— А гарем я возьму на себя, — спокойно ответила Хельга. — Может, обычно госпожи и не вмешиваются, но я считаю, что меня должны абсолютно слушаться все мужчины в моем доме.
— Спасибо, — Эрик опустился на колени у ее ног, не зная, как выразить свою благодарность.
— Можешь дотрагиваться до меня, — заметила Хельга, наблюдая за ним. — Я многое позволяю мужчинам, которые мне нравятся. Многое для венговского мужчины, — уточнила она, пряча в глазах улыбку.
Эрик, осмелившись, прижался лицом к ее ногам, потом стал медленно подниматься, осторожно обнимая Хельгу. Встал в полный рост и обнял любимую женщину, ожидая ее резкого окрика или удара.
— Смелый, — улыбнулась Хельга и потрепала мужчину по темным волосам. — Для венговского парня очень смелый, но в сто раз лучше любого инопланетника. Может быть, ты ждал здесь именно меня.
* * *
Эрик помнил обещание Хельги, верил ей, понимал, что мужчины в ее Доме — точно не самоубийцы, но ему становилось все хуже и хуже, ноги буквально не шли, он механически переставлял их, стараясь просто отключить голову. В животе все сворачивалось в тугой узел, то ли ледяной от страха, то ли невыносимо горячий. Оставалось только попросить госпожу за руку отвести его в гарем и там всем показать. Кажется, он уже был близок к этой мысли.
«Эрик, ты мне веришь? Все будет хорошо" — «Конечно, госпожа, верю.»
«Врешь ты все. Не веришь нисколько. Хочешь остаться у меня в комнате сегодня?»
«Спасибо за честь, госпожа, но я должен, наверное, все-таки прийти туда» — тихо ответил он.
«Что, так плохо было в прошлый раз?» — совсем без насмешки, участливо спросила Хельга.
«Да, плохо. Простите, госпожа, вы получаете одну большую проблему вместо мужчины. Не знаю, почему вы на это согласились.»
«Потому что захотела, мальчик мой. Но ты помнишь, что можешь в любой момент вернуться к себе домой? Но я бы хотела, чтобы ты остался.»
* * *
Он толкнул дверь и зашел в зал. Просторное помещение, большие окна с какими-то витражами — все как в прошлый раз. Парни моложе него; ровесники; мужчины постарше, ближе к тридцати… Страх сковал с такой силой, что Эрик понял — сейчас даже один-на-один он ни с кем не справится.
Мужчина, возрастом около тридцати, не самый накачанный среди всех, но явно самый уверенный, направился к нему. Старший?
* * *
Незадолго до этого
Госпожа Хельга вызвала Старшего по гарему к себе:
— Со мной прилетел мальчик, сын Старшей госпожи Тридцать седьмого Дома. Возможно, он станет моим мужем. Если с его головы упадет хотя бы волос, если хотя бы косо посмотрите в его сторону — тебе не жить. Ты меня знаешь, и знаешь, что обещания я выполняю. Я решу, что ты плохо справляешься со своими обязанностями, и продам тебя в бордель. Это ведь хуже усыпления, правда? Но перед этим я буду развлекаться с твоим Нижним, а ты будешь на это смотреть, и ни одному из вас это не понравится. А потом я выставлю твоего парня в качестве угощения на вечеринке, если он после меня жив останется, конечно.
— Госпожа, но если кто-то… — Старшему пришлось начать снова, потому что в горле пересохло и голос прервался, — но если кто-то решит, что нужно…
— Это твоя забота, Эйсим. Хоть свою задницу подставляй вместо него, но я не прощу тебе, даже если вы просто напугаете Эрика. А вот если я останусь довольна твоей работой, я тебя награжу.
* * *
После этого разговора Эйса ощутимо потряхивало, потому что госпожа Хельга явно не из тех, кто раздает пустые обещания. Кажется, если все пойдет действительно плохо, то придется новенького защищать от всего гарема, и это будет безопаснее, чем пойти против воли госпожи. Госпожа Хельга… что-то ему уже страшно от перспективы, что она будет новой Старшей госпожой.
Что же, интересно посмотреть, кого госпожа привезла после таких предупреждений. За свой страх он уже заранее ненавидел этого новенького, но придется его опекать. Ну, не в первый раз делать то, чего не хочется, так что нечего жаловаться.
Парни все предупреждены. Эйс очень надеялся, что самоубийц среди них нет. Даже если ты муж какой-либо госпожи, не стоит надеяться, что ради тебя она станет портить отношения со Старшей. А самому Эйсу уже очень хотелось увидеть этот нежный цветочек, из-за которого госпожа, не шутя, обещала порвать задницы его и всего гарема, если что-то будет не так.
И вот открывается дверь и входит надменное инопланетное нечто. Красивый, без сомнения, экзотичный… Среднего роста, гибкая фигура, короткие темные волосы, неуловимо чуждые, непривычные для местных черты лица. Все-таки инопланетник? Матерь Всего Сущего! Конечно, придется его ото всех защищать. А еще хочется надеяться, что инопланетник здесь по своей воле и не будет пытаться сбежать или что-то с собой сотворить. Иначе… иначе проще самому напиток Прощания выпить или, еще лучше, несчастный случай с собой изобразить — хотя бы его собственный парень живым и целым останется.
Глава 7
Глава 7
Кристиана
На Совете, куда Кристиана отправилась вместе с мамой, следуя чувству долга, вдруг предложили необычное развлечение.
Вначале госпожи недоуменно переглядывались, слушая первые аккорды необычной мелодии, а потом открылась незаметная боковая дверь и в зал вошел кто-то, закутанный в полупрозрачные газовые покрывала серо-голубого цвета.
Музыкальное сопровождение наводило на мысли о земном Востоке. Кристиане стало интересно: восточная танцовщица? Вроде бы женщины здесь очень редко развлекают других женщин.
Нет, все было традиционным, потому что вошедшим был мужчина, но на этом предсказуемость закончилась.
Музыка набирала силу: она началась как тягучая восточная мелодия, потом рассыпалась серебряными колокольчиками, и танцор начал свое выступление. Легкие накидки обвивали его тело и разлетались в стороны, когда он кружился в танце.
Криста не знала, удивит ли выбор именно этого исполнения других женщин, но она, бывая на Земле, видела выступление девушек, которые исполняли танец живота, и получила тогда огромное удовольствие. И вовсе ничего пошлого не было в том выступлении, потому что танец нужно смотреть не в грязном кабаке, где каждый может за монету облапить танцовщицу, а на большой сверкающей огнями сцене, как она тогда. Роскошные яркие костюмы танцовщиц, сверкающие стразами, закрытые максимально, но от этого еще более эротичные и красивые, зажигательное выступление… она даже сама загорелась идеей научиться этому танцу, но быстро поняла, что это не для нее. Нет данных, терпения, достаточного желания для бесконечных тренировок и репетиций. Но с тех пор у нее к этому искусству было особенное, трепетное отношение.
Сейчас ей особенно понравилась идея с этими бесконечными вуалями-покрывалами — почему-то наложникам принято было выступать полуголыми, но от этого терялась всякая интрига.
А сейчас выступающий, в очередной раз опустившись всем телом почти до самого пола, поднялся неуловимо-гибким, текучим движением, и стал медленно снимать вуали. Развязанные, они стекали по его телу рассчитанно-соблазнительными движениями на пол, и оставались лежать светлыми островками. Танцор освободился от последней вуали, откинулся назад почти параллельно полу и начал подниматься медленными волнообразными движениями, позвякивая серебряными браслетами. Поднявшись, он одарил зрительниц счастливым и уверенным взглядом человека, который получает огромное удовольствие от того, что он делает.
Кристе запомнилась золотистая загорелая кожа, красиво контрастирующая с его бирюзовым нарядом, и восточные черты лица: черные брови вразлет, огромные темные выразительные глаза, чуть капризный изгиб красиво очерченных губ. На плечи волной падали темные блестящие волосы. Красавец, совсем не венговский блондин. Скорее всего, в нем можно было бы заподозрить клона, но выступлением клона вряд стала бы так гордиться хозяйка.
