вернуться на ту сторону, не выпив молока?»
Подумала девушка, и тут же совсем другие мысли захватили ее голову, заставив сердце забиться часто-часто.
— Лавли!
Схватив с края кровати сброшенную туда куртку, Кристина помчалась по ступеням вниз, в робкой надежде на то, что ее подруге еще можно было помочь и призванный, кем бы он ни был, лишь играл с ней.
Глава
7
— Нет…
К дому, в котором Лавли снимала квартиру, было не подойти.
Несмотря на раннее утро, у входа в подъезд двухэтажного многоквартирного таунхауса толпились зеваки. Их наплыв едва сдерживало полицейское оцепление.
На ватных ногах, прижимая к груди дрожащие руки, Кристина поспешила туда, с надеждой. С робкой, цепляющейся за пустоту верой в то, что все происходящее — всего лишь какое-то нелепое совпадение, и Лавли не имеет совершенно никакого отношения к творящемуся у ее дома беспорядку.
— Простите мисс, — остановил ее мужчина в форме, лишь только девушка приблизилась к дому, — не заходите за ограждение, сюда нельзя.
И тут же нахмурился, увидев, как кто-то из толпы зевак задрал сигнальную ленту, чтобы поймать лучший ракурс для видео.
— Эй! За ограждение, живо! И вы все — два шага от желтой ленты, не мешайте полиции работать.
— Простите… — робко начала Кристина, надеясь получить хоть немного информации, но мужчина тут же прервал ее.
— Да, да, — устало кивнул он, — я знаю, что время позднее и все такое, но даже если вы здесь живете, все равно придется подождать. На самом деле рекомендую не задерживаться, а сразу ехать в отель или к друзьям, мисс. Я не могу сказать, сколько времени нам потребуется на работу здесь. Приношу извинения от имени департамента полиции, мне правда очень жаль.
По ничего не выражающему лицу полисмена было видно, что совершенно точно не жаль. Должно быть, сегодня он повторил эту полную картонного сожаления фразу не меньше сотни раз.
— Может хоть скажете, что здесь произошло?
— Как что? Убийство. — С неуместным смешком произнес кто-то позади.
Кристина обернулась. За ее спиной стоял растрепанный парень в расстегнутой теплой куртке, надетой поверх пижамы с оленями.
— Что вы сказали?
Кровь ударила ей в виски — девушке показалось, что она вот-вот упадет в обморок.
Полицейский рядом с ней насупился и нервно поправил фуражку.
— Так, гражданин, немедленно прекратите распускать слухи!
— Ха! — Дерзко усмехнулся парень с вороньим гнездом на голове, — И что вы мне сделаете, а? Офицер? У меня там на столе индейка размораживается и собака голодная. Я за кормом ей всего на пять минут вышел! А теперь стою тут с вами, как дурак в пижаме с оленями. Мне, чтоб вы знали, на работу уже сегодня, к шести, а вы меня тут морозите почем зря. Поэтому я что хочу, то и буду говорить!
Полицейский недовольно скривился и отвернулся, сделав вид, что потерял к нему интерес. А парень в пижаме явно только и рад был поделиться слухами.
— Я сам не слышал, меня дома не было, но Аманда сказала, что блондиночка из третьей кричала, как сумасшедшая. Аманда, эй, Аманда!
Парень махнул рукой грузной женщине в толпе, и та утвердительно кивнула ему.
— Вон она. Ага. Она и вызвала копов. Говорит, там шуму было — жуть! Труп пока не вывозили, наверно коронеров еще ждут. Я по крайней мере не видел тут труповозки, а ведь уже час здесь стою. Эх, долго едут… Впрочем, не удивительно, — весело усмехнулся парень, — в праздники всегда куча преступлений. Вот хоть бы в прошлом году…
— Простите…
Кажется, он говорил и что-то еще, но Кристина, пошатываясь, пошла в сторону. Прочь от толпы зевак. Ей резко стало хуже — голова закружилась и начало казаться, что кто-то выкачал из пространства вокруг нее весь кислород. Она хотела сейчас лишь одного — оказаться подальше от этой гудящей осиным роем толпы и воя сирен. А еще лучше, чтобы все они и вовсе исчезли. Чтобы их никогда и не было здесь!
— Мисс…
Донеслось, до слуха девушки, глухо, словно из густого тумана.
— Мисс? С вами все в порядке?
Кто-то придержал Кристину за руку и вовремя, потому что ноги совсем перестали держать ее. Девушка оступилась на ровном месте, едва не упав.
— Ох… держитесь за меня. Мисс, вы меня слышите? Вам плохо?
Высокий мужчина с необычно яркими темно-зелеными глазами, обеспокоенно вгляделся в ее лицо.
Кристина невольно задержала на нем взгляд. Смугловатая, загорелая кожа, прямые четкие линии скул, носа и выразительные глаза, очерченные темными ресницами. Было во внешности этого мужчины что-то восточное, или средиземноморское. От него будто веяло солнцем и соленым морским ветром, что здесь, в заснеженном городе среди холода и колючего воздуха, казалось слишком экзотичным. Он не вписывался и это сильно привлекало внимание.
На миг девушка потерялась в его взгляде, забыв, где она и что происходит.
— Я… я…
Сама от себя того не ожидая, Кристина всхлипнула и горячие слезы градом покатились по ее щекам. Истерика от ужаса и осознания того, что что-то страшное случилось с Лавли, и она сделала недостаточно, чтобы попытаться это остановить, захлестнула ее, не давая и шанса взять себя в руки.
Но незнакомец не растерялся такой резкой перемене настроения. Он совершенно неожиданно прижал ее к себе, заставив уткнуться носом в пушистый отворот своей куртки, вкусно пахший морозом и кофе. И, успокоительно провел рукой по волосам девушки, заставив ее замереть от умиротворяющего жара своих рук.
Казалось бы, жест совершенно неслыханный, возмутительный для незнакомца. Но ей вдруг стало так тепло и мирно в его объятиях, что девушка блаженно прикрыла глаза и затаила дыхание.
— Вы знали пострадавшую?
— Да. — всхлипнула Кристина, и, совершенно не ожидая от себя такого, прижалась к нему сильнее, схватившись за куртку незнакомца, как за спасательный круг. Будто он единственный мог повернуть время вспять и дать ей спасти подругу.
— Это я виновата.
— В чем? — растерянно спросил мужчина и чуть отстранился, заглянув ей в глаза.
— Если бы я не ушла от нее… Если бы просто осталась…
Кристина снова всхлипнула, но слезы, побежавшие по щекам, не дали ей продолжить.
Мужчина же позволил девушке вновь уткнуться в свою куртку и стал чуть раскачиваться из стороны в сторону, аккуратно прижимая ее к себе, словно убаюкивая.
Странно, но это сработало. Проплакав еще от силы минуту, Кристина наконец обрела силы взять себя в руки, и отстранилась от него, виновато опустив взгляд.
— Простите, мне так неловко.
— Что вы. У вас горе, я понимаю.
— Нет, я не должна была. Я… смотрите, я испачкала
