти всадников вместе с Хигюном во главе отряда. Проклятье, он хочет остановить сделку, вот что. Спрашивать о причинах не имело смысла, нужно было срочно уходить.
Скрываться в ночи от своих же союзников, в каких бы скверных отношениях они сейчас ни состояли, было почти бесчестно, но допустить вмешательства генерала Нагиль не мог. Не теперь, когда Йонг почти была в его руках.
– Уходим, – кинул Нагиль Рэвону. – Ни у кого нет времени разбираться с генералом.
Рэвон закивал, обратился к стоящему рядом с ним самураю. То был Курода Нагаса, Нагиль узнал его по фамильному гербу, выдавленному на грудных пластинах золочёных доспехов. Куроде спешка не понравилась, и он запротестовал.
– Скажи ему, что сюда едет чосонский генерал, он убьёт всех вас вместе с Йонг!
– А ты думаешь, я ему сказку на ночь рассказываю? – огрызнулся Рэвон.
– Так валите уже отсюда, отальбо! – рявкнул Нагиль. Самурай вдруг затараторил, и Ли Хон, расслышав предупреждение в его речи, ткнул Нагиля в бок:
– Смотри, она просыпается!
Нагиль услышал хрип быстрее, чем понял, что происходит. Сонные травы перестали сдерживать спящее сознание имуги. Сон Йонг просыпалась вместе со змеёй внутри и снаружи себя.
Первым очнулся Рэвон. Он выхватил из-за пояса меч и замахнулся им на принца. Нагиль кинулся ему наперерез, выставив вперёд не оружие, а собственные руки, и Рэвон охнул.
– Отойди, дурень! Его высочество не сможет бежать со связанными руками, меняем план!
Рэвон разрезал верёвки на запястьях принца, дал сигнал недовольным самураям и Куроде.
– Забирайте Йонг, – сказал он.
Нагиль кивнул Дэквану и Боыму, те подхватили носилки с извивающейся госпожой и с трудом подняли. Они не донесут её до города, понял Нагиль, как только они втроём сделали два шага и Боым споткнулся – накренились носилки, привязанная к ним Сон Йонг выгнулась дугой и зашипела так, что стало дурно. Нагиль подхватил её до того, как её изуродованные обращением пальцы коснулись земли, но удержать не сумел бы.
Слева раздался свист, на противоположной стороне реки вскричал ждущий их Чунсок. Нагиль вскинул голову и в последний миг заметил приближающуюся к ним сверкающую точку. Стрела, пущенная лучником генерала Хигюна, царапнула его по плечу и воткнулась в камни у берега.
– Капитан! – испуганно охнул Боым.
– Всё в порядке, идём, – процедил Нагиль. – Двигайтесь, я держу её.
Надо отдать должное его воинам: несмотря на страх перед имуги, они не сказали ни слова, переглянулись и продолжили торопливый спуск к реке.
Убегающих прочь японцев остановили подоспевшие всадники Хигюна – Нагиль услышал, прежде чем понял, что их теснят обратно к берегу, и повернулся, успев заметить, как Рэвон отбивает удар чужого меча, закрывая собой Ли Хона.
– Мер'тонъ! Идите, я помогу им!
– Капитан!
Нагиль бросился обратно, и перед ним словно из темноты вырос Хигюн верхом на вороном коне.
– Ты не можешь ослушаться генеральского приказа, мальчишка! – взревел он. – Я верну его высочество, а тебя сдам Совету как предателя страны вместе с твоим ублюдком-братом!
– Только если остановите, – прорычал Нагиль. Хигюн вытянул меч, остриём указывая ему в шею. Нагиль не дрогнул.
– На чьей ты стороне, капитан?
В ночи кричали японцы и всадники генерала, за спиной Нагиля плескалась в реке вода и хрипел просыпающийся имуги в теле женщины, которую он поклялся защищать. Если сейчас кто-то в пылу боя убьёт Ли Хона, Нагиль будет винить себя за эту оплошность всю недолгую жизнь.
