(* что-то в обмен)
— Я же говорила, — выдохнула Ника. — Брезгует.
— Именно. Но я сказала, там будут потенциальные клиенты. У него перерыв в заказах. Ищет хороший вариант, пару предложений уже отклонил.
— Мой вариант крутецки хороший! Оки. Приглашения будут, завтра пришлю с курьером.
— Постарайся не показывать своего личного интереса. Бизнес и ничего ТАКОГО. Я навела справки: Никита не любит навязчивых девушек.
Фрейз хмыкнула:
— Будет трудно, но я справлюсь.
— И мне нужна свобода в передвижении по дому. Давай придумаем для меня легенду: скажем, я твоя…
— … мой личный стилист. Нет, серьезно. Не откажусь от модного гардероба. Оплачу дополнительно.
— Хорошо. До завтра. Жду курьера.
Я нажала на красную иконку отбоя, вышла на балкон, чтобы остудить горящие щеки. Подняла глаза к звездному небу и тихо проговорила:
— Спасибо. Очень щедро с твоей стороны. Но почему мне кажется, что в этом деле есть какой-то подвох, а?
Небеса ехидно промолчали.
Глава 4
В тот момент, когда я увидела Никиту, подгребающего к кафе, внезапно осознала: он из тех мужчин, что меня бесят.
Это чувство стало неприятным открытием. Я ведь фея, а феи не должны поддаваться на разные там провокации, вроде внезапно вспыхнувшей неприязни к клиенту. Моя родня — самые уравновешенные среди нелюдей существа, несмотря на некоторую эмоциональность. Такими нас сделала природа, в процессе самосовершенствования. Иначе мы бы давно изничтожили род людской. Не верите? А как насчет проклятия? Умеем, практикуем. Но это нас надо серьезно довести.
Жуковский ввалился в кафе в стильной льняной рубашке и голубых классических джинсах. И с улыбкой до ушей. Кто-нибудь, выключите свет, у нас тут у некоторых ухмылки сияют не хуже ламп.
Я же просила одеться с элементами модного выпендрежа! Мы сейчас идем в клуб, в котором встречают не просто по одежке — по ярлыкам. И если на вас самый странный прикид от «Balenciaga» с разной длинны рукавами на рубашке или со следами пиршества моли на свитере, примут как родного. В противном случае посчитают враждебным элементом.
Ладно, разберемся, я была бы не я, если бы все не предусмотрела. Но сначала нужно обезопаситься. Я подвинула к Никите контракт в двух экземплярах.
— Все так серьезно? — и снова оскал во все тридцать два. Что-то он сегодня излишне веселый и смотрит странно… восхищенно, что ли. — Окей, почитаем… «Пожелание» передается Заказчику после выполнения…? Шутка такая? «Пожелание»? Как в сказках у фей?
— Никаких шуток. Это мой фирменный прием. Я так называю свою… экстрасенсорику. Если есть какие-то сомнения, можешь не подписывать.
Мне вдруг почему-то на секунду захотелось, чтобы Ники отодвинул от себя договор. Но он покачал головой, взял ручку и поставил под контрактом размашистую подпись.
Загудели, приглушили свет винтажные лампы над столами, раскрылись двери, и в них ворвался озорной ветер с запахом цветущих каштанов. Посетители заохали и заахали, официантки принялись ловить летающие по залу салфетки.
Взлетели и осыпались на стол листы контрактов. И все стихло. Наше Соглашение было одобрено.
— Сквозняк, — улыбнулась я Никите, с подозрением оглядывающемуся по сторонам. — А сейчас идем в туалет.
— Спасибо, я пока не хочу, — Жуковский как раз тянул минералку из стакана. — А что, в элитном клубе нет туалета?
— Есть, но там неудобно. А здесь туалеты просторные, есть где вдвоем развернуться.
Никита подавился водой.
— Я знаю, что ты подумал, но то, о чем ты подумал, в контракт не входит, — сообщила я. — У нас другая миссия.
Через несколько минут Жуковский стоял передо мной в кабинке, раздетый до белья.
— Надеюсь, трусы снимать не нужно? — мрачно поинтересовался он.
— Хм… — я сделала вид, что задумалась, слегка наклонилась к боксеркам клиента (судя по лицу, Никита очень пожалел о том, что ему некуда было пятиться, как говорится, отступать некуда, за нами унитаз), и к его явному облегчению проговорила: — Сойдет. Хотя классика сейчас не в моде.
— Как-нибудь переживу, — буркнул Никита. Но увидев, что я извлекла из чехлов, возопил: — Я это надевать не буду!
— Будешь, — парировала я. — Твое послушание прописано в договоре.
— Где? Не видел!
— В пункте «Обязанности Заказчика». Заказчик обязуется выполнять все требования Исполнителя…
— Покажи!
Я закатила глаза к потолку и вынула контракт. Ткнула пальцем в нужную строку.
— … аще сие надобно ради дела исполнения лепотного… Это что?!
— А, извиняюсь, тут пара слов вкралась из предыдущего варианта соглашения.
— Предыдущего?! Времен царя Гороха?!
— Ну… примерно. Стандартный же договор, много лет почти не менялся. Но понятно ведь все. Вот твоя подпись.
Жуковский с отвращением поглядел на распялки в моих руках и трагично вздохнул:
— Ладно.
… Лучше бы он ругался, чем острил. Каждый новый предмет прикида вызывал у него саркастическое замечание:
— Это что?
— Штаны от бренда «Лузар».
— А, понял. Для лузеров с проблемами пищеварения. Очень удобно — памперс надел, и незаметно даже. Тут внизу прям столько… простора… Для подгузника ведь, да?
— Это такой силуэт. С низким гульфиком, — я слегка скрежетнула зубами.
— Ага. Я такой в историческом фильме видел. О средневековой Великобритании. Но там даже симпатичнее было. Гульфик такой… в веревочках.
— Хочешь, организую?
— Не.
Никита натянул штаны.
— Что там дальше?
— Майка от «Ху…» — я решила, что не буду называть имя известного испанского модельера, не дам Никите повод от души над ним поизгаляться, — и сверху рубашка сафари.
— Сафари — это хорошо. И майка хорошая — алкоголичка. Прям домом повеяло. У нас в такой дед Емельян ходил, и зимой, и летом.
— Закатывай рукава.
— Да без проблем! — Никита вытянулся, рассматривая себя в зеркале. — Точно дед Емельян! Обделался и домой прет, на автопилоте.
— У тебя, наверное, было очень интересное детство.
— Ага. Трудовое. Я, как говорится, от сохи и земли-матушки. А ты, небось, от фортепианы и уроков французского?
— Итальянского. Но вообще-то нет. Ты даже не представляешь, насколько у нас похожий бэкграунд(*).
(*происхождение)
— Что-то с трудом верится.
… В клубе маслинке некуда было упасть. Из закутков тянуло кальяном.
Я сразу же выхватила взглядом компанию Алика. Вокруг них толпилось больше всего народу, вернее, вокруг Коли Тру, который сидел среди вампирюг, словно там ему было самое место. А может, и было? Что я знаю о модных рэперах? Впрочем, обращенным Коля не выглядел, был румян и слегка бородат (бороды у вампиров не растут).
Алый, разумеется, почувствовал — поднял на меня глаза, махнул легонько головой на диванчик: присоединяйся. Я показала ему средний палец, сделав вид, что разглядываю на нем маникюр.
— Грубишь, феечка?
А вот это уже стало полной неожиданностью. Я вздрогнула, вызвав смешок Алика в голове. Алый освоил мысленную речь? Король Крови продвинулся в своих умениях.
— Пришло время моего позора, — пробормотал над ухом Никита.
Я окинула клиента свежим взглядом. Нормальный лук, модный и с претензией на годноту.
— Сама-то в приличном платье, а я…
Тут я сняла жакет, и Никита опять подавился очередным едким замечанием. На мне было платье от «Бруклина» с двумя полосками черной эко-кожи вместо лифа. Все держалось на силиконовых бретельках, и важные места оголены не были. Не люблю такой стиль, но сегодня мне нужно быть своей среди чужих.
— Сексуально. А я думал, ты все та же скромница. Рад, что ошибся, — прозвучало в голове.
А не пошел бы ты к известному испанскому модельеру, упырь!
— Будь с ней холоден, — напомнила я Никите. — А еще лучше присмотри кого-нибудь и подклейся.
Ник раздраженно тряхнул густыми темными волосами. Это у него хорошо, кстати, получилось: челка упала на лоб, под ней злобно сверкнули зеленые глаза. И что бы там Жуковский о своем виде не говорил, выглядел он круто. Метросексуально. И ключевым словом тут было слово «секс».
