Ручка двери повернулась. Медленно. Ее глаза расширились, она сжалась сильнее в одеяла.
Он решил прийти ночью. Пробраться в ее комнату как вор и сотворить ужасное.
Дверь тихо открылась, но за ней был не крупный силуэт отца. Это были широкие голые плечи с кружевом шрамов и мускулистые руки.
— Диана? — прошептала Даниэлла. — Что ты тут делаешь?
Белая ночная рубашка Дианы развевалась, озаренная светом луны из окна. Она подошла к кровати Даниэллы и скользнула под одеяла, закрыв Даниэллу от двери собой. Она молчала при этом. Будущий генерал армии Холлоу-хилла охраняла ее от кошмаров за дверью.
— Диана? — повторила Даниэлла. — Что ты тут делаешь?
Ее сестра заговорила не сразу. Диана устроилась удобнее под одеялом. Она скрестила руки на груди и смотрела на потолок, дыша медленно и глубоко.
Наконец, ее сестра ответила:
— Помнишь, как ты нашла меня в подземелье?
То воспоминание было выжжено в памяти Даниэллы.
— Да.
— Я не сделала ничего плохого. Просто выслушала отца, но напомнила, что за день до этого у него было другое мнение. Я сделала то, что должен хороший генерал. Напомнила королю, что у него самого была идея лучше.
Даниэлла повернулась на спину, вместе с сестрой смотрела на потолок.
— Помню, как думала, что тебе было ужасно больно.
— Так и было.
— И я думала, что, будь я лучшей старшей сестрой, я могла бы этому помешать.
Подушка смялась, Диана покачала головой.
— Ты не могла бы этому помешать. Отец знал, что хотел наказать меня, до того, как я его исправила. Он просто ждал момента.
Ее сестра не понимала, сколько вины в ней было. Даниэлла должна унаследовать все. Их отец следил, чтобы на ней не было следов наказаний, а ее сестры и брат страдали. Они получали физические увечья, а она… впитывала эмоциональные.
Ее сестра хотела быть свободной, когда они были маленькими. Она была такой же дикой, как Даниэлла, пока отец не посмотрел на нее и сказал, что она будет генералом его армии. И ее стали учить, ее свет угас.
Даниэлла даже сейчас желала ощутить тепло, которое раньше источала сестра.
Диана кашлянула.
— Ты знаешь, что ты ничего не могла поделать.
— Я могла снять цепи.
— И присоединилась бы ко мне. Я знаю, что ты сделала то, что должна была.
Даниэлла была трусливой. И оставалась. Их отец пугал ее. От него ее сердце замирало, слезы выступали на глазах из-за разочарования в его взгляде.
Она знала страх из-за отца. Но она знала разочарование из-за своих действий.
Горячие слезы выступили на ее глазах, покатились по щеке, чтобы сестра не видела.
— Я могла бы сделать куда больше.
Диана опустила ладонь поверх одеяла и задела мизинцем мизинец Даниэллы. Это было не много, но напомнило ей, что она была не одна.
— Даниэлла… — начала Диана и кашлянула. — Даниэлла, я не дам ему добраться до тебя ночью.
— Ты не можешь его остановить.
— Могу. Я могу забрать твое наказание.
Даниэлла покачала головой. Все тело напряглось от мысли, что Диана пострадает.
— Я не дам тебе это сделать. Не из-за меня.
— Мы все заперты в тюрьме, Даниэлла. Понимаешь? Он накажет меня, что бы я ни делала. Я уже в шрамах, получу больше, даже если вместо тебя или остальных, — Диана посмотрела на Даниэллу. Ее младшая сестра теперь казалась намного старше. — Мне не важно, будет ли больно. Но тебе важно.
Поэтому ей нужно было научиться сражаться.
Она не хотела, чтобы сестра страдала. Не хотела, чтобы Мило боялся спать, а Мелисса скулила по ночам, потому что не могла говорить.
Она хотела спасти семью, но не знала, как.
Вопросы о монстра теперь пропали. Может, она могла научиться, как отомстить существу. А потом вернется домой и столкнется с настоящим монстром.
Который не давал покоя ее семье.
Она сжала ладонь сестры. Она переплела с ней пальцы и крепко сжала.
— Вместе. Если он придет.
Они молчали пару мгновений, за которые она была ближе к сестре, чем за годы.
А потом Диана задала вопрос, от которого ее сердце замерло.
— Даниэлла, зачем ты спросила о Жути?
Ее сердце пропустило удар.
— Ты знаешь, кто они?
Диана долго молчала. А потом глубоко вдохнула и ответила:
— Я не знаю, о чем ты. Я знаю лишь, что это разозлило отца.
— Так ты знаешь, кто они.
Ее сестра покачала головой.
— Я не могу ничего говорить, Даниэлла. Не нужно было спрашивать отца о них.
Она хотела молчать. Ее сестра стала лгать. Но они держались за руки, как в детстве. Она ощущала, что Диана слушала ее. Будто Диана переживала из-за того, что думала Даниэлла. Она вернула сестру, хотя думала, что Диана была потеряна навеки.
Даниэлла осторожно подбирала слова. Ее сестра хотела защитить ее, но слушалась отца. Диана могла возглавлять армии, но и была дочерью, которую постоянно били.
Облизнув губы, Даниэлла повернула голову и смотрела на потолок.
— Думаешь, мама безумна?
— Она рассказала тебе о них?
— Мама всегда говорила о монстрах в лесу, — прошептала она. — Даже ты ее слышала.
— Она никогда не звала их.
Даниэлла покачала головой.
— Она хоть знает, как они называются?
Пауза между вопросом Даниэллы и ответом ее сестры о многом говорила.
Диана не только знала о Жутях, но и знала больше, чем допускала.
— У мамы слабый разум, — ответила Диана. — Мы не можем ей помочь, нужно отпустить.
— Я не знаю, правда ли это.
Диана сжала ее руку и придвинулась ближе.
— Где ты услышала о Жути, Даниэлла? Это была не мама. Мы обе знаем, что это ложь.
Ее сердце разрывалось. Это была ее сестра. Ее младшая сестра, которая танцевала с ней в бальном зале в детстве, спала с ней в одной кровати раньше.
И сейчас, хоть они жили в разных комнатах, она была тут. Только она была тут.
Но Даниэлла не хотела, чтобы отец узнал об этом. Она не выживет, если ее запрут в комнате с дымом и без света. Она сгниет в той комнате, как ее мать, и в ее душе останется только безумие.
Даниэлла хотела сказать правду. Она хотела, чтобы Диана все знала, но понимала, как это прозвучит.
Королева была безумна, потому что верила в монстров. Даниэлла теперь понимала, что они были настоящими. Ее сестра знала, что они были настоящими, но ее не считали безумной. От этого ее мутило.
Что-то было не так в ее семье.
Даниэлла раскрыла рот, ложь была готова сорваться с языка, но она не знала, какая.
А потом она услышала что-то за окном. Как скрежет когтей по камню.
Она увидела черную тень за окном. Слишком большую для летучей мыши, но с крыльями. Невозможно. Она была в башне на высоте десяти этажей.
Но…
Диана напряглась рядом с ней. Она сжала ладонь Даниэллы так, что кости затрещали и могли сломаться. Мозоли царапали ее нежные ладони.
— Ах, — прошептала ее сестра. — Вот, как ты о них узнала.
Похоже, Жуть забрал ее тайну. Даниэлла не знала, как существо нашло ее, но подозревала, что это не было случайностью.
— Диана, я не знаю, как рассказать тебе о случившемся.
— Отныне ты останешься в замке, — перебила ее сестра. — Ты могла уходить до этого. Отец забыл о чудищах в лесу, похоже.
— Это не тюрьма.
— Ты не слышала меня, сестра? — Диана склонилась над ней в кровати. Ее сестра была решительной. — Жути опасны. Ты не должна даже знать о них, но ты слишком наивна, чтобы понять. В Холлоу-хилле война. Она шла веками. Жути — монстры. Не больше, не меньше. Ты будешь внутри, раз они теперь знают твой запах.
Даниэлла хотела спорить. Раз один предложил ей обучение, они не были монстрами, хоть он и пытался ее убить. Если они воевали, это объясняло его действия.
Но она не хотела ссориться и с сестрой. Она хотела, чтобы их жизни снова стали нормальными.
Но их жизнь не была нормальной. Если ее сестра хотела, чтобы Даниэлла держалась подальше от Жути, значит, ей нужно было поступать иначе. Она не могла и дальше так жить.
