— Своих ребят? — вычленила я из сказанного.
Оказалось, в отличие от меня, Фалин Вилор был настоящим учителем, причем основной областью его работы являлись как раз подростки с только-только пробудившимся даром. Ценнейшее приобретение для школы. Он знал решительно все о проблемах этого возраста и написал несколько научных работ по проблемам таких детей. Кроме того, свою работу Фалин явно искренне любил. И воспитанники наверняка очень любили его, я готова была за это поручиться. Оставалось надеяться, что на запуганных, нервных змеенышей его обаяние тоже произведет благоприятное впечатление.
Отрекомендовавшись, учитель поделился собственными предварительными выводами и опасениями. Среди воспитанников попалось несколько… особенных даже на фоне всех остальных, самым примечательным из которых, безусловно, являлся молодой человек около двадцати, плюс-минус пара лет. Он был слишком не в себе, чтобы назвать возраст, а других источников информации не нашлось. Именно о нем, кажется, говорил король, упоминая об инстинктивно постигнутом умении маскироваться и прятаться. Бедолага умудрился несколько лет прожить в столичной канализации в змеином облике. В конце концов его все же поймали, но казнить не успели: орден Змееловов умер раньше.
С карточки на нас хмуро, исподлобья смотрел светловолосый мальчишка с изможденным худым лицом, который выглядел от силы лет на пятнадцать. Змеиный облик у него был невыразительным, серо-зеленым — во всяком случае, на снимке. Мы с Фал и ном, переглянувшись, единогласно решили, что проблем с парнем будет много. Вся надежда оставалась на наших змеиных коллег, мне же к этому… Кергалу лучше вообще не подходить.
А самой младшей оказалась девочка восьми лет, Огаша, которая попала сюда со старшим братом. У детей не осталось родственников, росли они в приюте, откуда и сбежали, когда в Шелете проснулся змеиный дар. Брат не смог бросить сестру в приюте и прятался с ней вместе, как мог, заботился. Их, к счастью, нашли уже не змееловы, а королевская стража.
Случай был не уникальный, я знала еще одну похожую семью и ждала их приезда с остальными. Только там четырнадцатилетний мальчишка сбежал из родного дома вместе с младшими сестрами-близняшками, которые обе оказались змеями. Родители были законопослушными гражданами, а еще у них было шестеро детей, поэтому двух девчонок они сдали без особых сожалений. Эту троицу четыре года назад нашла именно я и помогла укрыться в глухой деревушке почти у самых Чумных болот, куда вряд ли могло занести случайного человека. Сейчас старшему уже исполнилось восемнадцать, и его тоже предстояло учить.
Все старшие дети были из спасенных — мною, еще кое-кем из змееловов, у кого тоже не поднималась рука убивать беззащитных. Восемь младших — из тех, у кого только-только пробудился дар.
— Неужели так мало выживших? — рассеянно проговорил Фалин, когда мы повторно пересмотрели все бумаги.
— Конечно нет, — успокоила его. — Это те, кого удалось быстро собрать. Хотя мне, безусловно, интересно, у кого из королевских портальщиков нашелся маяк в той глухой местности у Чумных болот.
— Ты уверена? — На «ты» мы перешли очень быстро, с рыжим по-другому и не получалось.
— Здесь даже из «моих», спрятанных во времена службы, далеко не все, а были ведь и другие. Наверное, кого-то привезут позже, его величество говорил о чем-то таком. Кроме того, здесь только те, у кого нет родных или от которых без сожалений отказались. Не знаю, как будет с остальными. Но, надеюсь, наш король что-нибудь придумает. Надо сказать, скорость создания этой-то школы впечатляет. Уж не знаю, кто этим занимался, но он достоин восхищения.
— Про твою службу… — неуверенно начал Фалин, кажется, опасаясь ненароком влезть в душу, но любопытство не позволяло молчать. — Какую службу? Ты…
— Я была змееловом, — после короткой заминки все-таки ответила правду. Лучше о подобного рода вещах предупреждать заранее, особенно — союзников. Мы же пока заодно, верно? А то такие подробности имеют обыкновение всплывать в самый неподходящий момент. — Уже лет десять — ястребом, если быть точной. Поверь мне, далеко не каждый из змееловов мог недрогнувшей рукой оборвать детскую жизнь, так что наверняка найдется еще много таких вот счастливчиков.
— Ястребом? — потерянно, недоверчиво переспросил мужчина. — Но ты такая молодая! И… ну… нормальная, что ли? Не верится.
— Это долгая и скучная история, — поморщилась я. — Может, как-нибудь и расскажу под кружку чего-то покрепче. Надеюсь, ты после этого не станешь считать меня шпионом?
— Если тебе верит король, чтобы доверить этих детей, то мне тем более стыдно думать всякие гадости. Главное, что сейчас война кончилась и можно начать новую жизнь. Верно? — Он ободряюще сжал мое плечо, и я даже сумела не дернуться и не ударить по чужой руке.
— Верно, — согласилась и даже молча дождалась, пока он сам уберет руку. И только после этого, глубоко вздохнув для успокоения нервов, осторожно попросила: — Фалин, небольшая просьба. Не нужно меня трогать, хорошо? Особенно внезапно. Ничего личного, просто… Есть люди, которых это успокаивает. Меня — нервирует. Извини.
— Нет-нет, надо было сразу сказать, что ты! Я все понимаю, — заверил он. Потом взгляд его стал неожиданно тяжелым, мрачным, дав понять, что Фалин далеко не всегда такой жизнерадостный балагур, в глубине под этой маской есть что-то еще. Интересное открытие. — Это… — начал он и запнулся.
— Это не то, о чем ты подумал, — хмыкнула я.
— А откуда ты знаешь, о чем я подумал? Я же ничего не сказал!
— У тебя выразительная мимика. Нет, это не результат насилия или чего-то вроде. Конечно, в моем прошлом и в моей голове водится много всякой нечисти, но ничего такого. Просто особенность восприятия. Давай лучше оставим мою жизнь и подумаем над тем, чему учить этих детей в первую очередь.
К нашему облегчению, младшую школу посещали все будущие ученики, так что как минимум азы общих, немагических дисциплин они освоили. То есть умели читать, писать, знали историю, пусть и в подправленном змееловами виде, землеописание и тому подобное.
Проблемы с этим наблюдались только у самой младшей девочки, которую мы предварительно решили устроить в деревенскую школу. Конечно, школьную программу мог объяснить и Фалин, и даже я, если припрет, но ведь это — время, отнятое у остальных учеников. Вот если окажется, что для учебы со здешними детьми она слишком запугана, или всплывут другие проблемы, — тогда и будем думать. Ну и с Кергалом все было туманно, но его проблемы предстояло решать постепенно. И очень долго.
Рыжий вызвался прогуляться в деревню, посмотреть, что и как, и я не стала возражать, как и против всех остальных его предложений по организации учебы и изменениям предварительного расписания. Он-то специалист, не то что некоторые! К тому же Фалин привез с собой кучу конспектов и черновых планов, в которых прекрасно ориентировался и которые оказались отличным подспорьем.
На этом мы и разошлись, вполне довольные друг другом. Я все еще смутно представляла, чему смогу учить змеенышей, так что к собственным обязанностям решила приступить с другой стороны, с бытовой, то есть для начала проверить комнаты, предназначенные для учеников. Не то чтобы я не доверяла Мрону Таврику и остальным организаторам, просто считала своим долгом удостовериться, что разместят детей хорошо. Да и вообще, неплохо бы выяснить, что есть в поместье и где это находится.
Поскольку особняк изначально не задумывался как общежитие, тем, кто занимался перепланировкой, пришлось проявить немалую фантазию. Где-то, например, заложили или прорубили заново двери, в основном для того, чтобы новые обитатели могли без проблем пользоваться уборными. Строители явно старались, все выглядело аккуратно и чисто, и хотя выдержать единый стиль комнат не получилось, но и ощущения разрухи не возникало. Интересно, не приложили ли к этому руку змеи со своей магией? В строительстве больше всего магии земли, а это по их части.
Забавнее всего выглядела мебель. Куда-то стащили роскошные кровати из гостевых спален, в другие — перенесли мебель из комнат прислуги. Куда-то мебель пришлось докупать — тумбочки, шкафы, столы и некоторые кровати блестели свежим лаком. Не шедевры, какие приобретал хозяин и его предки, но добротные, надежные вещи. Расселять учеников планировалось по несколько человек, в зависимости от размеров комнат. В одни влезало по две-три кровати, в другие — по шесть и даже восемь, но даже в последних не возникало ощущения скученности и тесноты. Имелись тумбочки, шкафы, столы — все нужное для жизни.
