заболела. Но сейчас мы живем за Пределами, и пространство вокруг кишит нежитью. Стоит мне выйти из-под защиты мужа-некроманта, как на меня нападут мертвые и сожрут. Перед глазами стройными рядами встали страшные киношные зомби… я не идиотка лезть к ним в пасть. А значит, от Бориса уходить нельзя. Сейчас нельзя.
Прошел почти год, как мы живем за Пределами. А значит, через два года он сможет подать прошение. И если Светлейший князь его помилует, то мы вернемся в Пределы жизни. Вот тогда можно будет подумать о разводе и возвращении домой.
А пока, я покосилась на лежащего рядом мужчину, надо решить, что делать с этим… совершенно посторонним человеком, который случайно стал моим мужем.
Я не спала всю ночь, но в конце-концов приняла решение. Лучше сразу отодрать присохший бинт от раны. Боль быстро пройдет, и рана затянется.
И утром, когда Борис проснулся, я была полна решимости сказать ему правду.
— Борис, — я впервые за много дней не ответила на его улыбку, — нам надо поговорить…
— Хорошо, — тут же отозвался он, — давай поговорим во время завтрака. А потом я пойду на охоту… У нас совсем не осталось мяса.
Борис помог мне встать, умыться и одеться. Мне все еще было сложно делать такие элементарные вещи без посторонней помощи.
На завтрак у нас сегодня было мясо и рыба, оставшиеся с ужина. У нас были небольшие запасы круп, которые хранились в кухонном шкафу, но мы ее экономили и использовали только для заправки бульона. Неизвестно, когда удастся пополнить запасы, и удастся ли, вообще.
Регулярного сообщения через Пределы не было, но чисто теоретически, если кого-то отправят в ссылку, так же, как Бориса, то проход будет открыт рядом с нами. А значит можно будет договориться об обмене. У моего мужа было немного драгоценных камней, и он надеялся получить за них еду. Но вероятность, что это случится была слишком мала.
Я тяжело вздохнула… Предстоящий разговор тяготил меня. Больше всего хотелось сделать вид, что ничего не было. Но я знала себя. Притворяться, что ничего не случилось, я не смогу. Я никогда этого не умела.
Потыкала вилкой в хорошо прожаренный кусок мяса… подняла взгляд на Бориса. Он внимательно смотрел на меня.
— Борис, — отложила вилку в сторону. Аппетит совершенно пропал. Опустила глаза в тарелку и выпалила без пауз, — я должна тебе признаться. Меня зовут вовсе не Арсения. Я никогда не была твоей невестой, и это, — потрясла я кистью, обозначая магические брачные браслеты, — ошибка. И к тому же я люблю другого. И собираюсь вернуться к нему во что бы то ни стало. Его тоже зовут Борис, — добавила я, — из-за этого и случилось все это недоразумение. Когда я приехала в МУП, то думала, что еду не к тебе, а к нему.
— Я знаю, — невозмутимо ответил он. А когда я вскинула на него глаза, пояснил, — когда болела, ты много чего говорила. Звучало оно очень странно, но многое объясняло. Саму болезнь, и то, что у тебя совсем нет магии. Такие люди в нашем мире не выживают.
Я растерялась.
— Но почему тогда ты, — я запнулась, — ничего мне не сказал. Когда я пришла в себя.
Борис пожал плечами. Поковырял вилкой мясо, тяжело вздохнул, но честно ответил:
— Сначала я был раздосадован. По нашим законам я должен был сообщить о том, что Арсения создала прорыв во времени-пространстве, а ты чужачка. Чужачка, с которой я, как полный идиот, заключил брачный союз. Но если это мне еще могли простить, посмеявшись над моей глупостью, то воздействие на потенциально живое человеческое тело — нет. Я уже натворил достаточно, и лишаться головы в мои планы не входило.
Он отложил вилку. Отодвинул тарелку и закончил.
— Тогда я решила, что какая разница. Князь велел, чтобы я отправлялся за Пределы с женой. Мне только и нужно было, чтобы ты осталась жива до того момента, как мы доберемся до Пределов. Иначе мне пришлось бы снова искать жену, а это, я скажу тебе, не так-то просто, когда тебе предстоит ссылка в земли нежити. Поэтому дальше я использовал на тебе темную магию без всякого сожаления. Думал, как перейдем через Пределы, так все. Останусь один. Мне же будет легче.
Я усмехнулась. А то никак не могла понять, с чего это князь был таким добреньким и заботливым. Я же помнила нашу первую встречу. Тогда он вел себя очень жестко, совсем не похоже на то, каким он стал сейчас. К счастью, это оказался понятный разумный прагматизм. Хотя…
— Но почему ты оставил меня в живых, когда мы оказались за Пределами? Ты мог бы спасти лошадей, а не меня.
— Не знаю, — пожал он плечами, — привык, наверное. Или испугался, что останусь совсем один. Может быть, — он запнулся, — светлейший заставил меня жениться совсем не для того, чтобы усложнить мне жизнь. Иногда мне кажется, что он, наоборот, хотел, чтобы я вернулся.
— А то ты сделал такого, что он отправил тебя сюда? — не сдержала я любопытства.
Князь фыркнул. Схватил вилку, сунул в рот кусок мяса и, только прожевав его, ответил:
— Я убил его отца.
После разговора, который расставил все точки над «i», наша совместная жизнь почти не изменилась. Просто мы оба перестали делать вид, что между нами все хорошо. Потому что между нами ничего не было. Мы были два абсолютно чужих друг другу человека, которые жили вместе.
Спать нам приходилось в одной постели, потому что больше было негде. Я даже не пыталась требовать, чтобы Борис нашел другое место для ночевок. Потому что, во-первых, тогда кому-нибудь пришлось бы выйти на улицу, а там свирепствовала нежить, и, во-вторых, поздно, как говориться пить пить боржоми, когда почки отвалились.
Я выздоравливала. Сил становилось все больше, и я уже начала включаться в общий быт. Сидеть на шее у Бориса мне совсем не хотелось. А уж делать вид, что немощна и беспомощна я никогда не умела.
Сначала я взяла на себя готовку. Борис, честно говоря, был дрянным поваром. И весь его кулинарный арсенал состоял из четырех блюд: мясо и рыба жареные, суп из мяса и разваренной крупы, которая уже почти закончилась, и уха из рыбы с щепоткой овощной приправы. И наелась я ими на всю жизнь вперед.
Пока мои блюда тоже не отличались разнообразием, из продуктов у меня тоже были только мясо с рыбой, немного специй и пряности. И это меня, конечно, не
