Меня же попросту заперли вместе с Лелией, которая вернулась после его ухода. А ещё чуть позже, незадолго до того ужина, на который мне непременно надлежало явиться, пришёл лекарь в белой, подпоясанной красным поясом хламиде. Он осмотрел меня, удовлетворённо хмыкнул после, вытирая руки.
— Всё в порядке, — отчитался, будто я и сама этого не знала.
Из-за этой постыдной проверки злость на всех мужчин вокруг разобрала меня ещё больше. А особенно на того Шассера, который помог людям короля перехватить нас. Сейчас мы уже встретились бы с помощниками Илари, и нас уже вряд ли сумели бы поймать.
Мысли о молодом стражнике наполнили голову горячим свинцом. Какой ужин? Мне вообще ничего не хотелось, а особенно видеть отца и короля Кранмана. Но чтобы ещё раз попробовать отменить наказание Илари, придётся спуститься.
Услужливый молчаливый слуга проводил меня в столовую, как только начало смеркаться. Я поклонилась его величеству, который восседал во главе небольшого овального стола и с интересом наблюдал за мной. Тут же была и его дочь Варайя — с ней мы виделись, кажется, лишь в детстве. Сейчас она уже превратилась в чуть полноватую, но вполне себе фигуристую и привлекательную девушку. Как можно было бы сказать, “вся в отца” — жгучего, словно амранский перец, брюнета, сохранившего в свои годы стать, которая недоступна порой и некоторым гораздо более молодым мужчинам. Его роскошная грива, что вполне эффектно сочеталась с королевским венцом, была рассыпана по плечам и блестела, явно сдобренная какими-то особыми маслами. Одеяние цвета дикой фиалки поражало сложностью отделки и слепило роскошью…
— Рад снова видеть вас здесь, — проговорил Кранман, когда я села рядом с отцом. — До побега я не успел насладиться вашим обществом.
Отец заметно скривился, поглядывая на его громогласное величество искоса. Но королю было всё равно. Он открыто разглядывал меня, при этом отрывая пальцами от утиной ножки масляные кусочки мяса. И от этого чудилось, что на месте этой несчастной дичи вполне могу оказаться я.
— Боюсь, нам недолго наслаждаться вашим гостеприимством, ваше величество, — ответила я, не скрывая колкости в голосе. — Отец так торопится в дорогу, что даже это промедление, что случилось, наверняка весьма его расстроило.
— Тавиана… — с укором протянул Лисварх. — Думаю, его величеству нет до того большого дела. Но я благодарен ему за помощь в поисках. Иначе задержка вышла бы гораздо более досадной.
— О, не стоит благодарностей, — улыбнулся Кранман, щуря бездонно-зелёные глаза. — Я сам отец чудесной, незамужней пока дочери и прекрасно понимаю ваши чувства, герцог. Было бы жаль, если бы милая донья пострадала на неспокойных сейчас дорогах Джинарии.
Честное слово, если бы я не знала, что его величество — вполне давний приятель отца и союзник короля Валерио, я посчитала бы его слова за угрозу.
— Это было очень опрометчиво, донья Тавиана, — вставила Варайя, морща вздёрнутый носик. — Из-за вас пострадает неповинный человек.
Она с опаской глянула на отца, но тот всё так же следил за мной, потому лёгкий румянец, что тронул щёки дочери, ускользнул от его внимания.
— Я уверена, отец может отложить наказание Илари, — предложила я как бы невзначай, разбирая мясо утки в своей тарелке на волокна. Есть совершенно не хотелось. — А то и вовсе взглянуть по-другому на это происшествие.
— Наказание имеет смысл только сейчас, — холодно процедил отец. — Или ты рассчитываешь, что за время отсрочки сумеешь меня переубедить? Что я забуду сам, что тот, кого я пригрел в своем доме, так подвёл меня? Хватит.
Я уже открыла было рот, чтобы продолжить пререкания, но взгляд отца наполнял такой гнев, что разумнее было просто смолчать. Как бы встретиться с Илари? Или, может, лучше пока отстраниться, чтобы уберечь от новых бед… Хорошо уже то, что отец не отсылает его обратно. Не оставляет в замке Кранмана на растерзание принцессе, которая, похоже, уже пленилась его красотой.
Удовлетворившись моим покладистым молчанием, мужчины завели вполне себе спокойный разговор о том, как в этом году идёт торговля с севером из-за участившихся на море и суше нападений аранов. Будто в этом не было ничего тревожного. Мне же долго не хотелось ничего говорить и ни на кого смотреть. Под то и дело обращающимся ко мне взглядом зелёных, словно патина, глаз короля было откровенно не по себе.
— Так отчего же на дорогах Джинарии вдруг стало так опасно? — всё же заговорила я, когда мужчины смолкли. — Не оттого ли, что аранам, что высадились на ваших землях на северной стороне мыса Лонгриф, дозволено беспрепятственно по ним передвигаться?
— Не дозволено. Но, к сожалению, не все их отряды нам удаётся перехватить сразу, — спокойно развёл руками Кранман. — Однако дозоры усилены — и варвары так или иначе постепенно попадаются нам в руки.
— Когда успевают разграбить пару деревень? А как же крепость Дойт? — Я проигнорировала напряжённое покашливание отца. — Я слышала, им удалось захватить её…
— Всего на неделю, — уточнил король со снисходительной улыбкой.
— На целую неделю! Мне кажется, они прощупывают ваши пограничные и прибрежные силы и…
— Лора, — прервал наш неудобный разговор отец. — Не суди о том, о чём имеешь мало представления.
Я сильнее сжала пальцами расстеленную на коленях салфетку. Поймала укоризненный взгляд Варайи, которая от моей смелости, кажется, пришла в священный ужас.
— Тогда прошу прощения. Пожалуй, я сыта. Ваше величество. — Я встала и почтительно поклонилась королю, кивнула его дочери. — Ваше высочество.
А затем повернулась и ушла.
— Никогда не прощу этого отцу! — Я буквально ворвалась в свои покои, изрядно напугав задремавшую в кресле Лелию. Да, день был трудный, особенно после дороги. Помощница растерянно всхлипнула, выпрямляя спину. — Не прощу, если он тронет Илари! Он пытается на меня давить! Пока Илари в его руках...
Лелия только поморгала, не решаясь, видно, спорить, потому что в такой момент можно было запросто попасть под разрушительный шквал моего гнева. Она, искоса наблюдая за тем, как я шагаю по комнате от окна к столу и обратно, молча и невозмутимо приготовила мне чай с мятой. Усадив меня пить его, вынула из сундука свежую сорочку и принялась готовить постель ко сну.
От её спокойствия и уверенности мне вдруг тоже стало чуть легче. Завтра я ещё раз поговорю с отцом. Наверняка он больше пугает меня и грозится…
Но едва я собралась пройти в спальню, как створки арочной двери, украшенные изящной резьбой и позолотой, открылись, наполнив комнату пахнувшей из окна свежестью.
— Его величество король Кранман, — доложил упитанный, но вполне проворный слуга, остановившись в проходе.
Лелия даже вздрогнула от звука его голоса. И не успела я ничего толком понять, как высоченный и широкоплечий, словно древний исполин, король появился в комнате, мгновенно заслонив собой едва не половину её.
Кажется, перед встречей со мной он попытался придать себе более располагающий вид: его тёмные волнистые волосы были собраны от лица в аккуратный хвост, одежда и теперь не отличалась ни богатой вышивкой, ни особо вычурными тканями.
Я поклонилась, весьма озадаченная его неожиданным появлением, Лелия присела в глубоком реверансе. Король, смерив её взглядом, взмахом руки велел ей выйти.
— Не ожидала увидеть вас здесь, ваше величество, — проговорила я на чистейшем джинарийском. И добавила с лёгким укором: — В столь поздний час.
Быть дочерью советника и посла — та ещё забота. Я должна знать много языков и уметь вести себя с самыми высокими людьми любого из соседних королевств. Сейчас же передо мной стоял один из самых высоких — в прямом и переносном смысле.
— Я решил, что мне просто необходимо навестить вас, — с задумчивым видом обходя комнату, проговорил Кранман.
Совершенно незаметно он вдруг оказался рядом со мной, словно хищник из засады, и мне резко захотелось выпрыгнуть прямо в окно, у которого я и стояла всё это время.
