администрацией.
Из жалования, что получала за свой труд, Анне перепадало лишь с десяток медяков на мелкие личные нужды. Все остальные заработанные деньги поступали на счёт её родителей, как законных представителей несовершеннолетней магини. Девушка наивно считала, что копит себе на обучение и не задумывалась, как обстоят дела на самом деле.
Когда пришло первое письмо о зачислении Анны в Академию, родители решили скрыть его от дочери, чтобы не потерять свой единственный источник дохода. Долгие годы они тратили поступающие на счёт деньги на себя и старших дочерей, по старой памяти считая себя высшей аристократией, а она наравне с простолюдинами трудом подошв не оскверняет.
Эгоистично с их стороны? Не то слово! Два года родители успешно скрывали от Анны письма из Академии. В ответ оба раза отсылали отказ от имени младшей дочери, ссылаясь на якобы её слабое здоровье. Девушке же говорили, что ей не хватило баллов для поступления, а письма из Академии якобы выкидывали, чтоб её не расстраивать.
Тем не менее, Анна не теряла надежды поступить и с завидным упорством трижды подавала документы.
На третий год ректор, получив очередной странный отказ, лично приехал по указанному в письмах обратному адресу. Он счёл не логичным, что девушка со слабым здоровьем подавала документы на поступление столько раз, проходила по конкурсу и тут же отказывалась от обучения. Каково же было их с Анной обоюдное удивление, когда встреча всё-таки состоялась.
Скандал с родителями был жуткий.
Все два года, что она думала, будто не поступила из-за недостаточных знаний или отсутствия таланта, каждую свободную минуту девушка усиленно занималась самоподготовкой. При проверке резерва стало большим сюрпризом как для преподавателей, так и для самой Анны, что её резерв составляет почти двести пунктов. За остававшийся до совершеннолетия год под руководством профессоров Академии подруга достигла уровня сильного мага.
Рассорившись с родителями из-за их мерзкого поступка, она так ни разу и не приезжала к ним на каникулы. Естественно, ни о какой финансовой поддержке со стороны семьи и речи не шло.
Дождавшись совершеннолетия, Анна устроилась на подработку в академическую оранжерею и в лабораторию факультета зельеварения, где часто помогала в первый год учёбы. Видя её старания и успехи, ректор платил ей небольшую стипендию из собственного кармана.
Официально устроиться до совершеннолетия подруга не могла. Если бы о подработке узнали родители, они были бы вправе потребовать от Академии перечислять зарплату девушки напрямую на их банковские счета.
Несправедливый закон, когда магически одарённые граждане на три года позже пустышек становятся дееспособными и могут не подчиняться воле родителей или опекунов, невероятно девушку злил. А спонсировать предавших и использовавших её людей Анна не хотела.
Глава 10. Элла
– Я жду подробностей! – с ходу заявила подруга, скрестив руки на груди.
– И тебе не хворать, дорогая, – пробурчала я в экран. – Каких конкретно подробностей ты ждешь? О том, как я по-глупому проспорила гномам? Или, как пытаясь избежать брака с герцогом Дарканом, случайно сама затащила его под венец? Или как абсолютно не помню первую брачную ночь, но она точно была? Или как змеищу-мачеху мой муженёк кинул на деньги, что должен был выплатить за меня по брачному договору?
– Что?! – завизжало голографическое изображение Анны.
– Прикинь, сама в шоке. В кои-то веки нашёлся кто-то, кто мачеху на место поставил.
– Я не про это, – отмахнулась Анна, изображение слегка пошло рябью. – Хотя нет, стой. Это тоже интересно, но не первостепенно. Рассказывай с самого начала и подробно, что случилось, с того момента как ты уехала домой два дня назад?
– Да если бы я помнила! Чёртов гномий эль!
Тщетно пыталась заставить свою головушку работать, только всё без толку. Тогда подруга решила мне помочь:
– Ты прислала мне голосовое сообщение, что тебя собираются продать замуж.
– Ага, – кивнула я, вспомнив как ругалась на этот счёт с мачехой.
– Мои ответы сразу тебе не дошли: над Академией купол защитный обновляли, пока у студентов каникулы. Он блокировал отправку сообщений. Утром от тебя получила ещё несколько непонятных голосовых, разной степени трезвости. В первом ты злишься и собираешься идти по барам искать наёмников. Не спрашиваю для чего. Во втором срочно зовёшь приехать подружкой невесты на твою свадьбу, потому что нашла себе жениха.
Третьим пришло видео, явно снятое каким-то гномом или ребёнком. На нём видны только твои ноги рядом с чужими мужскими. А звук перебивают рыдания басом. Затем один голос пытается успокоить рыдающего – некоего Брона, что это свадьба, а не похороны, и «детки обязательно будут счастливы вместе». Другой голос начинает ржать, что Брон хнычет, как девчонка и грозит всё ребятам рассказать. Затем переговорник куда-то уронили, и этот Брон, похоже, на кулаках объясняет второму разницу между позорными слезами от избытка чувств и аллергией на букет невесты. Потом кто-то радуется, что свадьба без драки – это детский утренник, а другие голоса кричат «горько»…
Брон? Брон… Что-то знакомое. Ладно, подумаю об этом позже.
– И? – не выдерживает Анна. – Элька, ты так и будешь молчать, пока из меня переговорник весь резерв не высосет?
Вздохнув, взяла себя в руки и пересказала максимально быстро и по порядку события последних двух суток. Пока говорила, решила открыть окно и подышать свежим воздухом. Окна в покоях выходили на сад, за которым поблёскивал лазурной гладью большой пруд. Но стоило только дёрнуть на себя тяжёлую раму, как в нос ударил раздражающий запах роз.
– Апчхи! Да что же такое-то? – нервно захлопнула окно, от чего звук получился слишком громким, а стёкла в раме опасно задрожали.
– Будь здорова. Эль, ты чего расчихалась? Простыла?
– Нет. Ты удивишься, но у меня внезапно появилась аллергия на розы! Представляешь! Двадцать лет не было, а как замуж вышла – появилась.
– Это странно, – Анна задумалась. – У тебя иммунитет как у молодого дракона с твоим-то резервом! А тут ты ещё толком вздохнуть запах не успела, а у тебя скоро из носа до подбородка дотечёт! – негодовала подруга. – Что это за сорт такой?
– Я не знаю. Какой-то эксклюзивный. Для избранной аристократии... Апчхи… Лично королева разводила. Крокодил сказал, отказываться было нельзя. Причём, представляешь, у него самого
