Все ясно! Она, очевидно, готовится к ролевым играм по Толкиену. Иначе не объяснить раздраженный рык местами переходящий в рев раненого дракона - висевший с редкими затишьями над офисом. Наталья Семеновна - талантливей всего изображала Сарумана, доброжелательно подкладывая мне на стол все новые задания.
- Даша, ты счета, что я тебе на столе вчера оставляла, провела? - блестела она глазками. Если напомнить ей, что она после дала уже три поручения, мне всю жизнь "мою злопамятность" припоминать будут. - Там на моем столе новые лежат, а ты их в квартальный отчет уже внесла? - я кивнула, устало потерев лоб, но Наталья Семеновна не успокоилась. - А в годовой - внесла?
Я старательно кивала. Вообще-то подготовка годового отчета - ее работа, но она милостиво "доверила" ее мне.
Это у нее хобби такое - "доверие" называется. Мягким тоном поручить сотрудникам выполнение своей работы, а в случае неудачи выставить "на ковер" к генеральному, как не оправдавшего "высокое доверие" Натальи Семеновны.
Затишье, изредка посещавшее сегодня соседние кабинеты, меня не коснулось, и я весь день чувствовала себя хоббитом спятившим от окружающего безумия. Мечтающего о кружке полной горячего кофе и прочной норке под столом, еще бы не помешал огромный амбарный замок на двери кабинета. Да, это было бы самое то...
Но это все мечты. И домой после бешеного дня я возвращалась, еле двигая ногами от усталости. Еще не добралась до остановки, когда нога вдруг за что-то зацепилась, и хрясть - у сапога сломался каблук. Я потеряла равновесие и чуть не рухнула в длинную лужу, разлившуюся вдоль бордюра. Достойное окончание дикого дня.
- Черртт! - взвыла я, с ужасом оглядывая ущербный каблук. - Еще одни сапоги на помойку... А я еще за ремонт не расплатилась!
Ужасно несчастная, жалея себя до слез, немного прихрамывая, ползла домой пешком. Решив, что в час пик, когда все возвращаются с работы, толпа будет мне уже не по силам.
Я брела по праздничным улицам мимо первых наряженных елочек и бегающих огоньков. Кругом играла музыка. В фаворе, как всегда в это время, новогодние песни, накопившееся почти за два столетия звукозаписи.
Все жило в ожидании праздника. Мимо освещенных радостных витрин и уютных вечерних окон, за которыми светились украшенные елочки, я такая убитая плелась в одиночестве домой. Даже ночные жулики, вечно снующие перед универмагом, верно проникнувшись моей горькой долей и настроением наступающего праздника, не пытались приставать, и я совершенно мирно добралась до своего логова, расположенного в получасе езды от работы.
Снега все еще не было, наверно в этом году получится как у Пушкина в "Евгении Онегине": "Зимы ждала, ждала природа. Снег выпал только в январе...".
Зиму ждали все. Но, увы. Пока царила всем опостылевшая унылая серость.
Уже немного успокоившись и даже отдохнув на три часа позже, чем всегда, я вошла в подъезд. Поднялась по лестнице домой, но то, что я считала благополучным окончанием неудачного вечера, оказалось тем самым "апофигеем", на котором сломалась моя выдержка. Вся, и насмерть.
Посреди прихожей на коврике у входа были выставлены мои новые туфли, растерзанные вплоть до каблуков с особой жестокостью!
Первоначально не осознав, что это лежит под ногами, я спокойно вошла в открытую дверь.
Бросив ключи на полку перед зеркалом, повесила сумку на вешалку, лениво стянула шарфик, и тут только до меня дошло, что это там - под ногами. От переизбытка ярости я с глухим звуком уткнулась лбом в дверь, ведущую в зал и, заведя "глаза под образа", в голос застонала:
- Боже, за что?
Пират сгрыз мои лучшие туфли! Гад!
Я весь сентябрь ничего не покупала, доедала запасы, чтобы приобрести на всю зарплату эти потрясающие туфли на шпильке. Не обувь - мечта! Одно то, что они безумно удобные, ноги в них почти не устают, и это несмотря на двенадцатисантиметровые каблуки! Я уже и не заикаюсь о том, что смотрелись они даже дороже, чем стоили, а ведь все обычно бывает наоборот! Это была сбывшаяся греза. Вот именно - была...
Разозлившись, я схватила поводок и как была в поломанных сапогах, поволокла вредителя на улицу, распахивая встречные двери ногой.
- Ты! Ты - подлец! Я терпела твои выходки целый месяц! Все! С меня хватит! - шипела я в гневе на черное лохматое чудовище, с интересом наблюдающее за моими действиями. - Я копила на эти туфли, отказывала себе во всем, а ты?! Подлец! Как ты мог?! Ну, все! Брошу тебя к хвостам собачьим!
Выволокла из подъезда этого упирающегося негодяя без капли раскаянья на морде и потащила в соседний парк, с твердым намереньем оставить там. Навсегда!
Дотащившись до парка, выбралась с аллеи на траву вокруг сломанной детской площадки и оставила пса под невысокой рябиной увешанной спелыми красными гроздьями.
- Надеюсь, у тебя хватит ума не доводить следующего хозяина! - раздраженно сказала я и, отшвырнув поводок в сторону дерева - ушла, не оборачиваясь.
***
Я недоверчиво смотрел ей в след. Вот идет, бедрами виляет! Кокетка!
Ха, а она ведь это серьезно! Я чихнул.
Даже не обернулась.
Мягко со вздохом улегся на пожухшую травку, положив голову на лапы. Дура! Настоящая! Туфли ей жалко! А меня ей не жалко? Даже не задумалась, с чего это собака такая разумная? Всю ее болтовню понимает.
Я тихо на выдохе заскулил. Дались мне ее туфли!
Нечего задом вертеть, а то...
Я немного полежал, рассматривая ночную аллею.
Кажется, снег будет. Пахнет так... по-зимнему.
Сняла бы ошейник - купил бы ей таких туфель коробок с десяток...
Нет, заявляется ночью, еще и требует от меня спокойствия!
Черт меня дернул... И ничего не добился...
Ушла без меня! Потом думай, где она и с кем!
Вот именно!
Нет, ну какая мне разница? Мне надо снять эту сеть и разобраться с врагами! Как можно скорее! А у нее вновь ума не хватило сорвать с меня этот треклятый ошейник!
Из вредности с остервенением почесался, вызвав приступ брезгливости у заинтересовавшейся старушки. Больше моя персона ничего кроме незначительного внимания у прохожих не вызывала и я расслабившись, завалился спать.
Но, не тут-то было. Толпа малолетних идиотов, бредущая через парк, заметив спокойно спящую собаку, тут же ринулась ко мне.
- Фить, фюить, собачка! - засвистел крепкий черноволосый мальчишка с замашками вожака. Сунув руки в карманы теплой кожаной куртки, сплюнув, сказал: - Тупая шавка!
Когда Даша в гневе кидала поводок в сторону ствола, случайно попала на крепкий сучок, и он сейчас накрепко прицеплен за невысокое дерево. Я осознавал, что простой болтовней с ними не кончится. Вся орава - человек шесть среди них была и пара девчонок, смотрели на меня как на пасхального кролика, намереваясь развлечься по полной.
