дверь, перед которой на посту стояли две женщины-стражницы. Часовые тут же нам сообщили:
— Войти сюда сможет только девушка. Ее спутнику путь закрыт.
Тогда Верджил взял меня за руку и еще раз спросил:
— Ты уверена?..
— Да, — тихо ответила я, опустив глаза. — Мне хочется поговорить с другими суккубами.
— Надеюсь, что ты все-таки передумаешь. Я буду ждать тебя.
Ничего ему больше не сказав и не взглянув на воина напоследок, я направилась внутрь, толкая вперед массивную створку входной двери. Верджил еще долго смотрел мне вслед, я не видела этого, но ощущала на себе его тяжелый взгляд, и даже тогда не обернулась… Слишком трудно прощаться.
* * *
Войдя внутрь, моему взору открылся огромный пустой зал: давящий низкий потолок со свисающей с него паутиной, некогда белые колонны с резным узором, но потемневшие и обсыпавшиеся в некоторых местах от времени, запылившаяся мебель и грязный мраморный пол. Маленькие круглые окошки под потолком еле освещали большое помещение. Не желая бродить в полумраке, я прокричала:
— Здесь есть кто-нибудь?
Спустя мгновение ко мне вышли три женщины. Две из них были пожилые, а третья и вовсе дряблая старушка преклонных лет. Одна из них сходу поинтересовалась:
— Давно у нас не было гостей. Кто ты, девочка?
— Я суккуб, — заявила я, не церемонясь.
— Зачем ты пришла сюда?.. Времена наших гонений уже прошли. Ты вольна идти куда пожелаешь.
— Не могу, — резко выпалила я.
— Почему, дитя? — поинтересовалась другая женщина.
— Вы ведь и сами знаете… Где бы я не находилась, везде мужчины сходят с ума. Уж лучше мне быть с вами, чем совсем одной.
— Ты знаешь, почему суккубы выходят лишь за самых достойных и влиятельных мужчин?
— Нет, — я пожала плечами.
— Так мы можем быть в безопасности. Защититься от всех остальных мужчин, даровав свою любовь лишь одному, самому достойному. У нас когда-то были такие мужья, но они все погибли. Теперь мы стары и одиноки, нам больше некуда пойти. Но ты еще можешь выбрать себе могущественного воина.
— Он есть, — объявила я.
— Так чего ты ждешь?! — удивилась третья женщина.
— Если я останусь с ним, то он будет всегда в опасности.
— Мужчины готовы сражаться и умирать ради женщин. Особенно ради женщин-суккубов.
— Я не готова… Не готова рисковать им.
Самая старая из женщин подошла ко мне ближе, положила свои сморщенные ладони мне на щеки и ласково произнесла:
— Ты любишь его. Каждая из нас любила своего воина. А ты знала, что суккуб способен влюбиться лишь однажды? Только в своего первого мужчину. Если ты сейчас упустишь его, то больше никого и никогда не полюбишь. Тебя будут вожделеть все мужчины, но твое сердце станет подобно камню. Больше ты не почувствуешь любви, а своего воина не забудешь никогда. Ты желаешь себе такой судьбы, девочка?
— Не-е-т… — неуверенно протянула я.
— Мы несчастливы здесь, — продолжила старушка, убрав свои руки от моего лица. — Мы ждем конца, оплакивая погибших возлюбленных. Беги, девочка, и верни его!
Я кивнула ей и, забыв поблагодарить, помчалась прочь из монастыря. Выбежала на улицу и глазами отыскала спину уходящего Верджила, после чего бросилась за ним.
Он резко обернулся, услышав мои громкие шаги, и я затормозила. Мы молча смотрели друг на друга. От его взгляда все внутри трепетало, колени начали дрожать, а сердце было готово выпрыгнуть из груди. После сказанного женщинами в монастыре, я смотрела на него совсем по-другому. Мои глаза начали наполняться слезами и тогда он с опаской спросил:
— Что ты решила?..
Я ничего не ответила и просто взяла его за руку. Я скучала по его теплу. Нет в мире ощущения прекраснее, чем прикосновения другого человека. Любовь — это желание касаться. Любой риск, любая боль стоит того, чтобы еще раз дотронуться до его руки… Руки, которую я больше никогда не отпущу.
Отсыревший порох
Джек шел по узкой улице, пробираясь сквозь толпу к знакомому заведению. Прохожие путались под ногами, мешая ему высматривать нужную вывеску. Пройдя еще несколько домов, путник увидел интересующее его строение: двухэтажное здание, двери которого были распахнуты настежь, а за ними виднелся большой красный зал, наполненный людьми. Джек вошел внутрь и тут же на его шее повисли две хорошенькие молодые девушки. На них развевались легкие шелковые пеньюары, просвечивающиеся насквозь, один розового цвета, другой голубого.
— Мы скучали, — пропищала девица в голубом.
— Вы так напряжены, но мы вам поможем расслабиться, — кокетливо добавила вторая.
Джек приобнял девушек за талии, но глазами продолжил искать кого-то другого. Он медленно шел по залу, всматриваясь в лица присутствующих мужчин. Его взгляд упал на подкаченного здоровяка, вальяжно рассевшегося на красном диванчике с золотой окантовкой. Он грубо лапал миниатюрную девочку, сидевшую у него на коленях.
— Слезай с него, крошка, — громко заявил Джек, также отпустив своих спутниц в откровенных пеньюарах.
Девочка, не думая, сразу же спрыгнула с неприятного клиента и куда-то убежала.
— Что тебе надо? — недовольно поинтересовался здоровяк на диване.
Джек не ответил и просто сел рядом.
— Я тебе вопрос задал, коротышка! — раздраженно продолжил верзила.
Джек усмехнулся и резким движением руки вытащил из-под накидки револьвер, приставил ствол к промежности мужчины и заговорил:
— Будь хорошим мальчиком, отвечай на все мои вопросы и останешься цел.
— Что тебе нужно?! Ты кто?! — разнервничался тот.
— Вопросы здесь задаю я, а не ты, понял?
— Да.
— Теперь начнем, — Джек заговорил куда серьезнее. — Я знаю, что ты член Братства. Скажешь мне, где оно сосредоточено, и твой крошечный дружок не пострадает.
— Я ничего не знаю.
— Ну не надо, не ври, — нахмурился Джек.
— А если б и знал, то не сказал бы такой чужеземной подстилке как ты!
Здоровяк резко вскочил на ноги и вытащил из ножен клинок. Но не успел он замахнуться, как Джек прострелил ему пах, и мужчина тут же скорчился от боли. В один момент под ним образовалась целая лужа крови, после чего верзила и вовсе грохнулся на пол лицом вниз.
Стрелок поднялся с дивана и, все еще держа на прицеле поверженного противника, шутливо произнес:
— Я предупреждал, что так будет. Больше в этом заведении тебя не смогут обслужить.
Девушки в пеньюарах захихикали и снова повисли на шею к Джеку, а кто-то громко захлопал в ладоши, тогда мужчина обернулся и увидел ее. В центре зала на широкой лестнице, ведущей на второй этаж, стояла женщина в красном наряде. Это была мадам Адель, хозяйка борделя. Ей немало лет, но она всегда
