Страдать на полу больше не было смысла — все равно когда-то придется покинуть свою маленькую отдельную комнату и переселиться к Фэн Хаю, и, подхватив вещи, я понуро побрела на поиски его жилища.
Первый же встречный старший адепт, хоть и окинул меня подозрительным взглядом, но все-таки указал, где живут старшие ученики. Фэн Хай, будучи младшим братом главы клана, мог бы жить и в резиденции клана — высокой башне в центре долины, окруженной вечноцветущим персиковым садом. Однако в клане были свои правила, и все ученики жили в общежитии. Говорят, даже брат Фэн Хая, который стал главой клана раньше, чем закончил обучение, жил с другими адептами, пока не получил право носить белые одежды.
Найдя комнату старшего адепта Фэн Хая, что было не сложно — табличка с его именем была приколочена к двери — я зашла внутрь и невольно замерла в восхищении. Комната была раз в пять больше моей — неужели у всех старших учеников такие хоромы? По разным углам комнаты стояли две кровати, скрытые белыми тонкими пологами от комаров, посередине находился низкий столик с изящным и дорогущим на вид гуцинем[1] и письменными принадлежностями. Возле стены нашлось место дляшкафа, заваленного свитками, а в дальнем углу виднелся загороженный ширмой проем. Не может быть! Подойдя ближе, я заглянула за ширму и, бросив на пол свой мешок, беззвучно захлопала в ладоши — да у Фэн Хая тут личная купальня! В небольшой примыкающей комнате прямо в полу был устроен совсем крошечный каменный бассейн — наверное, вода из горячих источников по каким-нибудь трубам поднималась прямо сюда. Личная купальня, какая немыслимая роскошь!
Может, не все так плохо? — подумала я, и, улыбнувшись, направилась раскладывать вещи. Зато мне не нужно будет мыться по ночам — просто буду выбирать время, когда у Фэн Хая занятия или тренировки. Спрятаться от одного человека все-таки проще, чем выбрать время, когда ни одного из двадцати учеников первого курса нет в общей купальне.
Разложив вещи, я сразу же подошла к кровати, куда уже был небрежно брошен мой матрас и одеяла, и первым делом проверила, задергивается ли полог на кровати. Полог задергивался, но был каким-то слишком прозрачным. Отойдя туда, где была кровать Фэн Хая, я с сожалением убедилась, что полог может защитить только от кровососущих насекомых, но не от чужих взглядов — со своего места я могла прекрасно разглядеть и собственную подушку, и одеяло, и брошенную на кровать расческу. Что же делать? Ладно, буду переодеваться ко сну в купальне и потом быстро бежать под одеяло. Ну или ждать, пока Фэн Хай уснет, а потом уже разматывать бинты и ложиться спать — не спать же в них, я и так еле дышу из-за тугих, сковывающих движения повязок. Надеюсь, он рано ложится спать. Или, что еще лучше, и вовсе не ночует в комнате — может, у него подружка в городе? Вот у нее пусть и спит.
Однако теплым объятиям подружки Фэн Хай предпочел мое общество и вечером, сразу после ужина, появился в комнате. За ужином я в красках расписала одноклассникам, что Фэн Хай решил лично меня перевоспитать и переселил в свою комнату, и от своего рассказа мне самой же стало в два раза обиднее, так что сейчас я не удостоила его и единым взглядом и продолжила прописывать знаки под светом масляного светильника. Сегодня нужно было выучить знак второго порядка Чоу, и я старательно водила кисточкой по бумаге, не поднимая головы.
Фэн Хая мое прохладное обращение нисколько не тронуло — он спокойно прошел вглубь комнаты и зашуршал чем-то у своего шкафчика, и я с запозданием подумала, что не мне тягаться в холодности с этим замороженным типом. Да он и глазом не поведет, даже если я не скажу ему ни слова за весь месяц!
— Тут неправильная черта, — произнес предмет моих дум прямо над моим ухом, и, подпрыгнув, я дернула кисточкой, с которой тут же упала капля туши, поставив кляксу прямо посередине уже почти дописанного задания.
— Шисюн! — прошипела я, и, скомкав лист, достала новый и начала все заново. Как бы я не злилась, но называть его по имени мне даже не пришло в голову — он и так думает, что я алкоголик и наркоман, незачем казаться еще и неучтивым человеком. Фэн Хай в ответ на мое шипение только хмыкнул и отошел, а потом устроился напротив меня с книгой, переложив гуцинь на шкаф. Так и прошел наш вечер — в молчании, каждый за своим занятием. На удивление, его присутствие не напрягало и не раздражало — по крайней мере, когда он не пытался напоить меня и не рылся в моих вещах. Мне даже было спокойнее с ним, чем одной — наверное, потому, что я никогда не жила одна: сколько я себя помню, я всегда делила комнату с несколькими девочками, и в первую ночь в клане Фэн мне было немного непривычно оттого, что я не слышала рядом ни чужого дыхания, ни чьего-то бормотания во сне.
Однако идиллия продолжалось недолго — бросив взгляд за окно, Фэн Хай решительно захлопнул книгу и, подойдя к своей кровати, принялся спокойно раздеваться и складывать вещи на стул. Я не сразу сообразила, насколько далеко он собирается зайти, и, случайно подняв глаза и увидев перед собой голый торс заклинателя, в ужасе закрыла глаза руками и отвернулась.
— Ты чего? — Фэн Хай, судя по звуку шагов, обошел меня и остановился прямо передо мной. — Бэй Лин?
Слегка раздвинув пальцы, я увидела удивленное лицо заклинателя, который стоял передо мной в одних штанах и совершенно не испытывал при этом смущения, и в ужасе сдвинула пальцы обратно.
— Бэй Лин, у тебя все лицо в туши, — спокойно произнес Фэн Хай, и, схватив мои ладошки, отвел их от лица. — Иди умойся, пока она не высохла.
Конечно, в туши, я так торопилась закрыть глаза руками, что мазнула кисточкой поперек щеки. Увидев склонившегося надо мной заклинателя, по прежнему возмутительно неодетого, я зажмурилась и отпрыгнула, чувствуя, что краснею, как помидор.
— Сам иди мойся, шисюн! — возмущенно добавила я и залезла в свою кровать, с шумом задернув занавеску.
— Я что-то пропустил? — поинтересовался Фэн Хай. — В твоих бумажках где-то было написано, что настоящий мужчина не моется и ходит с лицом, перемазанным чернилами, как поросенок?
— Там написано, что настоящий мужчина не бродит в полуголом виде перед посторонними! — обвиняющим тоном отозвалась я.
— Мелкий Лин, ты как девчонка, — в его голосе послышалось раздражение. — Хорошо, что я переселил тебя в свою комнату — может, еще успею перевоспитать. А то с такой чувствительностью ты сбежишь с первого же задания — нежить, знаешь ли, не всегда соблюдает весь церемониал, и если ты зажмуришься и спрячешься в уголке, то можешь пострадать сам и подвести свою группу.
— Нежить не будет разгуливать передо мной без верхней одежды, — не согласилась я. Да когда он уже отстанет от меня и уйдет купаться? Желательно прямо в одежде.
— Вообще-то нежить иногда разгуливает не только без одежды, но еще и без кожи, мышц и каких-нибудь лишних частей тела, — отозвался заклинатель, и, видимо, устав со мной препираться, наконец-то скрылся за ширмой. Следом раздался легкий плеск воды и стук баночек с мыльным порошком, ароматными маслами и солями, в ряд стоящих на полке купальни.
Выдохнув, я без сил откинулась на постель. Всего несколько часов живу в этой комнате, а Фэн Хай уже заподозрил, что я девчонка! Конечно, он сказал это в пылу ссоры, но если сейчас, через пару дней после знакомства, он делает такие предположения не всерьез, то потом может и вправду догадаться. Нужно съехать отсюда, срочно и быстро….
Без его позволения уйти я не могу, значит, я должна сделать так, чтобы он сам меня выгнал. Надо подумать, что такого я могу сделать, чтобы не вылететь из клана, но вылететь из этой комнаты? Что любит и не любит Фэн Хай? Если узнаю его слабые места, то смогу раздражать его так, что он сам поможет мне перетащить вещи, лишь бы я ушла и оставила его наслаждаться своей спокойной скучной жизнью в одиночестве.
Любит… он любит… наверное, тренировки и свой меч… Тут в голове всплыл образ заклинателя с обнаженным торсом, с бугрящимися под гладкой кожей мышцами, и я с размаху хлопнула себя по лбу, чтобы выбить эту картинку из головы.
