— Быстро в дом, никуда не сворачивай. Позже поговорим. — Скомандовал он, отступив от напуганной девушки, и она бросилась наутек к тропинке, забыв о корзине. За спиной раздался охотничий рожок похожий на свист, и в поместье разом вспыхнули несколько окон в приоткрытых ставнях.
Кому-то удалось сбежать отсюда — упрямой жилкой забилась в мыслях, казалось, исчезнувшая вера в свободу. Перед глазами возникли такие дорогие лица Левы и сестры, о которых она силой заставляла себя не думать. Но теперь, у нее появился шанс вернуться. Осталось понять, как он преодолел стену. И преодолел ли?
Глава 4. Три типа людей
У самого дома Саша остановилась и постаралась выровнять дыхание. Она наспех умылась ледяной водой из колодца и вытерлась шерстяной тканью. Расцарапанные грубой пряжей щеки тут же защипало холодом. Глубоко вдохнув, Александра вошла в дом. За столом уже собирались первые пташки.
Поздоровавшись с Дилярой и Леной, которые, прислонившись на старом месте, распускали чей-то свитер, сматывая пряжу в моток, Саша юркнула в спальню.
Больная женщина спала, а над ней склонившись сидела молодая девушка, проверяя ладонью лоб. На кровати Саша обнаружила свое вычищенное пальто, чистое белье, джинсы и футболку, в которых приехала в резервацию. На всей одежде внутри был краской нанесен номер “1337”, такой был и на выданных ей вчера штанах и рубахе, только вязаный жилет был без номера.
Саша как ребенок радовалась возвращению теплого пальто. Благодарить девчонок будет после, а сейчас она уже неслась в душевую. Ей хотелось побыстрее смыть пот рабочего дня и завернуться в свою одежду. В кафельной комнате было сыро, но пусто, и Саша быстро вымывшись припрятанным вчера мылом, поспешила одеться.
Среди белья не хватало только бюстгальтера, к которому за время цивилизованной жизни она сильно привыкла.
Наскоро подсушив полотенцем длинные волосы, она засеменила в общую комнату. Столы накрывали две кухарки, а Ларисы и Генриха нигде не было видно. Подсев к девчонкам, Саша рассыпалась в благодарности.
— Да брось, что ты. — Зарделась Лена, которая, видимо, не часто слышала добрые слова за свою работу. — Здесь так принято, все работают. Диля тоже умничка, все схватывает на лету.
— Ой, но работа не из легких, — проворчала Диляра, растирая натруженные покрасневшие руки.
— Зато к тебе никто из жителей ночи и близко не подойдет. — Шепотом добавила Лена. — Кожа портится и запах. Им такое не по нраву. Носы воротят.
Саша внимательно посмотрела на Лену, руки ее, и правда, выглядели не по возрасту морщинистыми, видимо, резиновыми перчатками их не обеспечивали.
— Да я-то что, я старая. Вот кого от них беречь надо. — Ухмыльнулась Диляра, кивнув на Сашу. — А она вон, без белья шастает.
— Так… нет лифона, сама же знаешь. — Насупилась Саша, скрестив руки на обтянутой футболкой груди. Хлопок был плотным, но анатомии ареол, увы, не скрывал.
— Как нет, я его вместе с твоей одеждой на кровать клала. Тоненький, высох быстро.
— Не было… — Растерялась Саша. — Честно, не было. Может, взял кто?
— Своровала девка какая-то. — С досадой цыкнула Диляра. — Ну ниче, я на нем аккуратно номер вышила, чтоб тряпицу не портить. Выследим, кто чужое носить вздумал!
Лена расстроенно вздохнула и обещала присмотреть Саше майку из старого, если будет подходящего размера. А Диляра браво пообещала отметелить воровку, когда ее вычислит, благо худеньких девчонок в бараке было не больше пальцев на одной руке.
Собравшись с нервами, Саша решилась рассказать подругам о случившемся в лесу. Обе долго молчали, и только хлопнувшая дверь вывела их из оцепенения. В общую комнату с мороза зашел Генрих, и сразу пошел в душ, никого не удостоив взглядом, а следом залетела взволнованная Лариса. Глазами найдя Сашу, она выдохнула и пошла к кухаркам. Ужин уже задержался, и за столами в нетерпении сидели почти все жители дома. В воздухе повисла какая-то гнетущая молчаливая тревога. Работники фермы беспокойно поглядывали на плиту, где аппетитно томилось охотничье рагу, а в духовке грелся румяный каравай.
— Лен, а сколько всего в резервации таких домов? — Шепотом поинтересовалась у подруги Саша, когда кухарки стали передавать тарелки с супом, и комната оживилась быстрыми звонкими звуками ложек и работающих челюстей. Девушки устроились с краю и послушно ждали своих порций, закусывая хлеб томатами и зеленью.
— В каком смысле? Один. — Лена сделала вид, что вопроса не поняла.
— Но ведь… тогда здесь больше тысячи людей должно быть… — Удивилась Саша. Порядковый номер на одежде, если, конечно, это был он, только подтверждал ее подсчеты.
— Люди еще в поместье живут и в катакомбах под ним. Но об этом я мало знаю. Да и обратили кого-то же. — Нехотя проговорила Лена. Похоже, любопытство здесь считалось дурной чертой.
— Тогда бы здесь тысяча вампиров была, но и их нет. А давно ты здесь живешь?
— Три года. Но за это время я ферму никогда не покидала. Если б ты не сказала, я и не знала бы, что тут лесопилка рядом. Дрова нам всегда Генрих приносил. Кто ж его спрашивал, откуда он их берет. А на прогулки у нас и времени нет. — Лена предусмотрительно огляделась и понизила голос до чуть слышного. — Я бы и тебе гулять особо не советовала. А услышишь свисток, все бросай и со всех ног беги в дом.
— Свистят, когда кому-то удалось сбежать за стену? — Прошептала Саша, наклонившись к резко припавшей к столу Лене.
— Ты такое вслух не говори больше, здесь даже у стен большие уши. В охотничий свисток они сигнал дают, чтоб собак выпускали. Так хозяева охотятся. Здесь ведь инфирматов много, а у них нюх не такой как у вампиров чуткий.
— На кого охотятся? — Не удержавшись, спросила побледневшая Диляра.
— Да псам-то ведь все равно на кого. Может, на оленя, а может, и нет.
— А тут олени разве водятся? — севшим голосом спросила Саша. Надежда выбраться из резервации рассыпалась в прах, едва успев родиться. Бегала она плохо из-за сердца, и с собаками соревноваться уж точно не смогла бы.
Ужинали после этого разговора молча. Саша пыталась рассмотреть мясо в тарелке и пришла к выводу, что вновь подали свинину. В поместье же днем она ела куриный суп. Ни дичь, ни оленина ей на глаза не попадались, и если и завтра их не будет, значит идею с побегом придется отложить.
Саша уже догадывалась, что собак спустили сегодня из-за беглеца. И вряд ли ему планировали сохранить жизнь, ведь его товарищей безжалостно казнили.
Подняв голову от тарелки, в которой задумчиво ковырялась уже минут пять, Саша увидела, что в двух метрах от нее, напротив, сидит Генрих, не сводящий с нее странного взгляда. Какая-то затаенная злоба чудилась ей в этом человеке. Саша подумала, что ее отказ сильно уязвил его, и это еще предстоит обсудить, чтобы расставить все точки над i.
После ужина их ждала еще одна драма. В спальню, где уже устраивались на ночлег все обитатели дома, вошли двое. Широкоплечие мужчины в кожаных куртках. В том, что это не люди, можно было не сомневаться. Бледная кожа и чистая одежда выдавали в них принадлежность к господскому дому.
Они вежливо поздоровались, не то с Ларисой, не то со всеми присутствующими, никого особо не выделяя, и оглядели полутемное помещение. Уверенной походкой от двери без прелюдий четко направились к кровати больной женщины, а наперерез к ним бросилась сиделка. Только сейчас Саша отметила явное родственное сходство, заболевшая приходилась той либо матерью, либо теткой, а то и старшей сестрой.
— Нет! Он обещал! Обещал мне! Что ее не тронут! Я прошу вас, дайте нам поговорить! — Закричала девушка, заслоняя больную женщину, но ту уже бесцеремонно взвалили на плечо, и девушка в слезах упала им в ноги, умоляя, дать ей еще один день или час. Несчастная застонала и, покачиваясь на плече у мужчины, попыталась сопротивляться. Свидетели этой сцены так и застыли в молчаливом бездействии, глядя как мужчины со своей ношей покидают дом, а следом за ними бежит обезумевшая от горя девушка. Только Лариса пошла за ней следом, прихватив одеяло с кровати.
