Я потёр виски, жалея, что болезнь не добила меня.
Она забрала поднос и направилась к двери.
― Погоди, ― остановил я её.
Она оглянулась, выжидающе подняв брови.
― Когда я снова тебя увижу?
Её лицо помрачнело, улыбка погасла.
― После того, как температура спала и галлюцинации закончились, угроза заражения пропала, и ты больше не опасен для окружающих. Теперь приносить тебе еду будет кто-то другой.
― Почему не ты?
Она вымученно улыбнулась.
― Я обычно не взаимодействую с пленниками. Считай, что для тебя было сделано временное исключение.
Ещё одно воспоминание, ясное и отчётливое, всплыло в голове:
«Я не служанка, Бритон. Я дочь короля».
Эта улыбчивая красавица с ярко-зелёными глазами, присматривавшая за мной, пока я бредил из-за лихорадки, на самом деле принцесса этого отвратительного, ненавистного мне королевства.
Осознание вмиг отрезвило меня.
Прежде чем скользнуть за дверь, она оглянулась на меня в последний раз, будто ждала, что я скажу что-нибудь. Но я молчал, поэтому она улыбнулась напоследок и ушла.
Щёлкнул замок, и меня внезапно накрыло чувство, будто я только что упустил нечто важное.
8
Амалия
Башни Солета виднелись издалека, приветствуя наше возвращение. Мы ехали четыре дня подряд, останавливаясь только переночевать. Мы проезжали через просторные пастбища и мимо цветущих лугов, покрытых белыми весенними цветами, но мои мысли всё время возвращались к мёртвому полю.
Риз сказал, что это ещё одно проклятье из Разлома. Только оно уничтожало посевы.
Я не хотела думать об этом, но в голове всё крутились слова феи. Должен был быть какой-то иной способ исправить это. Что-то, что мы могли бы сделать, чтобы задобрить магию. Какое ей дело до того, займу ли я трон Дрейгана? Нет, мы однозначно найдём другое решение.
Но от одной только мысли об этом в моих венах закипала кровь.
Бритон был в плену уже почти два месяца. Скорее всего, он заперт в грязных подземельях. Зачем им это? Какую цель они преследовали?
И как, спрашивается, мы могли быть милыми с теми, чей первый шаг в дипломатии за последние сто лет ― это похищение нашего кронпринца?
Да они были просто дикарями. Мне было всё равно, что там сказала фея. Они заслужили свою участь. Пусть тьма поглотит их и оставит нас в покое.
Миру не нужно такое королевство, как Дрейган. Пускай гниёт.
― О чём задумалась? ― внезапно спросил Аэрон, напугав меня.
Я не заметила, как он подъехал.
― Я всё думаю о тех фермерах, ― вздохнула. ― О засохшей пшенице.
Он промолчал.
― Ты наверняка видал нечто и похуже, ― тихо добавила я. ― И это уже не кажется таким бедствием.
― Нет, ― он посмотрел перед собой, не сводя тёмных глаз с города, маячившего впереди. ― Это… вызывает беспокойство.
Я оглянулась. Риз разговаривал с Льюисом и Брейтом, и они все находились слишком далеко, чтобы слышать нас с Аэроном. Я перевела внимание обратно на собеседника.
― Риз сказал, что у фермеров есть только один вариант: сжечь посевы и бросить поле. Это похоже на… крайние меры.
Аэрон внимательно посмотрел на меня, словно бы взвешивая, что он мог мне рассказать.
― Это ещё не крайность. И особо не поможет. Сдерживать распространение болезни ― это как нести воду в ладонях: недолго можно, но затем всё равно…
Неприятное ощущение в груди усилилось. Я кивнула.
Глядя на гриву своей лошади, я спросила:
― Аэрон?
― М? ― рассеянно откликнулся он.
― Ты же был в Дрейгане. Тебе что-нибудь известно об их королевской семье?
Он издал изумлённый возглас.
― У Моргана язык без костей, ― пояснила я, удивлённая, что Риз не рассказал об этом остальным. ― Я знаю, что вы провели там последние несколько лет.
Рыцарь медленно кивнул, его выражение стало нечитаемым.
― И что ты хочешь знать?
― Не знаю, просто… Ладно, неважно, ― не было смысла повторять это десять раз. ― Я поговорю со всеми сразу, как только к нам присоединятся Триндон и Морган.
Перед тем как уехать вперёд, он приблизил свою лошадь к моей.
― Кое-что мне известно.
Я подняла на него глаза, взглядом предлагая продолжить.
― По сути они не так уж отличаются от твоей семьи…
Я уже собиралась возразить, но он поднял брови, как бы умоляя, чтобы я дала ему возможность договорить.
Я закрыла рот и он продолжил:
― Они заботятся о своих людях и готовы на всё, чтобы защитить своих близких.
― Даже чудовища заботятся о своём потомстве, ― возразила я, жалея, что вообще спросила. ― Это не делает их людьми.
Аэрон хмыкнул, отъезжая от меня.
― Много ли ты знаешь о чудовищах, принцесса?
Я ощетинилась и хотела уже огрызнуться, мол, я уже достаточно повидала их за последние недели. Но затем задумалась: скорее всего, мой опыт ― лишь малая доля того, что они видели в Дрейгане каждый день.
9
Риз
Я наблюдал за разговором Аэрона и Амалии, едва сдерживаясь, чтобы не вмешаться. Я выстроил целый замок из лжи, и если кто-то из рыцарей ненароком раскроет хотя бы одну маленькую правду, то рухнет вся конструкция.
Они довольно долго молчали, прежде чем Аэрон выехал вперёд. Я выдохнул с облегчением.
Аэрон не был тем, кто может проговориться. Он тихий, скрытный, иногда бывал резковат ‒ впрочем, у него были на то свои причины. И я не понимал, зачем он вообще заговорил с принцессой.
‒ А она красотка, согласись? ‒ взгляд Брейта был устремлён на Амалию. ‒ Удача улыбается Эдвину. С этими политическими браками никогда не знаешь… Она могла бы оказаться полным страшилищем.
Льюис захохотал, а я никак не отреагировал, и Брейт бросил удивлённый взгляд. Я выдавил улыбку, как если бы по-прежнему собирался отвезти Амалию к Эдвину.
Вот только я не собирался.
Если мои решения еще что-то значили, то она не переступит границу Дрейгана. Я оставлю её здесь, под присмотром её кузена, а сам со своими товарищами вернусь домой, чтобы разобраться в ситуации.
Мне нужно было поговорить с Эдвином и выяснить, правду ли говорила фея.
Амалия не отпустит меня, если только я не скажу ей, что мы собираемся организовать операцию по спасению её брата. Что мне стоило солгать ей ещё раз?
‒ Вздыхаешь так, будто у тебя на плечах тяжесть всего мира, ‒ заметил Льюис, глядя на меня пристальнее, чем хотелось бы.
‒ Когда моя жизнь успела стать такой сложной? ‒ спросил я вслух.
‒ Хм, ‒ Льюис почесал короткую бородку. ‒ Может, когда ты запал на невесту брата?
‒ Ты прям как Триндон, ‒ заворчал я.
‒ Ты откровенно плохо пытался это скрыть, ‒ пожурил он. ‒ Думаешь, среди нас есть хоть кто-то, кто ещё не заметил?
‒ И что мне делать? ‒ я искренне хотел получить ответ. Он посмотрел мне в глаза.
‒ Исполнить свой долг.
‒ А что, если… ‒ я оборвал себя на полуслове, внезапно растеряв всю смелость, но всё же спросил: ‒ Что, если я узнал что-то, что в корне меняет дело?
Льюис засмеялся.
‒ Только не надо заливать, что настоящая любовь сильнее всего.
‒ А если Эдвин ‒ не сын короля?
Судя по тому, как резко втянул воздух Льюис, я определённо застал его врасплох. Он окинул взглядом всех остальных, проверяя, что никто больше не слышал.
‒ Что ты такое несёшь?
‒ Лесная ведьма… Никакая не ведьма. Это была фея.
‒ Этого не может быть.
‒ Может. Я сам лично с ней разговаривал.
Он замотал головой, отказываясь верить в услышанное. Льюис был рассудителен и никогда не торопился с выводами: если он не поверит мне, то никто не поверит.
‒ Слушай, я понимаю, что это звучит как полный бред. Но она сказала… да много чего сказала.
После долгой паузы он снова взглянул на меня.
‒ Ладно, допустим. И что же она сказала?
