— Мой отец тоже ученый, — отметила я. — Он был сотрудником отдела гелиофизики в НАСА.
— Действительно? — спросил Курт. — Как его зовут?
— Доктор Стивен Парк.
Меган ахнула, прикрыв рот рукой. Она повернулась к Курту.
— О, милый. Помнишь, Стиви Парка?
Было странно слышать, как кто-то называет его иначе, чем Стивен. Даже моя мать называла его полным именем.
— Как я мог забыть?
Я моргнула, переводя взгляд с одного из них на другого.
— Вы его знаете?
— Да. Да, конечно. Мы вместе учились в колледже. Стиви был нашим близким другом. Он был на большинстве наших занятий по естествознанию.
Курт улыбнулся и выглядел так, словно вспоминал старые времена.
— Этот парень был настоящим тусовщиком.
Я резко вдохнула и повернулась к Финну, совершенно ошарашенная.
Мы говорили об одном и том же Стивене Парке? Потому что мой отец был очень далек от тусовщика. Но опять же, находясь в подполье, с ограниченными запасами, это могло поменяться.
— Вы уверены, что мы говорим об одном и том же Стивене? — спросила я.
— Да. Он женился на Кэти, своей школьной возлюбленной, и у них появилась… ты!
Меган указала на меня.
— Нам сообщили о твоем рождении. Тогда ты была всего лишь маленькой горошинкой. И посмотри на себя сейчас.
О, чёрт. Они говорили о моем отце. Серьезный, ответственный лидер нашего приюта… тусовщик? Как я ни старалась, я не могла себе этого представить. Наверное, это были те вещи о моих родителях, о которых я ничего не знала. Вещи, которые они скрывали от меня, вероятно, полагая, что я никогда о них не узнаю.
Что ж, теперь кота вытащили из мешка, и я не могла дождаться, когда увижу своего отца, Стиви Парка, и задам ему кучу неудобных вопросов.
— Доктор Парк, настоящий тусовщик? — Финн одобрительно кивнул головой.
Курт усмехнулся.
— Ещё бы. И он был самым классным парнем, которого я когда-либо встречал. Таким милым парнем, который всегда был готов помочь. Он постоянно помогал неудачникам.
А вот в это я могла поверить.
— И он жил свою жизнь без сожалений, — добавила Меган. — Он и Кэти были так влюблены. Они учились в разных колледжах, но каждый вечер разговаривали по телефону до самого рассвета.
Я даже не помнила, что такое телефон. Я знала о них только из того, что видела или читала в книгах. Думаю, телефоны не сильно отличались от рации, только вы могли позвонить кому угодно, в любую точку мира, в любое время. Может быть, однажды у нас снова будет такая рабочая технология.
Слышать, как они говорят о моих родителях, как будто они были обычными клёвыми студентами колледжа, было так странно. Всю мою жизнь они были просто моими родителями. Лидерами приюта. Это нельзя было назвать «клёвыми».
— Так где сейчас Стиви и Кэти? — спросил Курт.
— Скрываются в другом бункере в горах, в нескольких сотнях миль отсюда, — сказала я, не зная наверняка, как далеко отсюда они находились.
— Они там вместе с остальной частью нашего первого приюта.
— Сколько всего вас было в вашем приюте?
— Пятнадцать, но мы потеряли одного, — грустно сказала я.
— Болезнь?
— Нет. Ее укусил Арви через несколько дней после того, как мы покинули приют.
Курт выдохнул.
— Мне очень жаль. Эти чертовы мутанты действительно разрушили наши планы по выходу на поверхность.
— Это точно, — согласился Финн.
Когда мы огляделись, Марко, Синди и Паркер уже вошли в свои палатки.
— Мы отпускаем вас. Устраивайтесь поудобнее. Горячий душ творит чудеса, — прощебетала Меган. — Вы голодны?
— Да, — немедленно ответил Финн.
— Глядя на твои размеры, готова поспорить, что так оно и есть. Почему бы вам двоим не помыться и не устроиться поудобнее, а затем не отправиться вон в тот красный дом. Я приготовлю что-нибудь для вас и ваших друзей, — сказала она.
— Большое вам спасибо. Мы не хотим слишком навязываться.
Мне было неловко, что ей придется готовить для нас.
— Вовсе нет. Мы вам здесь рады. И вы можете оставаться здесь столько, сколько захотите.
— Спасибо. Мы это ценим, — ответил Финн.
Курт обнял жену за плечи и повел ее прочь.
Финн расстегнул молнию на нашей палатке, и мы вошли внутрь. Она была приличного размера, и в центре нее лежало несколько спальных мешков с двумя маленькими подушками. Это была роскошная жизнь по сравнению с тем, что мы имели большую часть времени.
— Люди здесь, кажется, замечательные, — сказал он, застегивая палатку и бросая свой рюкзак в угол. — Может быть, мы сможем остаться здесь на некоторое время? По крайней мере, до тех пор, пока ты полностью не поправишься.
— Финн, разве ты не помнишь, кто я? Правительство найдет это место, и все эти добрые люди окажутся в опасности.
— Тогда хотя бы на несколько дней. Если мы услышим или увидим каких-нибудь солдат, мы уйдем.
Он притянул меня в свои объятия.
— Пойдем, примем душ, что-нибудь съедим и хорошенько выспимся. На этот раз нам не придется беспокоиться о нападении.
— Звучит замечательно.
Я взяла свою последнюю чистую пару джинсов, нижнее белье и рубашку, которые я постирала в последнем месте, в котором мы были с Даниэллой и солдатами. Тогда я искупала ее и, пока она мылась, постирала свою одежду в раковине.
Моя одежда была не такой чистой, как та, что была у нас в приюте, но этого было достаточно. По крайней мере, я не стала бы выглядеть грязной бродягой на утро.
Внутри дома было две отдельные ванные комнаты, обозначенные как МУЖСКАЯ и ЖЕНСКАЯ. Пройдя мимо пяти кабинок, я подошла к двери с надписью «ДУШ», которая привела меня в другое большое помещение. У дальней стены располагались пять душевых кабинок, разделенных занавесками. Одна из кабинок была занята. Вода была включена, и из кабинки поднимался пар.
Я направилась к столу, на котором лежали чистые, сложенные полотенца, схватила одно и направилась к открытой кабинке. Вода в занятой кабинке выключилась, занавеска распахнулась, и я увидела красивую, но очень обнаженную девушку. Она была примерно моего возраста, с шоколадной кожей и вьющимися волосами цвета воронова крыла, и у нее были самые светлые карие глаза, которые я когда-либо видела. Они были почти золотыми.
Она окинула меня взглядом, а затем улыбнулась.
— Привет. Я не думала, что кто-то будет пользоваться душем в это время ночи.
— Мы только что прибыли, — отметила я.
— А, новенькие. Я так и думала. Я не видела тебя здесь раньше.
Она медленно подошла и взяла со стола полотенце, после чего медленно обернула его вокруг себя, подоткнув на груди. У нее было худое, миниатюрное лицо, и она выглядела как спортсменка.
— Сколько вас прибыло?
— Пятеро, — ответила я. — Кстати, меня зовут Эби.
Она подошла и протянула руку.
— Привет, Эби. Я Лина. Вообще-то, Эвелина.
Она пожала плечами.
— Лучшая подруга моей мамы — моя крестная — была полькой, и она назвала меня так. Большинству людей трудно произносить это имя, поэтому они называют меня Лина.
Она улыбнулась.
— Ладно, больше не буду болтать и позволю тебе принять душ. Горячая вода для уставших конечностей — это настоящий рай. Ты почувствуешь себя другим человеком, когда закончишь. Хорошо тебе повеселиться, — сказала она, направившись к двери и пошевелив пальцами.
— Именно на это я и надеюсь, — ответила я, вешая свою одежду и полотенце на маленький крючок снаружи душа.
Лина показалась мне классной. В другое время мы могли бы быть друзьями, но я была здесь не для того, чтобы заводить новых друзей. Я не могла. Все мои близкие могли быть использованы правительством в качестве пешек. В любом случае, мы с Финном не собирались оставаться здесь достаточно долго, чтобы заводить друзей. Через несколько дней мы должны были уехать в другое место, где смогли бы преклонить наши головы.
Я вошла в душ, задернула занавеску и включила воду. Через несколько секунд от воды
пошел пар, и я шагнула под струю. Закрыв глаза и позволив горячей воде окатить мои ноющие мышцы, я почувствовала себя как в раю. Намылившись сладко пахнущим мылом, я побрила ноги и подмышки.
