— Прогулка отменяется, — холодно сказал Сантилли и развернулся к выходу, столкнувшись в проеме арки с Таамиром, привлеченному криками.
— Правильное воспитание решает все, — ашурт похлопал его по плечу и вышел, оттолкнув с дороги.
Дэи вэ поспешно открыл портал и нырнул в него. Король, как будто ничего не произошло, спокойно собрал его оставшиеся вещи, вышвырнул следом и оставил воспитанника одного.
— Тай, — осторожно позвал его Мишель, но Ин Чу не отозвался и тогда он закричал, — Тай! Я ничего не помню! Дьявол! Я ничего не помню! — он ударил по постели кулаками и прошептал, — Я ничего не помню.
Дракона не было ни в спальне, ни в гостиной, ни в кабинете. На мысленные вызовы он не отвечал. Юноша обреченно опустился на ступени лестницы, ведущей на второй этаж, и обхватил голову руками. Он на самом деле ничего не помнил. Провал. Черная пустота. Банкет, как в тумане.
Почему? Он же ненавидит это! Презирает! Считает грязным. Почему?! Боги, он опозорил своего опекуна! И теперь отношения Санти и Таамира, с таким трудом начав налаживаться, полетят к чертовой матери. Все полетит к чертовой матери! Все!
Санти прав: он — падаль, низкая тварь. Из помойки вылез, и на помойке ему и место. Юноша достал из ящика стола грамоты. Маркиз Ксавье де Кабрера. Замок, почти готовый. Ничего ему не надо. Он положил ладонь на гербовую бумагу и произнес только одно слово:
— Отрекаюсь.
Листы сразу съежились и обуглились по краям. Нет больше маркиза, опозорившего Дом Ин Чу. И никогда не будет. Мишель сложил в рюкзак только самые необходимые вещи, сняв все подарки Таамира: цепочку, браслет, штангу с колечком. Ох, и ругался опекун, когда увидел, что сделал воспитанник со своим животом, чуть не вырвал. Спасибо Бет. Но самое смешное, что через неделю подарил ему новое украшение вместо того «убожества, что болтается у тебя на пупе», конец цитаты.
Записку можно не оставлять. Пустые слова ничего не значат и ничего не решат.
Бет так и не добилась от угрюмого Таамира объяснений. Дракон обнял ее за плечи и попросил не трогать его, закрыв тему.
— Сан, он не мог так сделать!
Герцог, круживший по гостиной, как по клетке, показал пальцами на свои глаза.
— И что ты видел? Только то, что они лежали вместе. И все!
Так яростно они еще не ругались никогда, и, не придя ни к чему, разошлись по разным комнатам: ашурт от души шарахнул дверью спальни, прекращая разговор, Ласайента осталась в гостиной зализывать душевные раны.
Орелин пришел к дракону часа через два и опустился перед ним на колени.
— И что? — холодно спросил Таамир, бездумно стоящий у камина, — Жениться будете?
Дэи вэ помолчал, собираясь с духом, обреченно поднял на него глаза и выдавил:
— Она приказала. Сказала, что если не сделаю, то будет медленно убивать меня, и показала, как, — демон заторопился при виде надвигающегося на него короля, — Я испугался. Все бы испугались. Она сказала — невинная шутка. Развлечемся и все. Мне было страшно, Таамир! Она была страшная! Я не хотел!
Дракон сгреб его за грудки и, не напрягаясь, поднял на вытянутой руке, опасно зазеленев глазами.
— Кто «она»? — свистящим шепотом спросил он.
— Я не знаю, — испуганно пролепетал принц, машинально схватившись за королевское запястье, — Очень страшная женщина. Я никогда в жизни так не боялся.
Король отбросил демона и брезгливо отряхнул руки:
— Лучше бы ты сдох.
Принц поежился, не зная куда спрятаться и начиная жалеть о своем признании, но всегда веселого Мишеля было жалко. И пусть будет то, что будет. Пусть убьет, но жить с грузом предательства на душе он не сможет. Дэи вэ никогда не были предателями, лучше смерть.
— Ничего не было! — выкрикнул он и неожиданно заплакал, — Ничего не было! Мне было противно!
Дракон хмуро смотрел на шмыгающего носом мальчишку, рукавом вытирающего слезы.
«Санти, — позвал он ашурта, — ко мне. Немедленно! И возьми Ласайенту. Он нужен».
— Рассказывай, — хмуро приказал король, когда демоны опустились в кресло, как всегда, одно на двоих.
Невероятной красоты девушка нашла Орелина через месяц после заточения. На обольщение не понадобилось много времени: принц совершенно потерял от нее голову. Удивительно другое, как он смог так долго скрывать их связь от всех? Последний раз она пришла за несколько минут до начала банкета. Сначала, когда дэи вэ услышал ее просьбу, то не поверил своим ушам и опешил. Его возлюбленная, его нежная и единственная предлагает ему ТАКОЕ! Всю любовь как ветром сдуло.
— Проваливай, — сквозь зубы приказал он.
И вот тогда она показала, на что способна.
— Я бы лучше умер, чем согласился, — тихо проговорила Ласайента, но никто не обратил на ее оговорку внимания.
— Как она выглядит? Кто такая? Откуда она вообще взялась? — Таамир просверлил взглядом стоящего перед ними поникшего принца.
Тот жалко пожал плечами:
— Она не говорила, я не спрашивал.
Таамир выразительно посмотрел на йёвалли, уже просмотревшую мысли Орелина.
— Постоянно меняется образ, — поморщилась она, — Не за что ухватиться. Очень сильный маг.
Дракон прищурил глаза:
— Меняет образ? Меняет образ, — он задумчиво побарабанил пальцами по каминной полке и ударил по ней, сжав зубы, — Тварь! Зови Вардиса!
— Ты знаешь ее, — Сантилли не спрашивал, а утверждал, — Кто?
— Зови Вардиса! — взорвался дракон, — И не суйтесь туда. Понятно?!
«Конечно, понятно. Мы вообще умные до омерзения, — обиженно подумала Ласайента, — Самим противно, какие мы умные».
— Твой не убиваемый дружок еще жив? — требовательно спросил дракон, как только князь переступил через границу перехода, и коротко обрисовал ситуацию.
Демоны заподозрили, что свои догадки он передал мысленно. Ашурт прищурил темные глаза: надо же какие тайны. У темного гневно раздулись ноздри, он шумно выдохнул, тяжело посмотрев на съежившегося принца, и ушел. Вернулся он быстро, протаптывающий ковер Таамир еще никому не начал действовать на нервы, без слов кивнул ему и подошел к Орелину.
— Где то, что она дала тебе? — спросил князь и протянул руку.
Возвращать было нечего. Дурманящий мозг артефакт рассыпался, как только его использовали до конца.
— Иди домой, мальчик, — устало попросил Вардис и подтолкнул его в спину, — Иди домой.
— Вы ведь простите Мишеля, — принц жалобно заглянул в глаза демона, — Он не виноват. Ничего не было.
Князь кивнул:
— Никто не виноват, — и взглядом остановил закипающих учеников, — Он ничего не смог бы сделать против нее. Но за ней обещали присмотреть, — он нехорошо усмехнулся, — Мы теперь до-олго ее не увидим.
