тошнота.
— Твой хозяин, повитуха, спешит встретить свою смерть, — зарычал довольно Айвен и поднял нос, казалось, принюхиваясь в воздухе.
Я последовала его примеру, но мне не досталось обоняние отца, так что всё, чем я довольствовалась, это сообразительностью и смекалкой. И когда раздался стук выбитой двери о пол, мне не нужно было гадать, кто пришел по наши души.
Я оцепенела, чувствуя, как по конечностям расползся первобытный страх. Время, казалось, замедлилось, расщепляясь на мелкие частицы пыли, поднявшиеся из-за громкого хлопка и кружившие вокруг хаотичным потоком.
Марта резким броском отползла к кровати, забившись в угол между деревянными ножками и хлипкой стеной. А вот Айвен был спокоен и ленив, словно охотник, дождавшийся свою добычу.
А затем чья-то рука отодвинула полог. Альфа Райдзен вошел неспешно, даже не глядя по сторонам. Всё его внимание принадлежало другому волколаку. Айвену.
— Так-так-так, — мужская усмешка даже со стороны показалась мне слишком наглой. — Удачно мы зашли.
Впрочем, он никогда не отличался страхом, даже перед моим отцом не лебезил, как другие. Несмотря на мою к нему неприязнь, это было достойно уважения. Поговаривают, что его предком был архей, оттого и сильна в нем несгибаемая воля, железный характер и непомерные амбиции. Качества, привлекшие в свое время моего отца и решившие судьбу данной ставки, которую он взял под свою опеку. Впрочем, легкая рыжина на висках Райдзена подтверждала его корни. Так что слухи могли оказаться и вовсе не слухами.
За ним следом вошло двое самцов клана. Приспешники, выполняющие мелкие поручения да принеси-подай. Не имеющие веса в клане черной масти самцы.
— Старуха не врала. Татуировки те самые, альфа, — гоготнул один из них, который стоял ближе к Марте. Одноглазый, лишившийся левого глаза в прошлогоднюю великую охоту.
Оба соблюдали субординацию и стояли на шаг позади альфы, не позволяя себе встать вровень с ним. Это равносильно вызову за главенство над стаей, а равным по силе с альфой во всей округе был только один волколак. Бета Свайн. Которого здесь на удивление не было.
Никто не ответил парню, и его смех растворился в воздухе, сменяясь неловким кашлем. Внимания на это мужчины не обратили, альфа и Айвен сверлили друг друга взглядами, безотрывно и в попытке давления с целью определить главенство.
Второй черноволосый, стоявший с моей стороны, вдруг раздул ноздри и повернул голову ко мне. Прищурился, узнавая меня и дергая верхней губой. Мои глаза расширились, когда напротив меня оказалось оскаленное от предвкушения лицо. Так было устроено наше общество. Над более слабыми пытались доминировать те, кто не мог противостоять сильным самцам.
— А ты что тут забыла, крошка Нереа? — ухмыльнулся щербато мужчина и сплюнул на пол.
— Отошел от нее, пока я тебя в землю не утрамбовал, — процедил сквозь зубы Айвен, слова его были подкреплены силой, которая пригнула черноволосого к полу.
— Ррр, — того вдруг начало корежить, но несмотря на сопротивление он припал на колени и опустил покорно голову. Вот оно, истинное проявление настоящей волчьей силы.
Второй черный, одноглазый, зарычал и хотел было кинуться на Айвена, набычившись и стискивая кулаки, но одно движение руки Райдзена — и тот прикусил язык моментально, даже не дернулся. Чего у альфы не отнять, так это авторитета над самцами. Может, тому служит их уважение перед сильнейшим, но я больше склоняюсь к страху. В гневе сильный волколак злобен и силен, может разорвать на части, совсем не жалея, а наказывая за любую провинность, если сам не в духе.
— Да наш нагваль положил глаз на нашу самочку? Интересные дела, — прищурился Райдзен, не отрывая от Айвена своего внимательного взгляда.
Его подчиненные не двигались с места, словно оцепеневшие — один сидел на полу как приклеенный, а второй стоял молча, словно боясь испытать на себе чужое воздействие.
— Твой архей не учил тебя держать язык за зубами? Или ты считаешь, что произошедшее сойдет с рук? Оттого так уверенно смеешь сейчас дерзить мне? — вздернул бровь Айвен, глаза его похолодели, но поза была расслабленной, будто он не воспринимал пришедших за реальных соперников.
— Времена меняются, и давно, нагваль. Грядут перемены, и в новом мире таким, как ты, не будет места, — хищно растянул губы альфа Райдзен, прищурился и наклонил немного голову вперед, глядя на самца исподлобья, словно знал что-то важное и сакральное, способное изменить судьбу Содружества Звериных Кланов.
— Пустые слова, — фыркнул Айвен, а я вздохнула, медленно и осторожно отходя к стене.
Я встретилась взглядами с Мартой, у которой по лбу стекал вниз пот, волосы прилипли к голове, а над губой выступила испарина.
А затем содрогнулись и пол, и стены дома, в ушах прострелило болью, и я зажала их ладонями. Мощная волна силы прошлась в воздухе, заставляя волоски топорщиться от дикого звериного ужаса.
— А-а-а, — закричала Марта, не в силах выдержать волчью силу.
Дышать стало тяжело, а вот мужчины, члены стаи, пока держались и не скулили, хотя их челюсти были стиснуты, а капилляры в глазах лопнули, наливая их белки кровью. А после воздух задрожал, стекла окон задребезжали, но силу Айвена мне оказалось переносить гораздо сложнее. Она взывала к моей крови глубже, чем сила Райдзена или зов архея Титуса, моего отца. Корежила, вспарывая внутренности, выпивала силу досуха.
Я от такого проявления двойной силы тяжело и грузно застонала, не удержавшись, а затем зажала рот ладонью, прикусывая чувствительную кожу. Марта всё это время тяжело дышала, из ее носа текла кровь, которая стекала вниз по губам и подбородку, падая каплями на деревянный пол. Если ее присутствие никого не волновало, то мой возглас боли привлек ненужное внимание. Воздействие моментально прекратилось. И когда четыре пары мужских глаз посмотрели на меня, дыхание сперло, а от стука сердца разболелась голова.
— Ты плохо усвоила урок, Нереа? — ленивый тон Райдзена. — Тебе запрещено присутствовать при серьезных разговорах. Марта, негодная повитуха, вставай и уходи вместе со своим смеском.
В ответ на это оскорбление раздался злобный рык от светловолосого волколака, и я сделала шаг в его сторону. Только занесла ногу для еще одного шага, как застыла на месте от предчувствия беды.
— Иди на улицу, красивая, а я пока разберусь со сбродом этой стаи, — попросил меня выйти Айвен, но я не сдвинулась с места. Тело одеревенело, ноги и руки отказывались слушаться, и всё, что я
