— А я… — тут Эйдану пришлось собраться с силами. — Я что-то говорил… ну, в бреду?
Знаю, ему бы очень хотелось, чтобы я сказала «нет». Ничего он не говорил, я ничего слышала. И его тайна останется с ним. Но, думаю, рано или поздно нам придется поговорить.
Я села прямо.
— Ты звал Нив, — сказала я.
Эйдан дернулся, дрогнули губы. Он смотрел на меня, пытаясь с собой справиться, но чем дальше, тем хуже ему это удавалось.
— Это ведь ты сидела со мной? — спросил он, вышло как-то совсем безнадежно.
— Да, — сказала я.
Он вздохнул, судорожно, почти всхлипнул. Сел на постели.
От наших разговоров проснулась сиделка, которая спала в кресле рядом. Эйдан махнул ей, чтобы уходила: «Мне больше ничего не нужно, можешь идти».
Потом сам вылез из постели. Шатаясь от слабости, ему сейчас рано ставать, но мешать бесполезно. Подошел к окну, прижался к стеклу лбом, ладонями. Ко мне спиной.
— Эйдан, — позвала я.
— Хлоя, тебе стоит уйти, — сказал он.
Вот уж нет. Уйти сейчас и потом будет только хуже. После сегодняшней ночи ему еще более неловко, больно смотреть на меня. Потому что он принял меня за другую, пусть и в бреду. Потому что я видела это. Еще выше стена вырастет между нами, надо что-то сделать сейчас.
Черт… не то, чтобы он был мне нужен, как мужчина, не то, чтобы…
Но так вышло, что он мой муж. Мне жить с ним рядом.
Мне кажется, еще можно что-то изменить.
— Кто она? — сказала я.
— Хлоя! — он почти вскрикнул, резко и раздраженно. — Я не хочу говорить об этом.
— А я хочу, — сказала твердо. — Если не сейчас, то потом ты тем более не захочешь. Я вижу, это мучает тебя, так может быть, стоит рассказать…
— Ты ничего не понимаешь!
Он тихо зарычал, едва не ударил в стекло, но вовремя одумался, ударил кулаком в стену рядом.
— Так объясни мне, — сказала я. — Потому что все твое спасение мира… все это… Эйдан, это лишь попытка доказать самому себе, что ты можешь кого-то спасти.
Возможно, зря… потому что он разом вытянулся, и без того бледные щеки совсем побелели. Я попала в больное место. Но понимание пронзило так отчетливо, что удержаться я не смогла.
Попытка избавится от чувства вины.
— Ты ничего не знаешь! — сквозь зубы прорычал он.
— Объясни.
Я не сторонница поглаживаний по головке и танцев с бубном, лишь бы не обидеть. Иногда запертую дверь невозможно открыть, приходится выламывать… И у меня тоже есть чувства.
— Уходи! — рявкнул он.
— Нет, — сказала я. — Объясни мне, и я уйду.
Да, я упрямая. Но потом он закроется еще больше.
Я подошла к нему.
И его прямо трясти начинало от моего присутствия, от близости.
Объяснять Эйдан не хотел. Ему было больно и страшно, он хотел побыстрее от меня избавиться.
Развернулся ко мне, шагнул даже навстречу, грозно и страшно нависая надо мной.
— Убирайся! — яростно, сквозь зубы.
Вот только слезы отчаянья блестели в его глазах. Еще немного, и покатятся по щекам. Эйдан понимает этого, но сделать ничего не может, и уж точно не хочет, чтобы я видела… Но я все еще стояла перед ним.
— Ты любил ее? — сказала я.
Мне самой страшно смотреть на это.
У Эйдана дрожат губы, он поджать, закусить, но они все равно дрожат.
— Это не твое дело!
Он сжимает кулаки и надвигается на меня, нависает. Выглядит сейчас разъяренным чудовищем. Я бы испугалась, если бы знала его чуть хуже.
— Ну и зачем ты пугаешь меня? — говорю я. — Ты ведь не ударишь, ничего плохого не сделаешь. Ты можешь кричать все, что угодно, но это только слова. Слова — как ветер… Я же вижу, что ты делаешь, Эйдан. Когда твой отец хотел наказать меня, ты прибежал, хоть он тебя и не звал, ты встал между нами, закрывая меня своей спиной. Ты защищал меня. И там, в подземельях, ты защищал тоже, как мог… ты мог бы отдать свой амулет мне, а сам прикрыться надежным щитом Гиллеврея. Но ты думал не о себе.
Он молчал. Я говорила это, видела, как у него дернулся кадык, как раздуваются ноздри, подрагивая. Почти ужас в глазах.
— Я понимаю, что когда ты смотришь на меня, — говорила я, — ты видишь ее. Как этой ночью. Я похожа, да? Я не знаю, что случилось, как давно… но тебя мучает чувство вины. Ты всю ночь просил простить тебя, но сам до сих пор простить не смог. Она ведь умерла? Я не знаю, виноват ли ты на самом деле или нет… Сейчас уже не важно. Только я — не она. Что бы там ни происходило у тебя в голове, но я — не она, и я не имею к этому отношения. Ну, хочешь, я перекрашу волосы… в блондинку или в брюнетку, ели это поможет?
Он уже говорился рявкнуть что-то еще, но на последних словах вдруг сдался, только устало фыркнул, покачал головой.
— Не стоит.
Отвернулся.
Я все равно видела, как по щеке покатилась слеза… А потом — только его спину.
— Я бы хотела помочь тебе, Эйдан, но не знаю чем…
— Мне не нужна помощь, — хрипло сказал он.
Он стоял, отвернувшись, пытался хоть как-то с собой справиться.
— А мне нужна, — сказала я. — Потому что я в отчаянье. Я вижу, что хороший человек ведет себя как свинья, но не знаю, что делать.
— Ты меня не знаешь, Хлоя. Я не…
Не успел.
Шаги за дверью. И голоса.
И Эйдан вздрогнул мгновенно, провел ладонью по лицу, вытирая слезы, делая глубокий вдох.
Когда через полминуты дверь распахнулась, и появился король, Эйдан выглядел уже совсем иначе, спокойно и холодно, разом закрывшись. От всех переживаний не осталось и следа. Усталость, ночь в бреду, осунувшееся лицо… но не более того.
— Ты больше никогда не пойдешь туда! — заорал Доннал еще с порога. — Никаких Разломов! Хватит! Ты вообще больше не покинешь пределов дворца, пока я жив!
И Эйдан ощетинился разом.
— Ты не можешь указывать мне!
Ох… ну все. Вот где-то тут я поняла, что мне стоит уйти, они решат это без меня. Встревать между ними — не лучшее решение.
Эйдан весь в отца.
* * *
Хранителя небесного свода Роула я встретила в библиотеке.
Честно говоря, не ожидала и слегка испугалась, увидев его там. Нет, конечно, это его замок, и ему тут самое место. Но и мне дали допуск… На самом деле, личными покоями лорда Роула считаются комнаты на втором этаже, а залы внизу и библиотека в башне — скорее общественное…
Не стоит больше давить на Эйдана сегодня, я и так перестаралась… Лучше пойти, почитать что-то полезное. Вдруг я найду о том святилище, о подземельях, о том, что происходило. Думаю, Эйдан и сам уже облазил и прочитал тут все, в поисках, но надо же мне чем-то заняться.
— Ваше высочество! — Роул застукал меня на приставной лестнице, за разглядыванием корешков старинных книг. — Могу я чем-то помочь вам?
Легкая ухмылка на губах.
В первое мгновение я смутилась.
— Простите, я… — попыталась даже с лестницы слезть.
— Не смущайтесь, — улыбнулся он. — Вы имеете полное право приходить сюда. Но, может быть, вы что-то ищете, и я могу помочь?
— Не знаю, — сказала я. — Вчера мы с Эйданом были в подземельях у Разлома. Я хотела бы найти что-то, что поможет мне понять случившееся там.
Роул усмехнулся.
— Понять это хотелось бы многим. Кстати, вчера вечером Гиллеврей приходил сюда за этим же. Он сказал, что прежде чем ударило разрядом, успел услышать что-то о сердце. Но толком не успел понять что. Вы не слышали?
Попыталась вспомнить… Но там все случилось так быстро, я так испугалась, что ничего не успела понять.
— О сердце… Сердце Мира?
— Вы слышали тоже?
Я покачала головой.
— Нет. Я… я там сама заорала от страха, когда это случилось, так что ничего не расслышала. А он слышал? Значит, все-таки что-то получилось, так, как Эйдан хотел?
Роул чуть склонил голову на бок, разглядывая меня.
— Думаю, вам стоит спросить самого Гиллеврея. Он с радостью расскажет вам.
Усмешка в голосе. Так, словно он понимает что-то свое, а я не понимаю.
— Да, я спрошу.
Роул разглядывал меня.
— Вы ведь ему нравитесь, он так надеялся, что главный приз достанется не вам, что вас определят в венаторскую службу. И он сможет приударить за вами…
