Я не могла даже представить: с кем же она переспала. У Сэл не мог быть секс с кем попало, она для этого слишком разборчива. О Боже, может её изнасиловали. Это могло бы объяснить её нежелание рассказывать мне, что же произошло. Мне захотелось немедленно же её разбудить и расспросить. Но она выглядела такой спокойной и умиротворенной — я просто не решилась.
Я решила, что сейчас чашка чая будет в самый раз. Ничего нет лучше, в условиях кризиса, чем чашка чая. Я спустилась на кухню и поставила чайник. Облокотившись на столешницу, я потягивала свой чай. Мой разум лихорадило, казалось он просто не мог остановиться на одной теме, тут же переключался на другую. Как такое могло произойти? И какого ляда, она потом не выпила противозачаточную таблетку? И где была я, когда это всё происходило? Пасха. Должно быть я тогда уезжала на Пасху. Если бы я была здесь, возможно, ничего бы и не случилось. Может это моя вина?
* * *
Вот это совпаденьеце. Как только я подумала о чашке чая, и угадайте-ка кто входит? Итан: Человек Загадка, несет кружку (белую) дымящегося горячего чая. Он аккуратно ставит её в углу стола, напротив меня, подальше от бумаги, которую я уже исписала. Получилась уже довольно приличная кипа, которая может превратиться в здоровенный том. Я написала уже гораздо больше, чем в любую из тех попыток, когда я пыталась написать роман. Может это должно было раньше со мной произойти. В реальном мире на слишком многое приходится отвлекать, отличная отговорка, чтобы не писать. Если бы только это было в моем случае.
Чай хорош. Обжигающе горяч и не слишком крепкий. Это первая чашка чая с тех пор, как я здесь очутилась. Может быть Итан рассчитывает на какое-нибудь вознаграждение? Я держала кружку, полностью обхватив её своими пальцами. Похоже, на уголёк. Или объятие. Я могла бы его обнять. Объятие — это такое универсальное оружие, которое заставляет всё плохое отступить.
Допив чая, я поняла, что упустила замечательную возможность застать Итана врасплох. Я бы бросила ему кружку в лицо и сделала ноги.
Смогла бы я?
Может в следующий раз я именно так и сделаю?
Не знаю.
Почему я такая жалкая? Разве я не должна предпринять попытку, чтобы вырваться отсюда…разве нет?
* * *
Должна ли пытаться выбраться отсюда? Зачем мне бы хотеть возвращаться в ту грандиозную кучу дерьма, которую из себя представляет моя жизнь? Ничего же не изменится. Интересно, что они сейчас чувствуют. Бьюсь об заклад, они просто счастливы, что меня не стало, что я исчезла. Скорее всего для них всё стало гораздо проще. Они могут быть (или притвориться), какое-то время, расстроены, но считаю, что они довольно быстро со всем справятся.
О, а интересно, про меня в газете-то написали? Должны бы, если конечно они не считают, что у меня возраст не подходящий. "Пропала подросток, семнадцати лет", но к этому уже не так относятся, как, например, к пропажи малыша или даже двенадцатилетки. Наверное, обо мне на следующий день просто сообщили в местной газетенке. Надеюсь, что я была на первой полосе, но я очень, очень, очень надеюсь, что они не поместили туда мою последнюю школьную фотку, потому что я тогда забыла, что должен был прийти фотограф, проспала и не помыла голову. На башке у меня было чё попало.
Возможно мама попросила бы у Сэл сносную фотку, учитывая, что нашими фотоаппараты мы не пользовались уже несколько лет. Мы даже не купили цифровик. В нашей семье папа был назначен на место фотографа. У нас дома есть фотографии со мной. Вообще-то, под завязку восемь альбомов. Все датированы и подписанные, спрятанные в шкаф за теликом, под потрепанной коробкой с настольной игрой. (Почти) всё детство Грейс Карлайл. Теперь мама, скорее всего, приложит больше усилий, чтобы сохранить их.
Может Сэл дала им фотку, которую она сделала, когда я заснула по пути домой с концерта. Её напечатают в газете — я буду выглядеть как труп. При условии, конечно, что трупы пускают слюни. Но Сэл же не поступит так со мной, правда? Кого я пытаюсь насмешить?
Держу кулачки за одну из тех фоток, что сделали на вечеринки у Кристи. Сэл застала меня врасплох, позвав меня, чтобы я обернулась, а потом щелкнула. Она подумала, что это будет очень забавно, потому что она знала, что я терпеть не могла тогда фотографироваться. Я схватила фотоаппарат и давай смотреть чего она там наснимала, приготовившись уже всё УДАЛИТЬ, УДАЛИТЬ, УДАЛИТЬ. Но сказать по правде, на фотках я выглядела ничего так. Мои волосы выглядели потрясно (но только потому что Сэл над ними до этого по колдовала), а мои глаза светились радостью. Я была похожа на человека, который только и ждал, что с ним непременно произойдет нечто очень хорошие (на человека, с которым это хорошие и постоянно случается. Уж извините). Плюс я была одета так, что моя грудь и впрямь выглядела большой, что само по себе подвиг.
Да, точно. В газете опубликуют одну из тех фотографий. Если они, конечно, не подумают, что я выгляжу на ней немного шлюховато. Вот зараза! Бьюсь об заклад, что они всё-таки выберут одну из школьных. Брр. Уже одного этого было бы достаточно, чтобы отбить охоту просыпаться по утрам. Тогда остается только надеяться, что они напечатают очень маленький снимок.
Не думаю, что попаду в какую-нибудь государственную газету. Люди моего возраста постоянно пропадают, ведь так? Наверное все думают, что я смылась с каким-нибудь парнем, с которым познакомилась через интернет. Может маман записала одно из этих обращений по местному телевидению, умоляя меня вернуться домой, и обещая, что мне это не грозит никакими последствиями.
Неа. Могу поставить на что угодно, что мать скорее всего отвалила отдыхать или свинтила в Лондон накупить себе еще больше тряпок, которые она никогда не оденет. Нет, ну, серьезно, сколько пар обуви нужно женщине её возраста? Я хочу сказать, что я люблю обувь, как всякая девчонка, но есть что-то неправильное в тетках, которые скупают три пары за раз и потом убирают их подальше.
Никто меня не ищет. Такова правда.
Нормально выспалась. Итан принес мне на завтрак свежих фруктов: папайя, и дыня, и манго, и ананас. Он не заговорил со мной и я ответила ему той же любезностью. Он вернулся, когда я уже закончила завтракать, чтобы убрать посуду. Он похоже всегда знал, когда я заканчиваю есть. Мне никогда не приходилось сталкиваться с тем, чтобы объедки долго оставались на столе и по комнате распространялся зловонный запах. Я уже всё осмотрела, в поисках припрятанной камеры или глазка, но ничего не нашла. Правда я видела в одной программе по телеку, там рассказывали, что камеру можно спрятать и в шариковую ручку. Так что может он наблюдает через неё, но мне ПЛЕВАТЬ. Это ничего не меняет. Мне даже плевать, читает ли он то, что я пишу. Возможно ему следовало бы, тогда он поймет, что я слегка тронулась и он должен меня отпустить.
