дорогу.
Энтони о таких вещах не знал.
Вообще.
Благородного барона учили воевать (не с кем), охотиться (на кого?), ухаживать за лошадью (угу, лошади тоже нет), танцевать, проверять счета...
В общем, в перечне его умений не было ни одного подходящего.
Охота?
4 Так ведь не вульгарная, с силками, а на благородного зверя. С копьем, на кабана, или с пикой, с арбалетом, на оленя...
Нет ни коня, ни оленя, ни арбалета?
То-то и оно.
Ориентироваться? Да уж поверьте, на королевской охоте не заблудится и самый безмозглый аристократ. Там е весь лес в загонщиках, страже, лесничих, поют рога, идет перекличка, шум, гам, конский топот, собачий лай...
Шансы отбиться от компании, конечно, есть. И проскочить в безлюдную часть леса тоже.
Но!
При этом на благородном господине остается оружие, у пего есть конь, да и охота не в диких лесах устраивается. Выберется к людям, максимум, дня три проплутает. Бывало...
Охотиться тут было не на кого.
Хотя... вот и первая дичь! И быстро, всего-то часа три Прошло...
Гадюка!
— Лофрейн , стойте!
Энтони послушно остановился.
Гадюка лежала на пеньке. Большая, толстенькая, чер- ная…Такая упитанная... Она чуть приподняла голову, но нападать не стремилась, равно как и уползать.
Ждала.
Лиля тоже не дергалась.
Равное в общении со змеями — спокойствие. В ее жиз- йи был случай, когда она, собирая чернику, отодвинула рукой куст — и за ним оказалась гадюка.
Лиля не растерялась, выпустила куст и отошла на несколько шагов, громко топая. Гадюка оказалась сообразительной — через две минуты ее уже на поляне не было. И это обычное змеиное поведение.
К чему связываться? Яд тратить, время, силы...
Плюнуть, да и уползти. Ей ведь даже хвост не отдавили, а что настроение испортили — так тут они квиты с человеком. Лиля потом тоже в каждый куст палкой тыкала, аж целых два часа. А потом и домой пошла.
— Вы боитесь змеи?
Лиля посмотрела на барона.
Угадал, как же!
— Не боюсь. А вы?
— Нет. Давайте я ее прогоню!
— Да вы что! — возмутилась Лилиан. — Ее убить надо!
Лицо барона надо было помещать на картину «Удивление». Даже «Полное ошаление». Единственное, на что его хватило — короткий вопрос.
— Зачем?
— Кушать будем!
Выражение глаз аристократа было бесценно.
— Кушать?!
Лиля закатила свои глаза. Вдохнула, выдохнула — и решила вразумить умника.
— Белки, гадюки, лягушки... вот насекомых я точно съесть не смогу, но это еще как посмотреть. Понадобится, так и червяком закушу, не побрезгую!
Кажется, Энтони затошнило.
Лиля фыркнула. Видел бы несчастный китайские и корейские деликатесы! Тутовый шелкопряд, в смысле — личинки, сороконожки, скорпионы, суп из летучей мыши, куриные яйца с зародышами...
Лично Алю тогда при одном перечислении мутить начало.
Скажем так, если нет выбора, можно и скорпиона скушать. Но выставлять это деликатесом и получать удовольствие? Брррр!
; — Вы в своем уме, графиня?
Лиля вздохнула еще раз.
— Клинок дайте?
Гадюка оказалась самой умной и по-тихому уползла от голодных аристократов.
— Ну вот... — искренне расстроилась Лилиан. — А могли бы супчик сварить, или хотя бы поджарить. Но супчик лучше, вкуснее будет.
Тони взял Лилиан за плечи, чуть встряхнул и посмотрел прямо в глаза женщине. Видимо, выискивал там намек на безумие. Но — увы.
Лиля оставалась абсолютно спокойной и серьезной.
— Вы действительно собираетесь скушать — змею?
— Энтони Лофрейн, барон Лофрейн, вы видите на моем лице хоть какую-то улыбку?
Не видел. Но и поверить не мог.
Энтони вообще пребывал в перманентном шоке. В результате несчастного случая, они с Лилиан Иртон оказались вдвоем, в лесу.
Что сделала бы нормальная аристократка в таком случае?
Упала бы ему на руки в глубокий обморок и потребовала бы ее спасти. Немедленно. Лучше — уже вчера и со леем комфортом.
Хотя ему такой сценарий не понравился. Уже опробо- нали.
Что делает Лилиан Иртон?
Бодро спасает себя сама. И кажется, всерьез намерена ныйти к людям, вытащить его, и... ей просто все равно, что именно придется сделать.
Скушать гадюку?Скушаем.
Убить человека?
Убьем...
И ведь глазом не моргнет.
— Вы... да что вы за человек такой?! — почти стоном вырвалось у барона.
Лиля фыркнула. И хотела ответить ему по-простому, но потом передумала. Лучше уж дать несчастному разъяснения, иначе проблем не оберешься.
— Энтони, мой отец — первый барон Брокленд. Понимаете, первый! В нашем роду были крестьяне, были мещане, были корабелы, купцы... аристократов еще не было. Мы с отцом первые. Чему вы удивляетесь? Тому, что я хорошо приспособлена к жизни? Жить-то хочется!
Барон хмыкнул.
— Или вы думаете, что ваши крестьяне в голодный год лягушек и змей не едят? — продолжала атаковать Лилиан.
— Не знаю. А ваши?
— Мои — не едят. Первое, что я сделала, это обеспечила провизией свои земли, — Лиля хмыкнула, вспомнив, как ехала впервые на ярмарку, как познакомилась с вирмана- ми, как старосты деревень пытались ее «развести» на благотворительность.. .
Какое чудесное время было!
Вот не глядя бы вернулась! И уехала б на Вирму, к примеру, чтобы ее в покое оставили... хотя — нет!
Джерисон, Миранда, дети...
Если за это приходится платить такую цену — она заплатит! В конце концов Господь Бог ничего не дает просто так, кто сказал, что Альдонай любит халявщиков? Никто их и нигде не любит!
Энтони засопел. Кажется, ему это и в голову не приходило. Кого-то обеспечивать, заботиться, думать о людях... это сервы, холопы, быдло! Смерды должны обеспечиватьсвоего господина, а он уже им честь оказал! Он — их господин!
Хотя элементарная логика последнего безмозглого чабана позволяет вывести несколько простых принципов. К примеру: «не мори овец голодом, больше шерсти будет», «больше овец — больше дохода», «если пастбищ не хватает — осваивай новые пространства»...
Что тут такого невероятного?
Вот никаких божественных откровений, одна голая логика! Только логика, направленная не в прошлое, а в будущее. Но как это объяснить человеку, с которым у тебя разница в три сотни лет? А то и побольше будет?
Лиля махнула рукой и направилась дальше по лесу.
— Давайте я пойду впереди, — Энтони коснулся плеча женщины.
• Лиля покачала головой.
— Давайте так, Тони, сначала я, потом, когда я выдохнусь, пропущу вас вперед. Я еще не настолько уверена н вас, чтобы доверять.
