И, тем не менее, она умудрилась проворонить свою добычу. Стефан внезапно оказался рядом с ней, и она резко защелкнула пудреницу, когда он проходил мимо. Елена хотела было его остановить, но что-то ей помешало. В движениях Стефана вдруг начала сквозить какая-то бдительная настороженность. И в этот момент Дик и Тайлер загородили ему вход в кабинет истории.
«Нет, все-таки настоящие уроды», – подумала Елена.
Внутри закипал гнев, она разъяренно взирала на развязных парней из-за спины Стефана. Двое футболистов явно наслаждались забавой, стоя в дверном проеме и словно не замечая стоящего перед ними Стефана.
– Прошу прощения.
Тон реплики был тот же, что и в разговоре с учителем истории. Вежливая невозмутимость.
Дик с Тайлером переглянулись, затем осмотрелись по сторонам, словно до них дошли голоса бесплотных духов.
– Прощения? – фальцетом переспросил Тайлер. – Да за что? – И парни дружно захохотали.
Елена увидела, как на спине у Стефана напрягаются мышцы. Игра казалась вопиюще нечестной – оба парня были выше Стефана, а Тайлер к тому же вдвое шире.
– Что, есть проблемы? – Новый голос за спиной у Елены поразил ее так же, как и парней.
Она повернулась и увидела Мэтта. Взгляд его голубых глаз был тверд как камень.
Елена прикусила губу, сдерживая улыбку, когда Тайлер и Дик медленно разошлись в стороны, с обиженным видом освобождая дорогу.
«Добрый старина Мэтт», – подумала она.
Но теперь добрый старина Мэтт уже входил в класс следом за Стефаном, а Елене оставалось лишь место в кильватере. Когда парни расселись, она скользнула за стол позади Стефана, откуда можно было за ним наблюдать, оставаясь незамеченной. Осуществление плана пришлось отложить до следующей перемены.
Мэтт звенел мелочью у себя в кармане, а это означало, что он хотел что-то сказать.
– Э-э… послушай, – неловко начал он. – Эти два парня… знаешь, они вообще-то…
Стефан горестно рассмеялся:
– Кто я такой, чтобы их судить?
В его голосе Елена слышала теперь больше эмоций, чем раньше, даже когда он разговаривал с мистером Таннером, И преобладало там откровенное уныние.
– Да и вообще – почему меня здесь должны привечать? – закончил юноша, обращаясь скорее к самому себе.
– А почему нет? – Мэтт внимательно смотрела Стефана, теперь на его лице читалась решительность. – Послушай, – сменив тему, продолжил он. – Ты тут вчера про футбол говорил. Так вот, наш лучший крайний вчера порвал связки, и нам нужна замена. Тренировка сегодня днем. Что думаешь?
– Я? – Стефан явно оказался в замешательстве.
– Гм… не знаю, смогу ли я.
– Ты бегать умеешь?
– Бегать?.. – Стефан повернулся к Мэтту, и Елена заметила на его губах слабый намек на улыбку. – О да. Еще как.
– А мяч ловить?
– Да.
– Больше крайнему ничего и не требуется. Я разводящий. Если сумеешь поймать мой пас и бежать с мячом, вполне сможешь сыграть.
– Понятно. – Стефан действительно улыбался, а в голубых глазах Мэтта, несмотря на серьезное выражение лица, плясали веселые искорки.
Сама себе изумляясь, Елена вдруг поняла, что ревнует. Между этими двумя мальчиками внезапно возникла такая теплота, которая не предполагала места для кого-то еще.
Однако в следующую секунду улыбка Стефана исчезла, и он отчужденно произнес:
– Большое спасибо… но нет. У меня много других занятий.
В этот момент по своим местам расселись Бонни и Кэролайн, и урок начался.
На протяжении всей лекции Таннера о европейской истории Елена повторяла про себя сочиненный текст: «Привет. Я Елена Гилберт. Я состою в комитете по адаптации новичков, и мне поручено показать тебе школу. Ну что, ты ведь не станешь отказываться и позволишь мне выполнить задание?»
Последнюю фразу следовало произнести с широко распахнутыми, полными грусти глазами – но только если по лицу Стефана станет заметно, что он хочет от нее избавиться. Беспроигрышный вариант. Стефан Сальваторе наверняка совершенно беззащитен перед девицами, взывающими к его галантности.
Девочка, сидящая справа от Елены, передала ей записку. Развернув клочок бумаги, Елена узнала круглый, детский почерк Бонни. Записка гласила:
«Я постараюсь как можно дольше сдерживать К. Ну как? У тебя получилось? Твой план работает???»
Елена перевела взгляд на Бонни, нетерпеливо ерзающую на стуле в переднем ряду, указала на записку, покачала головой и одними губами произнесла: «После урока».
Казалось, прошло целое столетие, прежде чем Таннер выдал последние разъяснения по поводу устных докладов и отпустил учеников. Все мигом вскочили со своих мест.
«Ну вот, – подумала Елена – теперь не трусь».
С отчаянно бьющимся сердцем она встала в проходе на пути Стефана, так чтобы он не смог ее обойти.
«Совсем как Дик и Тайлер», – подумала Елена, борясь с внезапным приступом истерического смеха.
Но когда она подняла взгляд, на уровне ее глаз оказался его губы.
Внезапно разум совершенно опустел. Что она собиралась сказать? Елена открыла рот, и странным образом заготовленные слова полились сами собой:
– Привет. Я Елена Гилберт. Я состою в комитете по адаптации новичков, и мне предписано…
– Очень сожалею, у меня нет времени.
Какое-то время Елена не могла поверить, что он даже не собирается дать ей шанс договорить. Губы сами собой продолжали выдавать заготовленный текст:
– …показать тебе школу…
– Очень сожалею, я не могу. Я должен… я должен пойти на тренировку по футболу. – Стефан повернулся к Мэтту, который с изумленным видом наблюдал за происходящим. – Ты сказал, что она состоится сразу же после занятий, ведь так?
– Так, – медленно кивнул Мэтт. – Но…
– Тогда лучше поторопиться. Может быть, ты меня проводишь?
Мэтт беспомощно посмотрел на Елену, затем пожал плечами:
– Ну да… конечно. Идем.
Они двинулись на выход, и Мэтт лишь раз обернулся. А Стефан – ни разу.
Елена вдруг поняла, что против своей воли оглядывает лица весьма заинтересованных наблюдателей, в число которых входила и самодовольно ухмыляющаяся Кэролайн. Елена ощутила слабость во всем теле. В горле у нее застрял комок. Она больше не могла ни секунды здесь оставаться. Тогда Елена повернулась и как можно скорее вышла из класса.
К тому времени, как Елена добралась до своего шкафчика в раздевалке, слабость уже почти прошла, а комок в горле пытался раствориться и пролиться слезами.
«Нет, – настойчиво говорила себе Елена, – в школе я плакать не стану. Ни за что».
Закрыв шкафчик, она направилась к выходу.
Второй день подряд Елена возвращалась из школы сразу же после окончания уроков и в одиночестве. Тетя Джудит наверняка должна была удивиться. Но когда Елена добралась до дома, машины тети Джудит не оказалось на подъездной дорожке; должно быть, они с Маргарет поехали на рынок. Входя дом, Елена ощутила царящие там мир и покой.
