Вот черт! И зачем только я потратила все это время на допрос Маркуса? Нужно было выпрыгнуть из автомобиля и бежать!
— Знаешь что, я, пожалуй, доберусь до ближайшего шопинг-центра. Только сейчас вспомнила, что забыла взять с собой мои любимые духи. — И, не дожидаясь ответа или удивленной реплики Маркуса, я поспешно покинула автомобиль и пошла прочь по узкой линии, пробивающейся между рядами разноцветных автомобилей.
Купить духи. Какая мерзкая причина. Но ничего другого придумать я не смогла. Мне нужно было сбежать, и я сделала это.
— Забрать тебя? — вдруг услышала я голос Маркуса.
— Да, пожалуй. Я буду в Палладиуме, — ответила я. Мои каблуки стучали об асфальт. — Найдешь меня там.
— Отлично, надеюсь, ты не потеряешься в океане флаконов с духами… Привет, рад снова видеть тебя, — вновь услышала я голос зятя.
— И я рад. Спасибо, что приехал. — Это был голос Брэндона Грейсона. Красивый. Низкий. Сексуальный.
Помимо своей воли, я обернулась. Мое тело предало меня.
Брэндон стоял у автомобиля Маркуса, слегка наклонившись к окну. На его губах играла улыбка. Обворожительная. Как и он сам. Черный костюм. Черные кожаные перчатки. Черные солнцезащитные очки. Элегантность во плоти.
Я смотрела на него, не дыша.
Мерзавец. Лицемер. Ненавижу его.
Резко развернувшись, я продолжила свой путь, отчаянно надеясь на то, что он не заметит моего негласного присутствия.
Он не заметил.
Довольно быстро дойдя до шоппинг-центра и завернув в первый же магазин парфюмерии, я купила флакон моих любимых духов, нашла одинокий столик в небольшом, но уютном кафе, заказала чашку дорогого кофе, для виду, и погрузилась в свои мысли. Это чудо, что я успела захватить с собой сумочку с кредитными картами.
Я была взвинчена до предела. Зачем, черт побери, я прилетела? Не видела родителей, братьев и сестер? Хотела познакомиться с племянником? Наконец-то хоть недолго пообщаться с Мишей? Что я здесь делаю? Сижу в этом дурацком кафе, прячась, как крыса. От кого? Кто же та персона, от которой я скрываюсь, как низкая тварь?
Я сама.
Это я сижу здесь, среди галдящих, дурно пахнущих смертью людей. Это я сижу здесь в своем коротком праздничном платье. Это я — совершенно одна. Без телефона. Без здравого смысла. Я и мои мысли.
Но что за недостойное поведение, Мария? Расправь плечи. Это всего лишь один день. Один чертов бесконечный день, и ты проживешь его, как до этого проживала десятилетия и века. Войны. Катастрофы. Один день, Мария, и ты будешь свободна…
— Я здесь.
Я вздрогнула.
Голос Маркуса донесся из гула тысяч голосов, спасая меня от духовного самоубийства.
— Иду, — едва слышно сказала я и покинула кафе. — Где ты?
— На стоянке.
— Быстро же вы пообщались, — тихо заметила я, шагая к эскалатору, ведущему к подземной трехъярусной стоянке.
— Он торопился. У него встреча в Лондоне.
— Вечно занятый благодетель. Смертные просто обязаны целовать его ботинки.
— Оставь это. Понять не могу, чем он тебе не нравится? — со смехом спросил Маркус.
— Почему он должен мне нравиться? — в свою очередь, усмехнулась я.
— Не должен, но, насколько я знаю, тебе он никогда не нравился.
— Ошибаешься. Я просто равнодушна к факту его существования.
Я нашла автомобиль Маркуса и села на заднее сидение.
Маркус усмехнулся и завел мотор.
— Пристегнись, пожалуйста, не хочу, чтоб меня оштрафовали, — сказал он.
Я молча исполнила его просьбу и всю дорогу до замка не отрывала взгляд от своего темно-красного флакона с духами. У меня не было желания разговаривать.
К счастью, Маркус словно понимал это, потому что за всю дорогу не проронил ни слова. А может, он догадался об истинной причине моего побега. Еще бы: я так настойчиво расспрашивала его о проклятом Грейсоне…
Где твой разум, Мария? Ведешь себя как сумасшедшая идиотка. Молчи. Всегда молчи и будь счастлива. Улыбка не должна сходить с твоих губ. Ты свободна. Ты прекрасна. Жизни людей — твоя вотчина. Ты — жнец Смерти. Ее помощник. И ты не опустишься до того, что настойчиво навязывает тебе Жизнь.
***
Через полчаса после нашего возвращения в замок, пришло время раскрыть подарки, и, нужно сказать, малыш Седрик очень профессионально и быстро развернул всю ту кучу коробок, которую ему надарили. Кажется, этот маленький вампир — самый счастливый ребенок в мире. У него есть все, что лишь может пожелать и придумать мозг трехлетней разумной персоны. Мой подарок — маленький, но невероятно качественный и быстрый игрушечный вертолет тоже пришелся Седрику по вкусу, поэтому с момента знакомства, эта парочка не расставалась ни на миг: вертолет летал по замку, а Седрик бегал за ним с пультом дистанционного управления. Малыш просто сиял от счастья. Что ж, я была чрезвычайно довольна собой, потому что подарок его матери — коллекция разноцветных книг с польскими сказками, была забыта в тот же миг, как он, развернув коробку, почти мгновенно отбросил ее к горе уже открытых подарков. Никогда не забуду то острое чувство удовлетворения, когда лицо Маришки покрылось нескрываемым разочарованием при виде того, какая судьба настигла ее «выбранный с огромной любовью» подарок. Наши родители подарили внуку черную как смоль арабскую лошадь, которая, по их заверениям, ждала маленького, но гордого владельца в загородном коттедже Маришки и Маркуса. Конечно, же, Маришка тут же выразила сомнение, что «дарить ребенку взрослую лошадь — это опасно, почему не пони?», отчего все присутствующие, включая ее супруга, закатили глаза. Миша и Фредрик преподнесли племяннику синтезатор, выразив надежду, что скоро услышат произведения его собственного сочинения. Дорогие, напыщенные подарки. И лишь Седрик совершил нечто вопиюще волшебное — подарил племяннику мяч и обещание играть с ним в футбол, когда того пожелает малыш, и если Седрик-старший будет в зоне досягаемости (думаю, он имел в виду не отъезды, а нежелание выхода из своей меланхолии и одинокого добровольного заточения в своем мрачном мире).
Подводя итог: праздник удался.
Но вскоре, к счастью, пришло время расставаться. При прощании я подарила моей милой Мише красивое дорогое платье, которое заказала в лучшем ателье Торонто, по моему эскизу. Миша пришла в восторг, бросилась обнимать меня и в который раз напомнила мне о моем обещании приезжать на каждый ее День рождения.
«Ох, Миша, ты просто пользуешься моей любовью!» — пронеслось в моей голове. Но ее счастливые глаза тут же убили во мне всякие надежды на отговорки.
— И помни, что ты всегда можешь к нам приезжать, в любое время года и суток! — щебетала Миша, не выпуская меня из своих объятий. — Мы всегда тебе рады!
Я подавила смешок. О, да, Фредрик — уж точно. Наивная сестренка…
— А, может, мы сами прилетим к тебе в Торонто! — вдруг воскликнула Миша.
Я тут же отстранилась и бессильно улыбнулась: нет, только этого не хватало!
— Не думаю, что это — хорошая идея… У меня не будет свободного времени развлекать тебя, понимаешь? Я работаю сутками… — не зная, как убедительнее солгать, залепетала я.
От одной мысли, что Миша ненароком столкнется с одним из моих смертных «ухажеров», поджидающих меня дома и на работе, меня охватил ужас. Миша не должна знать. Это будет… Конец. Конец меня. Конец ее любви ко мне. Моя гибель. Нет.
— Ничего страшного! Мне хватит даже пару часов в день! Ведь Фредрик полетит со мной!
Фредрик прикрыл ладонью насмешливую улыбку.
— Миша… — Я схватила ее ладони и заглянула ей в глаза. — Не нужно лететь ко мне. Я сама прилечу к тебе. Честно. На неделю. Только ты и я. Договорились?
— Великолепная идея, Мария. Если ты прилетишь в декабре, когда я уеду навестить родителей, — это был бы идеальный визит, — сказал Фредрик. В его голосе явно прозвучала ирония, но, кажется, Миша не заметила ее, потому что тут же согласилась с его мнением.
Не знаю, почему, но моя младшая сестра не хотела замечать того, что я и ее супруг предпочитали не видеть друг друга. Это хорошо, черт побери, ведь, если мы заставим ее выбирать общество лишь одного из нас, она выберет Фредрика. Она любит его. Я не могу потерять ее. К счастью, Фредрик знал это, знал, как сильно я люблю Мишу. И он терпел это, галантно согласившись покинуть супругу на целую неделю, ведь я прекрасно понимала, что визит к родителям — это ложь.
