— Кто ты? — девушка опустила взгляд на свои голые стопы и присела на один из двух стульев.
— Святослава, — она посмотрела на меня с вызовом, будто была готова бороться за свою жизнь здесь и сейчас, но через минуту её лицо исказила гримаса боли. «Ничего не вернуть» — вот, что заглавными буквами написано на её лице. Я обхватила себя руками, чтобы немного утихомирить снова набирающую обороты дрожь. Угол кровати похож на милое место, наполненное защитой. Моё тело впитывает, словно из воздуха чувство уверенности, но комок, застрявший в горле говорит об обратном. Я свернулась калачиком на кровати и беззвучно смотрела на призрака, пока пелена слёз не смазала её очертаний. Тихие всхлипы разлетались по комнате, сердце болезненно сжималось в груди. Кто-то прикоснулся к моему плечу, нежно поглаживая его.
— Ну, что ты, манюня, — ласковый голос призрака заставил моё сердечко подпрыгнуть, а тело замереть. Щупальца страха постепенно обволакивали тело.
— Н-не трогай меня, пожа-а-алуйста, — я зажмурилась, сильнее вжимаясь в кровать. Умершая девушка продолжала поглаживать меня.
Через некоторое время слёзы высохли и переживания улеглись, Святослава сидела рядом всё это время, пока я беззвучно плакала. Через раз она спокойно говорила, что не желает зла и хочет просто поговорить. Истерика отступила на задний план, и вместо неё выступило смирение. Я развернулась лицом к удивлённому призраку.
— Мы можем поговорить? — голубоглазая мило улыбнулась, а я неуверенно кивнула. — Чудно, манюнь. Знаешь, очень-очень давно мне приходинкалось говорить с кем-то…
Рыжие локоны упали на лицо ночной гостье, но я заметила клубившуюся печаль в глубине её глаз. Она сгорбилась, чтобы опереться руками об колени и смотреть в холодный пол, как в другой мир. В тот самый мир, где когда-то жила она, полноценно дышала приятными ароматами цветов и нежилась на ласковом солнышке.
— Множество лет назадочки я жила в большом-большом доме. Он был полон любви и заботы, как и приличным количеством денег. Наша дружная семья состояла из папочки, мамочки, троих братьев и меня. Ты не думай, что я там сильно маленькая девочка, нетушки, манюнь, самой старшенькой была. Родители организовано переписали на меня абсолютно всё наследство, чтобы младшенькие братья сильно губу не раскатывали и не наживались на богатстве родителей. После их совершеннолетия я бы отдала какую-то приличную часть братьям, как и завещали родители. Однако… — Святослава грустно улыбнулась, разглаживая свой костюм. — Кто-то из братишек услышал только тот кусочек разговора, где родители упоминали про наследство единственной дочери. Гнев и корысть захватили их разумы, как и вековечная обида. И так уж вышло, что единственная дочь сошла с ума и совершила убийство… — Она бросила быстрый взгляд на моё печальное лицо. Любимые братья подставили её и засадили в психушку. Неужели родственники, самые близкие люди, способны на такие ужасные действия ради каких-то бумажных купюр. Призрачная леди не о чём не сожалела, душа её только приковано к злополучной тюрьме, где ежедневно на протяжении многих лет страдает множество людей. Кто-то сошёл с ума, кого-то подставили и заперли страдать до конца своих дней, но есть и те, кто родился с отклонениями в психике.
— Почему ты здесь, манюня? — она встала с постели и подошла к окну, откуда, словно молоко, сочился лунный свет.
— Я… — Правда, почему я здесь? Потому, что честно говорю о том, что вижу души умерших людей? Может, меня просто не понимают люди? — Не знаю… — Девушка непонимающе на меня посмотрела, но не стала расспрашивать подробно и смахнула навернувшуюся соленую слезу. Будто… будто ветер обрёл мимолетную человеческую силу. Совершенно недавно я могла ощущать нежные движения Славы, но через некоторое время они стали невесомы. Как дуновение ветра, как лучи солнца, которые только и могут согревать некоторые участки кожи.
— Не бойся тех, кто тебя может навестить, манюнь. — Святослава постепенно растворялась в последние лунные минуты. — Несчастные души не желают зла…
Прошло некоторое время. Сестра посещала меня, даже предложила план высвобождения. Радостная улыбка не сходила с моего лица, но я не могу бросить нечастные умершие души, как и не могу вернуться в привычный мир. Что значит «скрывать»? Это значит недоговаривать, не показывать, постоянные игры в прятки меня не радуют, даже с учётом того, что мне одиноко без сестры. Я поставила точку в конце предложения и завернула твердую бумагу в конверт. Она ведь придёт, правда? Я гладила конверт, вспоминая её лицо, после моего мягкого, незначительного отказа.
Разговор между Анталиной и Сабриной впервые, после недолгого пребывания в психиатрической больнице
— Так вот, я тут подготовила план, он точно сработает…и… я так скучаю… — Анталина нервно сминала листок бумаги с подробными исчислениями о побеге, а я улыбалась стараниям сестры, с надеждой на то, что она поймёт и одобрит причины моего отказа. — Сестричка, ты слышишь меня?
— Конечно. Лин, мне нужно остаться здесь, — я сжала ладонь в кулак и посмотрела в серые глаза. Анталина вопросительно посмотрела на меня, чуть приоткрыв губы. Листок бумаги с шорохом ускользнул из маленькой ладошки.
— Сабрин, я не понимаю… — Она шепотом промолвила слова, которые дались ей с большим трудом. Я это не только видела, но и чувствовала всем сердцем, которое с чудовищной болью сжималось с каждым разом. Двери медленно открылись, нарушая тишину. Виктор, мой личный врач-няня, посмотрел на меня, взглядом давая понять, что пора возвращаться в свою коробку. Я набрала в лёгкие побольше воздуха и направилась к мужчине.
— До встречи, Анталина. Я люблю тебя. — Сестра приложила ладошку к стеклу, шепча губами «не бросай меня». Я вдохнула ещё раз, и ещё, чтобы слёзы не смогли прорваться через хрупкую плотину. Неизвестно, когда мы встретимся в следующий раз. Серые глаза никогда не были полны таким количеством обиды и сомнения, наполовину с грустью и печалью. Наша встреча похожа на те дни, когда мы целый день развлекались и не отпускали друг друга, но судьба-матушка сделала свой коварный ход. Одна душа распалась на две, как капля воды на множество маленьких. Я нахмурила светлые брови. Что-то мне не понравилось в её взгляде, но что? Что такого мне показалось странного? Точно… Она словно бутон тюльпана на закате…
Вечером того же дня
Виктор приоткрыл окно и оставил меня наедине со своими мыслями, взяв обещание, что я не стану совершать необдуманные поступки. Летний ветерок перебирал светлые пряди, а я вглядывалась в деревья. Листья перешептываются между собой о прошедшем дне, каждый делиться своими новостями. Птицы чирикают что-то собратьям, постепенно готовясь ко сну. Тёплое дуновение защекотало шею, от чего пробежал табун мурашек.
— Вот, кому передался дар виденья… — хриплый бас раздался позади меня, отчего я испугано вскочила с деревянного стула. Сердце забилось в груди, будто испуганная птица в клетке. Светло-серые стены, небольшая кровать с жёстким матросом, пара стульев и приоткрытое окно — в комнате никого, кто мог бы нарушить вязкую тишину. Я обхватила себя руками и присела на стул. Мне показалось? Не может этого быть. Из глаз потекла не прошеная слезинка, которую я вмиг смахнула. Дерево принесло некоторые неудобства, но я перестала обращать внимание на них и комфортно устроилась на стуле.
— Сабрина… — грубый мужской голос перехватил дыхание, приковал к себе взглядом, завербовал мысли. Загорелая кожа, жёсткие тёмные волосы, пряди которых бесцеремонно спадали на почти что идеальные черты лица. Эти глаза цвета…
Психиатрическая больница «Святая Тереза»
7 июня 2019 год
Я вынырнула из былых детских воспоминаний. Прерывистое дыхание мешало сосредоточиться на очень важной мысли, ведь именно она подтверждает тот факт, что мы виделись раньше. — Асмодей — демон похоти, семейных сложностей и великих страстей. Эти глаза цвета… молочного шоколада. — Произнесенная фраза вслух, эхом разнеслась по комнате, пока не впиталась в родные стены больницы. Я прижала сильнее белоснежного зайчика, вдыхая приятный запах шёрстки. Чуть слышный, нежный шепот разносится по комнате.
