поскольку как раз начиналась игра. Закария на всех парах несся ко мне, опасаясь опоздать. Когда это чудо задыхаясь попыталось объяснить мне придуманную стратегию, я развернулась и быстрым шагом направилась на старт. Если он хотел прятаться, то у него это не вышло. В мои планы не входило рыскать по лесу в поисках недотепы теру, я сама собиралась спрятаться так, чтобы Зак не нашел меня. Это было отличным способом доказать, что мы совершенно несовместимы.
Известны случаи, когда пару исключали из академии за полное отсутствие взаимопонимания. Эти теру проходили через комиссию, которая и подтверждала их полную несовместимость. Именно на эту лазейку я и рассчитывала. Лучшего времени продемонстрировать провал наших партнерских отношений не найти. Практически все студенты академии будут наблюдать за ночными играми и оценивать первокурсников. Стольких свидетелей я даже не ожидала заполучить. Именно поэтому я решила прятаться. Вряд ли Зак с его сломанной рукой уйдет далеко, и я не смогу притворяться долго, что не имею понятия, под каким кустом валяется мой партнер. Старшекурсники не идиоты. Они давно квалифицированные маги. А вот если хорошенько спрятаться, то этот олух и за месяц меня не найдет. К тому же у меня есть Марица. Виверне ничего не стоит за двадцать минут увезти меня за сотни километров от места сбора.
– Начинаем! Все вместе! – Рамби призывала студентов хором выкрикнуть знаменитые слова академии.
Я приготовилась бежать очень быстро. Знак виверне я уже дала, так что моя верная подруга будет следовать за мной. Надеюсь, появится шанс подняться в воздух. Для этого необходимо было оторваться от остальных.
Рядом со мной стоял Рубен, парень был сосредоточен и, кажется, действительно воспринимал это соревнование всерьез. Бор же стоял рядом с моим теру и смотрел в спину партнеру. "Ищейки" все собрались у поваленного дерева, и ожидали старта, как и мы.
Я посмотрела на голема, потом на блондина, и поняла, что эти двое подходили друг другу в качестве теру гораздо больше, нежели Зак и Рубен. Когда бестолочь свалился на меня, Бор вскочил и случайно навалился на блондина, который тоже спешил помочь хоть и неудачливому, но другу. Тогда-то нас и застал ритуал. Зак стал моим теру, а Бор теру Рубена. Интересная штука судьба.
– Борись! Не сдавайся! Живи! – и вся толпа студентов ринулась в лес, будто там были зарыты мешки с золотом.
Конечно, среди нас были старшекурсники, которые контролировали выполнение всех пунктов задания. Спрятаться абы как не получилось бы, тем более, что это грозило серьезными последствиями.
Академия не дружелюбное сборище одаренных, это серьезное и опасное учреждение, где можно не только достичь высот, но и упасть в пропасть. Никакие действия не проходят бесследно.
Глава 4. Ночные игры
Первым делом мне необходимо было отстать от остальных бегунов и выбрать удобное направление. Я решила бежать на юг, всегда любила тепло. Однако еще с десяток ребят побежали в ту же сторону, и мне пришлось сместиться немного на восток. Марица все время летела надо мной и издавала еле различимое стрекотание, чтобы сообщить о своем местоположении. Бедной виверне приходилось наворачивать круги над лесом, ведь моя скорость не могла сравниться с ее. Как же мне хотелось дать команду на посадку, но я отлично понимала, что вокруг полно магов, и они легко заметят взлет Марицы.
– Да отстаньте уже! – в сердцах выругалась, когда рядом снова появились силуэты студентов.
Я не сразу поняла, но Зак настолько ужасал меня в качестве теру, что я начала непроизвольно злиться на окружающих. Это отрезвило меня. Какой-то мальчишка, пусть и довольно взрослый, не мог смутить мой трезвый разум. Стоило взять себя в руки, и я смогла прийти к выводу, что и на своих двоих прекрасно убегу от бестолочи. Опыт, многолетняя практика и выносливость боевого мага обеспечили меня всеми ресурсами для этого. Если так и не смогу оторваться от свидетелей, буду просто бежать.
Не знаю, что произошло, может, студенты выдохлись, или мироздание меня услышало, но через пятьсот метров я осталось наедине с собой. Необходимо было только найти место для приземления Марицы, и дело сделано. Впереди как раз маячил просвет среди остроконечных крон – наверняка прогалина.
Я приложила два пальца к горлу в том месте, где находятся голосовые связки, и пустила через них магию, изменяя свою речь. На выходе получилось стрекотание, очень похожее на то, что издают виверны. Марица мгновенно откликнулась и начала снижение. Для большей безопасности я пустила на место предполагаемого приземления дымку и поспешила туда.
– Крак-рарк! – радостно поприветствовала меня виверна, уткнувшись гладкой мордой в мою грудь. Синий оттенок чешуи делал потомка драконов практически незаметным ночью, почему я и решилась на подобный шаг.
– Я тоже рада тебя видеть, – я погладила рептилию между глаз и за костяными наростами над слуховыми отверстиями – любимые места для ласки. – Ну что, девочка? Полетели?
Я быстро залезла на спину виверне, прямо в место между спинными шипами, и дала отмашку. Марица взмыла в небо легко и без особых усилий, будто была рождена для этого, однако это было не так. В отличие от гладкоспинных виверн, которых разводят специально для верховых полетов, моя девочка не была рождена среди домашнего скота. Марица относится к виду диких, высотных рептилий с зачатками разума. Ее выкрали из гнезда люди, когда малышка была еще в яйце, и продали на черном рынке. Первый владелец виверны был богат и жесток, поэтому он сломал костяные наросты на спине животного, чтобы иметь возможность оседлать ее. Так Марица лишилась существенной части своей защиты и не могла больше жить среди своих сородичей на свободе. Конкуренция у этого вида большая, и в первую очередь при нападении враг пытается повредить позвоночник. Без наростов спина рептилии была открыта для удара. Один укус, и виверна погибла бы.
Я купила виверну на невольничьем рынке. Никто не хотел платить за годовалое животное без должных навыков. Прошлый владелец так и не смог оседлать ее, поэтому решил избавиться. Ее продавали не как ездовую, ее продавали на шкуру. Сама не знаю, почему забрала бедное существо тогда. Наверное, она выглядела столь же мертвой, как и я в своей безэмоциональности. На тот момент мне было всего шестнадцать, и
