— Глупенькая, — с сожалением глядя на нее, сказал Симон. — Как же покупатель увидит, что у тебя все на нужном месте! Хотя… Так тоже неплохо, хи-хи… будоражит воображение.
Фигура у Мирки была что надо. Не такая худая, как у меня. Скорее спортивная, налитая. И все у нее действительно было «на месте». А облегающее платье подчеркнуло красивые изгибы.
— Сумку заберу! — насуплено сообщила я, поглядев на мужчин исподлобья и потянулась рукой к сумке, лежавшей на креслице.
— Зачем? — удивился распределитель. — Тебе не понадобятся вещи другого мира. Муж даст тебе все, что нужно.
— У меня там мамина фотография и амулет, подаренный бабушкой. Без него я потеряю удачу, — соврала я (на всякий случай, вдруг иначе не отдадут).
— Пусть берет! — махнул рукой Симон. — Супруг решит, оставить ей амулет или забрать.
Вот так. Все решит супруг. И все даст (или не даст) он. Кошмар.
Средневековье паршивое! Чтоб им камбезики что-нибудь отгрызли! Желательно что-нибудь особенно ценное.
Но хорошо, что сумку разрешили взять. На нее вся надежда.
…Ведь именно в сумочке у меня лежит самое важное в сложившейся ситуации. То, что может оказаться мне крайне необходимым.
И нет, это не мобильный телефон!
Противозачаточные таблетки. Почти на месяц. И еще — одна упаковка экстренной контрацепции. Вещи для меня крайне важные, ведь судя по всему «замуж» неизбежно! Не факт, что мой супруг захочет нормально предохраняться. Может, ему дети срочно понадобятся…
А дальше — представим. Допустим, портал обратно откроется, и я унесу с собой ребенка, зачатого в другом мире… Ох! Я судорожно прижала сумочку к себе.
Конечно, таблеток хватит только на месяц. Допустим, еще одну «ночь любви» я смогу побороть при помощи экстренной контрацепции… Потом — все. Но, будем надеяться, к тому моменту я либо вернусь домой, либо разузнаю, как здесь предохраняются.
Наверняка ведь есть магические способы, и можно пойти к какой-нибудь ведьме, попросить зелье какое…
Если муж отпустит, с горькой усмешкой подумала я.
Но так или иначе, у меня была некоторая надежда. Я надеялась на то, что портал откроется. Конечно, Мерин сказал, что в этот мир все сваливаются, и никто из него не вываливается. Но по идее это касается каких-то спонтанных порталов, в которые провалились другие девчонки. То есть такие порталы ведут в одну сторону. А меня-то Эйнштейн отправил при помощи устройства.
Так что буду верить в портал домой до последнего! Иначе свихнуться можно.
И надеяться буду, что не успею забеременеть к моменту возвращения.
Вы не подумайте, я не чайлд-фри. Конечно, в перспективе я хочу детей! Но не приносить же ребенка от неизвестного насильника из другого мира? Так не пойдет.
В общем, с наличием таблеток мне повезло. Я ведь совсем недавно рассталась с Петькой Сидихиным из пятой группы, личная жизнь моя завяла буквально пару недель назад. И еще не успела «забить» на контрацепцию. Даже экстренные средства из совсем уж далеких дней в сумочке завалялись — из тех дней, когда мы с Петькой только начали встречаться.
— Все пошли, милые, — сказал Симон и взялся за две цепи — сияющую магическую, что тянулась от щиколотки Мирки, и ржавую железную, что тянулась от моей ноги.
…А дальше были эти самые мучительные три дня на рынке. На солнцепеке. Тут, видите ли, лето в разгаре. Антициклон.
Пока Гадор не купил меня.
К тому моменту я осталась без Мирки… Ох, про Мирку вообще думать не хочу. Горько. Поэтому и не буду. Когда-нибудь потом.
* * *
…Когда Гадор дотащил меня до самого входа в Дом Правосудия, ко мне вернулся дар речи. Видимо, организм понял, что сейчас — пан или пропал.
— Дяденька… — вырвалось у меня, и я уперлась ногами в пол, попробовала вырвать у него свой локоть. Тьфу, какой он мне дяденька! — Ваша милость, ректор Гадор, может не надо?
Гадор остановился — уж больно резво я упиралась ногами и жестко поглядел на меня.
— Надо, Анна, надо.
«Хорошо хоть не Федя!» — подумала я.
— Но я же… не хочу! — чуть не заплакала я. Другого аргумента у меня не было.
Гадор развернулся ко мне в пол-оборота и посмотрел на меня сверху вниз. Усмехнулся — странно так, не зло, но и не добро.
— Мало кто хочет. Но у нас такие законы. А правила нужно соблюдать, — сказал он. Отпустил мой локоть и… перебросил мою руку через свою. — Попробуй вести себя нормально, Анна. Не заставляй меня применять силу, — бросил он и шагнул в широкий дверной проход.
Применять силу? Это какую силу он имел в виду?! Ишь ты, какой силач нашелся…
А что мне оставалось? Моя рука была намертво прижата к его боку, приходилось идти за ним. То есть силу он уже применил, здоровенный мужик-то!
И тут в моей голове вспыхнуло.
— Нет! — крикнула я в панике. — Я не могу! Стойте!
— Что такое? — зло спросил ректор и на мгновение притормозил.
— Я не могу! Я… я… забыла сумочку!
Кажется, мне удалось поразить учителей своих. В смысле — великого мага ректора. Он даже остановился и полностью развернулся ко мне.
Пожевал губу, переваривая предоставленную мною информацию.
— Сумочку? — странно глядя на меня переспросил он.
— Да, сумочку, мою, родную, из родного мира! Последнее, что осталось от моей прежней жизни!
Еще несколько мгновений недоумение на лице дракона сменялось раздражением. Попеременно. А потом он… расхохотался. Мы уже вошли в Дом Правосудия и его громкий гулкий смех эхом отражался от белых стен просторного зала.
Окружающие с укором оглядывались на посмевшего нарушить священную тишину. Но, осознав, кто именно тут «ржет, как конь», опускали глаза.
— И что там, в твоей сумочке? — с определенным интересом, хоть все еще жестко спросил ректор.
А во мне блеснул лучик надежды.
Мне удалось развеселить его своей выходкой. Значит, все не так безнадежно. Когда человек смеется — не может злиться по-настоящему.
— Мамин портрет, он мне очень дорог… Хоть помнить буду, как моя мамочка выглядит! — сообщила я.
Врать про амулет великому магу я сочла опасным. К тому же, кто знает, вдруг он может мысли читать или что там еще. Например, имеет встроенный детектор лжи. А мамин портрет у меня действительно есть, это и не ложь даже — в виде фотографии в галерее смартфона.
Эх… на сколько еще хватит заряда, если я, конечно, получу обратно свое имущество.
— Самое забавное, — усмехнулся дракон. — Что ты не врешь. Где забыла?
— На рынке. Я была так ошарашена, когда вы появились, ваша милость… Так впечатлена! — скромно потупила глаза, выражая всяческое почтение к его могущественной особе.
Говорят, многие мужчины любят лесть. Некоторые даже понимают, что им льстят, а все равно получают удовольствие. Это мне как раз мама говорила, которая в совершенстве владела приемами дрессировки любых живых существо — от меня и моего отца до рыжего кролика, что жил у нас в детстве.
Хотя, честно говоря, я ведь и верно была ошарашена. И фактом, что меня купили. И тем, как этот паразит выглядит. Он и сейчас казался мне необыкновенно привлекательным.
Вот было б здорово, если б не замуж за него, а просто любоваться! Допустим, на экране телевизора. Как кинозвездой. На роль кинозвезды он бы отлично подошел! Играть каких-нибудь властных привлекательных гадов.
— Перестань паясничать, — бросил он в ответ на мои артистические потуги.
Не получилось, значит. К лести равнодушен, подумала я.
— Хорошо, — согласилась я и сделала серьезное лицо. — Давайте я перестану паясничать, а вы… отпустите меня. И сумочку отдадите. Ну зачем я вам такая убогая со своим убогим барахлом?
— Я ведь сказал, перестать паясничать! — рявкнул дракон. Воцарилась зловещая тишина. Все взгляды в зале обратились на нас. Ректор кхекнул и продолжил спокойно: — Замуж за меня ты выйдешь. Это решено. Я тебя купил согласно законам. А сумку… — он задумчиво пожевал губу. Ну все, подумала я. Не видать мне моего ключика к спасению… И весь сама виновата. Действительно «паясничала», переиграла малость. — Я распоряжусь, чтоб ее забрали у Симона и доставили прямо к нам в Академию. Если ты, конечно, не будешь паясничать… Анечка, — ласковый вариант моего имени он опять произносил так, словно смаковал.
