Уже послезавтра мы отправимся в город, и велик риск, что муж встретится с главной героиней очень скоро. Так что, возможно, действовать придется быстро. С другой стороны, в книге упоминалось, что граф довольно часто бывал в столице и даже при дворе, где регулярно получал аудиенции у Ее Величества, значит, если мне повезет, то ближайший визит никакого влияния на сюжет не окажет.
Итак, значит, в столице мне придется повнимательнее прислушиваться к сплетням, а заодно придумать, чем я смогу зарабатывать на жизнь. Интересно, если ли в этом мире газеты? И если есть, получится ли у меня писать в одной из них? Хотя бы какую-нибудь дурацкую колонку по домашнему хозяйству? Или может, воспользоваться равнодушием и деньгами графа, и организовать собственный цех с парочкой печатных станков? Но тогда придется заранее позаботиться о спросе на свои газеты.
В раздумьях я не заметила, как сворачивала все глубже и глубже в неухоженную, почти заброшенную часть сада. Остановилась в тот момент, когда едва не ткнулась носом в обломок статуи. Девушка в легком платье, вырезанном из камня с таким мастерством, что казалось, малейший порыв ветра раздует тонкую ткань, протягивала вперед руку, вторая ее рука валялась в отдалении, в кустах, а тело выше талии лежало прямо под моими ногами, на земле. По шее бежала глубокая трещина, так что, наверное, стоило только дотронуться до головы, и она отвалится.
Интересно, каким образом сломалась эта статуя? Что за сила нужна, чтобы переломить пополам камень? Уж не граф ли бушевал здесь в облике чудовища? Может, зверел от нехватки мяса? Впрочем, это не более, чем домыслы.
Прямо за статуей я заметила дерево. Оно сразу приковало мой взгляд, стоило лишь поднять голову: ствол гнулся и ветвился, но возвышался почти на пол метра над всеми остальными деревьями. Толстые ветки росли на нем, и забраться по ним было бы легко, как по лестнице.
Я обошла статую и несколько мгновений стояла, глядя в мрачное небо, по губам уже скользнула плутовская улыбка, которая означала, что подсознательно решение я уже приняла.
Подошла, коснулась руками чуть влажной коры, от которой исходил приятный землистый запах. Зашнуровала покрепче ботинки, на которые налипла прошлогодняя трава и земля, и, прихватив одной рукой подол, прикинула расстояние до ближайшей ветки.
Еще немного подумав, убрала назад пряди волос, которые выбились за день из низкого пучка, и поставила ногу на торчащий как ступенька корень. Оттолкнулась и, схватившись рукой за ветку, уперлась другой ногой в ствол.
Подошва обуви почти не скользила, а молодое гибкое тело будто только и ждало движения. Я поднималась легко, лишь иногда вздернивая подол юбки, чтобы поудобнее поставить ногу, и вскоре забралась так высоко, что могла оглядеть весь сад, бесстыдно-голый, еще не украшенный летней листвой.
Выше лезть побоялась — ствол у вершины становился тонким и слегка покачивался от ветра. Очередной его порыв ударил в лицо, отбросил назад окончательно растрепавшиеся волосы. Я захлебнулась свежестью и расхохоталась совершенно без причины.
Передо мной открылся мрачный, но по-своему очаровательный вид. Узкие тропинки бежали меж деревьев, которые, судя по разросшимся ветвям, не стригли уже много лет. Трехэтажный особняк из серого камня с декоративной башней у восточной стены символически отгораживался от далекого хвойного леса лишь высокой кованой оградой, прутья которой стояли настолько широко друг от друга, что я при желании могла бы протиснуться между ними.
Широкая дорога вела от больших парадных дверей к воротам через круглую площадку с фонтаном, таким же серым, как сломанная статуя под моими ногами. Сейчас из него не била вода, а на чаше сидели и о чем-то громко спорили три черные вороны. К ним ковылял, прихрамывая, средних лет сухой мужчина в коричневых штанах и серой рубашке, с граблями наперевес — вероятно, садовник. Я затаилась в надежде, что ему не придется в голову поднимать глаза, но опасность таилась не вдалеке, а буквально у меня под носом.
— Леди Даркрайс, какого…
Граф не сумел подобрать слов, но и по интонации я поняла, что ему ужасно хотелось выругаться.
Поначалу я немного испугалась, но потом даже порадовалась тому, что муженек так вовремя оказался тут: пусть считает, что после того случая я начала сходить с ума. Когда начнет требовать развода, ему будет, что предъявить священникам в качестве дополнительного аргумента.
— Вам помочь спуститься? — спросил граф, кое-как справившись с эмоциями.
— Вам вовсе незачем так волноваться, я просто решила немного осмотреться. И прекрасно спущусь сама, — натянув на лицо беззаботный оскал, я помахала супругу рукой и в подтверждение собственных слов начала аккуратно спускаться, перебираясь с ветки на ветку.
— И как вам — графине — в голову пришла идея забраться на дерево?! — все сильнее распалялся граф, однако внимательно следил за каждым моим движением, будто готовясь поймать, если вдруг свалюсь.
Нет уж, ни за что! Я справлюсь и сама.
Именно в тот момент, когда я была абсолютно уверена, что мне ничего не угрожает, платье зацепилось за ветку. Я очередным плавным движением собиралась опуститься еще ниже, но порыв ветра качнул ветку, она дернула за ткань и я, потеряв равновесие, все же полетела вниз.
Сжалась, готовясь к боли, но вместо нее ощутила только сильные руки графа. На несколько мгновений мы встретились взглядами — так близко, что даже неприлично — и я заметила, как вытягиваются его зрачки и заостряются черты лица.
Тут же вскочила на ноги и отбежала назад в надежде, что мне лишь показалось, но нет. Более того, всего за несколько секунд лицо мужа преобразилось еще сильнее: показались острые клыки под верхней губой, в волосах будто появились перья, и он немного согнулся, а пиджак на спине разбух. Казалось, что вот-вот за спиной графа распахнутся сильные крылья, но этого не произошло.
Я стояла, забыв как дышать от ужаса, и во все глаза таращилась на жуткую трансформацию, которая, судя по гримасе боли, совершенно не доставляла удовольствия самому чудовищу. Но он, собрав остатки терпения, глубоко выдохнул и выпрямился, при этом зашипел, так что зубастый оскал я успела разглядеть по всех подробностях.
По коже промаршировало стадо мурашек, хотелось убежать отсюда как можно дальше, забиться в самый темный угол и остаться там навсегда — настолько угрожающим выглядел сейчас Даркрайс. Наверное, в тот момент, когда он окончательно становится чудовищем, с ним рядом вообще находиться невозможно. Проверять как-то не хочется. Похоже, злить его явно не стоит.
Я ожидала, что сейчас муж разразится тирадой о приличиях, но вместо этого он шагнул ко мне. Я попыталась отойти на шаг назад, но ноги одеревенели от страха, и я рухнула на землю.
Граф тут же оказался рядом, окинул беглым взглядом порванный подол моего платья и потянулся рукой к ногам, но я тут же вскочила и одернула юбку.
— Со мной все в порядке, просто запнулась, — поспешила заверить его я, опасливо поглядывая на когтистую ладонь — почти что лапу.
— Вам повезло, но вы могли серьезно пострадать! Не буду просить вас воздержаться от опасных приключений, но умоляю, хотя бы сообщайте о них мне, чтобы я мог вовремя вам помочь! — голос мужа походил почти на рык, и от одного его звука желание сообщать графу о чем бы то ни было стремительно улетучивалось.
— Это вовсе не обязательно, — пролепетала я. — Благодарю за беспокойство.
— Это обязательно, — припечатал супруг стальным тоном. — Я ваш муж, я несу полную ответственность за вас и ваше благополучие.
Я собиралась по привычке заспорить и сообщить ему, что мое благополучие — исключительно мое дело, но слова застряли в горле. Слева послышался какой-то шорох, и граф, быстро глянув в сторону источника звуков, скрылся из виду так стремительно, что я даже не успела заметить, в какую сторону он ушел. Меня обдано холодным ветром вперемешку с прошлогодними листьями, а в следующий миг на поляну выбежала камеристка.
