- Я доверился.
- Мужчине, которого я убила?
Мирнин кивнул. Просто мысль о Сиприене, беспристрастном, холодном интересе на лице мужчины, заставила его снова дрожать. Он знал жестоких людей раньше; отец Амелии, Бишоп, был одним из таких, не обращающий внимания на живых или вампиров, которые следовали за ними. Смерть была для него просто еще одним инструментом.
Сиприен не дал ему милость смерти.
- Он был моим другом, - прошептал Мирнин, и слезы навернулись на его глазах и скатились по лицу холодной струйкой. - Мой товарищ-исследователь.
- Тогда я должна была убить его гораздо медленнее. Если бы я знала... что ж. Что сделано, то сделано. А теперь идите и садитесь, пока ваша ванна горячая.
Она усадила его на невероятно мягкие подушки, и он опустил голову на подушку и немного поспал, или по крайней мере, думал, что спал, пока ее мягкие, сильные руки не разбудили его и поставили на ноги. Он думал, что это был сон. Сон, сладкий сон с запахом роз в воздухе, влажной и теплой кожи, и ее руки отбрасывают слои вещей, которые он носил так долго.
Кто-то - Леди Грей, как понял он - помог забраться в лихорадочный жар ванны и искупал его, как ребенка. Это не было как в последний раз, когда он был достаточно в своем уме, чтобы было стыдно за отсутствие достоинства и скромности; он оставил все это позади. Безумие сделало его гораздо более обнаженным. Он сидел пассивно, пока она мыла его, сзади и спереди, и выливала медленные потоки мыльной воды над головой, чтобы тоже ее помыть.
Все это было сделано в удивительно уютной тишине, пока она, наконец, не сказала:
- Ну, я думаю, теперь вы больше похожи на себя, Лорд Мирнин. - Вода уже остыла и была черной и грязной. - Вставайте.
Он повиновался, не думая ни о чем на самом деле, и немного вздрогнул, когда она вылила ведра более горячей воды над ним, чтобы промыть давнюю дрянь.
Затем он вышел на теплый каменный пол, осмотрел себя и понял, что действительно был наг, как в день, когда родился, и Леди Грей, полностью одетая, стояла перед ним с поднятой банной простыней.
Ее взгляд был ровный и спокойный, и она слегка улыбнулась.
- Ах, не стыдитесь. Я не была королевой-девственницей.
Он схватил простыню, почти потерял равновесие, и ей пришлось помочь ему обернуть ее вокруг его тела. Внезапно его колени ослабли, и он обмяк на ее руках. Она отнесла его на низкую кушетку и завернула его в другой слой тепла, убирая его влажные локоны с его лица, чтобы он мог видеть ее, когда она наклонилась ближе.
- Бедный мой, - прошептала она, и ее глаза были настолько теплыми и нежными. Он мог видеть девушку, которой она когда-то была, до царей, страха и смерти. - Что с вами сделали там в темноте?
- Ужасные вещи, - шепотом ответил он, и слезы размыли ее. Его голос безудержно дрожал. - Ужасные вещи. Но они закончились. Почему вы беспокоитесь? Почему спасли меня? Я ничто. Я глупец, и я сломлен!
Его голос поднялся на последнем слове, грубый и дикий, и он ненавидел себя за все это, за его дурацкое доверие, его слабость, его безумие, его продолжающееся и бессмысленное существование.
- Вы не ничто. Вы не глупец. - Рука Леди Грей сдвинулась с его лба, чтобы прикоснуться к его подбородку и повернуть его лицо к ней. Теперь она выглядела жестокой, больше королевой, чем девушкой. Менее доброй, но еще более прекрасной. - Что не убивает, делает нас сильнее.
- Как вы можете быть уверены?
- О, я уверена. - Она медленно и таинственно улыбнулась ему. - Я видела это. Вы можете назвать это видением, если хотите. Но я обещаю вам, ваше будущее заслуживает борьбы. Вы должны бороться за него, Мирнин.
- Я... так устал. - Так устал, что плакать хочется. Он чувствовал себя другим и хрупким.
- Тогда отдыхайте, - сказала она. - И завтра вы начнете все заново.
- Вы не... покинете меня?
- Пока вы не будете готовы.
Он задохнулся от слез и выговорил:
- Вы... вы стали моим ангелом-спасителем.
- О, милый Мирнин, - сказала Леди Грей и положила руку на его щеку. - Я вовсе не ангел. И однажды... однажды, я надеюсь, вы это очень хорошо узнаете.
Она прижалась губами к его, мягкий шепот сладости, а затем она опустилась рядом с ним, положила его голову себе на колени и стала напевать, погрузив его в глубокий, глубокий сон.
И он не боялся.
Я знаю, что вы думаете. ЗНАЮ! Почему? Почему я это сделала... Ладно. Я буду избегать спойлеров, но часто слышу этот вопрос. Что ж, эта история не отвечает на него, к сожалению, но она немного показывает историю Сэма и его характер. Я планирую написать, подробно, историю Сэма и Амелии, и как начался их роман... но я не совсем готова. Это маленький кусочек исследования персонажа, что я сделала, чтобы помочь себе понять Сэма - кем он был, что чувствовал, как он связан с другими персонажами.
И если вы спрашиваете ПОЧЕМУУУ... Я могу только сказать, что Сэм поведал мне, что так правильно. Буду ли я делать это снова? Скорее всего, нет, потому что в то время я не знала, что в Морганвилле будет еще столько книг, а читателей будет так много. Но выбор сделан, и нет пути назад. Я думаю, что Сэм тоже хотел бы это сказать.
Не знаю с чего начать, но, как бы скучно это ни было, я начну с самого начала.
Меня зовут Сэм Гласс - Сэмюэль Абелард Гласс, для моей матери, когда она была раздражена.
Я родился в 1932 году, еще ребенком я застал Эру депрессии, подростковый период у меня прошел во время Второй Мировой Войны так, что когда я повзрослел, война уже закончилась. В 18 лет в 1950 году я вернулся в Морганвиль, это означало, что я должен был присоединиться к Защитнику вампиру, как сделали мои родители, или отказаться без каких либо гарантий на выживание.
Хотел бы я сказать, что оказался достаточно храбрым, чтобы отказаться. Но я не был. Я подписал контракт, взял браслет и продолжал нормально жить, по крайней мере с точки зрения этого города, где вампиры - это факт, проблема перед которой сталкиваются все живые этого города.
Я поступил в местный колледж, Техасский Университет Прерий, в 19 лет я встретил Мелинду Барнс и влюбился. Она была прекрасной девушкой, яркой как звезда, и у нас были бурные отношения. Может быть даже слишком. Так, что в 20 лет я уже был женат, и в скором будущем мы ожидали прибавление. Мои родители переехали, и я получил в наследство семейный дом, один из больших домов Основателя города. Мелинда мечтала о полном доме детей, и чем больше она становилась с каждым месяцем, тем больше я начинал сомневаться. Я задавался вопросом, было ли это правильно заводить детей в Морганвилле, но мне пришлось сделать выбор, ведь Мелинда была так счастлива...
