не проклятийница я. А попросту воздух словами сотрясать себе дороже. Кряхтя, как столетняя старуха, чуть покачнувшись, я встала на ноженьки. Рояна выглядела столь же плачевно. Окинув наши грязные слабые бренные тела суровым взглядом, учитель Шарапа, оскалившись, скомандовала:
– Еще один круг бегом марш!
Да чтоб тебя! Какой круг, каким еще бегом? Покачнувшись, я попыталась упасть в обморок, но не вышло. Учитель схватила меня своей лапой за шиворот и заорала прямо в ухо:
– Болезную не сметь изображать, а то еще сорок приседаний делать заставлю!
О, после этих слов у меня за спиной крылья выросли, и силы откуда-то пришли. Подскочив, я раненой козочкой поскакала. Лучше один круг пробежать, чем тот же круг и еще сорок приседаний. Соф Клюемо видимо пришла к тем же выводам. Во всяком случае, она бежала так же резво, как и я и даже пыталась обогнать.
Примерно в таком темпе и подошло к концу занятие. Мы всей группой, еле перебирая ногами, поплелись в раздевалки. Торопиться особо некуда. У каждой из нас свой ящик для вещей и своя душевая. Не личная, конечно, но закрепленная. Ведьмы, да и магички, ценили определенность и порядок во всем.
Зайдя в раздевалку и прихватив чистый балахон и нижнее платье, я отправилась в душ. Заперев дверь, сложила сменную одежду стопочкой, стянула с себя грязную спортивную юбку и блузку, встала под душ и врубила воду. Первые секунды все было как обычно, а потом меня обдало синим, почти фиолетовым, потоком!
Вот пакость же!
Выскочив из-под струй, я наблюдала, как стремительно синеет моя кожа. А вот вода светлеет, вымывая краску, подсыпанную в душевой кран. И ведь специально заклятье нашептали, чтобы сработало с отсрочкой. Ой, дурные!
Ну, кто так мстит?!
Никакого изящества. Принюхавшись, я по специфическому запаху определила краситель. Черничный порошок они мне подмешали! Бездари! Схватив кусок мыла, я принялась с наговорами отмывать тело. Нет, ну попытаться деревенскую травницу разукрасить. Да мы с детства знаем, как и что смывается. Любая из нас ведает, что не уничтожить только следы марены да вайды. Да и то, если постараться, то следы и этих красок уйдут быстро.
Тщательно намыливаясь, я мысленно прокручивала лица тех, кто такое мог устроить. Все наши из сел и деревень сразу выпали из списка подозреваемых. Они бы вайду взяли, чтобы отомстить. Это кто-то из столичных барышень. Вариант напрашивался лишь один – Малика. У Рояны ума бы не хватило.
Малика лу Сионе хитрая как лиса. Исподтишка решила действовать. Только ума не хватило, да и саму идею у меня своровала. Никакой фантазии. Стыдно прямо за нее. Смыв краску с волос, я глянула в небольшое зеркальце. Лицо чистое, тело тоже, волосы хоть и изменили слегка цвет, но не синие. Только в ногти краска впиталась. Но вышло очень даже симпатично, словно специально покрашены. А что? Введу новую моду!
Одевшись, я торжественно вышла из душевой. На меня с любопытством смотрели все. Ага, ждали развлечения, да не вышло! С высоко задранной головой я прошагала до своего ящика. Достала оттуда тряпичный мешок и сунула в него грязные вещи для стирки. Все так же величественно направилась на выход. Проходя мимо Малики, не удержалась и остановилась.
– Ой, милая, – запела я елейным голоском, – спасибо тебе. Мне так идет, – я продемонстрировала окрашенные синим ногти. – Надеюсь, цвет долго продержится. Но ты мне порошочек черники оставь. Потом подкрашу, если что.
Вот после этого я грациозно выплыла из раздевалки и гордая собой отправилась в столовую к Касс, рассказывать о том, как мне мстили.
Дилетантки! Позорище! А еще ведьмы! Тьфу, на них.
Кассия обнаружилась за нашим любимым столиком у дальней стены. Она уже успела взять поднос с обедом для себя и для меня. И сейчас увлеченно поглощала вареную куриную ножку, заедая мясо резаными помидорчиками. Заметив меня, она слегка напряглась, а потом рассмеялась.
– Что с ногтями? – полюбопытствовала подруга.
– А это мне мстили, – отмахнулась я.
– Чем это они тебя? Василек, гречиха, шалфей? – извлекла из недр своей памяти известные синие красители Касс.
– Черника! У нас полные стеллажи в лаборатории с порошками, а они выбрали эту чушь! Ну ладно, вайду не нашли, но есть же лакмусник, он хотя бы волосы в фиолетовый окрасил, – посетовала я на безграмотность своих одногруппниц.
– Знаешь, кто это тебя так? – допытывалась Касс.
– Естественно! Это Малика, – выдала я виновницу, – остальные поумнее будут.
– И не поспоришь.
Мы умолкли и продолжили поедать обед.
В комнату возвращались вместе. У Касс сегодня не было больше занятий. А я доблестно решила пропустить факультативное занятие по «Сбору и хранению трав, корений и коры». Чего я там не знала. С детства тем и занимаюсь, что по полям да лесу бегаю, череночки и листики в мешочек собираю.
Около дверей в нашу комнату обнаружился сюрприз. Нет, не пирожки и не цветы с клумбы, а шикарные красные розы с обрезанными шипами. Глянув друг на друга, мы с Касс сцапали охапку цветов и скрылись в комнате. В букетике обнаружилась записка. На черном небольшом листочке красивыми серебряными чернилами размашистым почерком было выведено: «Моей единственной и вечно любимой!»
– Ого, – выдохнула подружка, – это точно не мне.
– Почему? – недоуменно спросила я. – Может у тебя ухажер появился из состоятельных. Цветочки-то дорогущие и явно в городской лавке купленные, а не у кого-то под забором сорванные.
– Нет, это тебе, Амелия, – уверенно заявила Касс. – Мне такое в принципе дарить не станут. Я же боевичка.
– Ты, в первую очередь, молодая магически одаренная ведьма, а уж потом все остальное, – упрямо заявила я, не позволив подруге себя принижать. – Здесь не указано кому цветы, так что ставим в вазу и наслаждаемся букетом обе.
– А как отцветет, собираем лепестки и запускаем на крем. Вот аромат будет. Ммм… – поддержала меня Касс.
– А можно настойку из них сделать, по капельке на запястья и пахнуть будем весь день, – внесла свое предложение я.
– Значит, половину на крем, а вторую на настойку. Может это… – Касс почесала затылок, – записку ему к двери привяжем, чтобы конкретнее писал, кому презент.
– Да ну, лучше потребуем стоимость букета пирожками выдавать. И не вздумай у девчонок выяснять, кто к нам с букетом таскается, всю интригу испортишь, – предупредила я подругу.
Глянув друг на друга, мы расхохотались.
Неделя подходила к концу. Рояна с Маликой почти отбелились, краснота на их лицах осталась только у корней волос и над бровями. А мне пришло время отбывать заслуженное наказание у
