мага во время испытаний — что может быть проще?
Шестнадцать магов, став по краям арены, кивнули Берту, и он ответил им таким же кратким кивком.
— Начинаем на счёт «три»! — объявил распорядитель испытания. — Раз, два… три!
Берта тут же со всех сторон окружила огненная стена, похожая на пламя Геенны. Только эта стена была гораздо меньше и замыкалась везде, даже сверху, помещая Арманиуса в своеобразную закрытую комнату для испытаний.
Да, архимагистры так и называли эту огненную ловушку — комната испытаний. Выйти из этой комнаты — значило, победить и получить звание.
Берт мог бы сделать это сразу, но знал, что подобное вызовет слишком много вопросов. Испытания обычно длились около пяти минут — именно столько времени он планировал провести в огненной комнате.
Но просто отдыхать здесь ни у кого бы не получилось, потому что стены из пламени были только финальной частью испытания. Задачей собравшихся по периметру арены магов было измотать того, кто находился в огненной ловушке, истощить резерв его магического контура, заставить потратить силу почти до последней капли. Такими были правила: только почувствовав, что сила растрачена, можно было выходить из комнаты. Шагать в огонь. Удивительно, но магов с полным резервом он всегда убивал, сжигая мгновенно и дотла. А тех, кто шагал вперёд, будучи пустым… не всегда. Хотя смертельные исходы случались. Но обычно тех, кто не прерывал испытание и доходил до конца, ждал успех. И — иммунитет к огню.
Да, только после прохождения этого испытания у магов появлялись способности архимагистров сжигать до пепла что угодно и не бояться никакого огня, в том числе огня Геенны. У Берта и сейчас были эти способности, поэтому финальный шаг не мог обернуться фатальной катастрофой. Куда большие неприятности доставит то, что придётся пройти перед этим.
Маги начали посылать в сторону огненной ловушки заклинание за заклинанием, каждое из которых огненные стены с охотой пропускали внутрь, но не выпускали обратно — Берту следовало превращать всё в огонь, чтобы отправить огонь к огню и заставить его впитаться в пламенные стены, раз уж нет возможности запульнуть ответным ударом по собравшимся магам. А так как заклинания были совмещёнными, то есть, сотворёнными сразу всеми участниками испытания, сделать это было непросто.
Первой в Берта полетела сеть, и Арманиус хмыкнул — видимо, среди собравшихся магов всё-таки оказались те, которые совсем не желали ему победы. Даже наоборот — хотели опозорить. Связать сетью соискателя на звание архимагистра — неслыханное унижение!
Берт, скрипнув зубами и поморщившись от досады, всё-таки превратил сеть в огонь и заставил его стать частью стены. Он знал, что смог бы и отправить сеть обратно, связав нахалов — вот был бы сюрприз! Но император за подобные шутки по голове не погладит.
Ещё одна сеть, и ещё. А потом громкий голос Арена:
— Напоминаю вам, дорогие архимагистры, что не стоит злоупотреблять моим терпением.
Император замолчал, но слов и не требовалось — Берт, как и все присутствующие на испытаниях, помнил, что нельзя использовать одно и то же заклинание больше трёх раз. Даже два раза были редкостью, а уж три! «Дорогие архимагистры» совсем обнаглели.
Несколько секунд передышки — и Берта попытались залить водой, но как-то не в полную силу. Арманиус сразу насторожился, и не зря — водный поток сотворили только восемь магов, остальные восемь создали огненный.
— У вас плохо с теорией, дорогие архимагистры, — насмешливо сказал Берт, зная, что его услышат, и уничтожил оба заклинания. — Иначе вы помнили бы, что противоположная энергия стихий, совмещённая в один поток, самоуничтожается.
Среди зрителей кто-то расхохотался, и Арманиус с неожиданным весельем узнал голос — это был Гровер Грэдаар, один из преподавателей боевой магии в его университете.
— Так их, Берт! — крикнул Гровер следом. — Чтобы не задирали свои длинные носы!..
Грэдаар архимагистров, судя по всему, разозлил — потому что после этого замечания они начали швыряться заклинаниями без передышки, явно стараясь сломить Арманиуса если не силой, то скоростью. Но вот уж чем нельзя было сломить охранителя, хоть и бывшего, так это скоростью.
И Берт всё отбил — хотя это было сложно, даже вспотел весь. Пот тёк и по лбу, и по щекам, и по подбородку, и Арманиус ощущал, что рубашка прилипла к мокрой спине.
Ему становилось жарко — он ощущал, что энергетический контур в семь магоктав, оставленный Берту в наследство после посещения Геенны, на пределе. И несмотря на то, что сила из амулетов, горячих, как пепел на плато во время активации огненной стены, текла в энергетический контур Арманиуса непрерывным потоком, он чувствовал, что тот всё равно на грани слома.
Слишком высока была нагрузка. Что ж, значит, Берт прав — охранителем ему больше никогда не быть.
— Пять минут! — завопил распорядитель, и Арманиус, сдержав стон облегчения, отбил последнее заклинание — поток жаркого воздуха отправился в огонь, заставив его вспыхнуть, — а затем шагнул вперёд.
Яркий, даже почти ослепительный свет.
Полнейшие молчание зрителей.
А затем…
— А-а-а-а! — заревело человеческое море — то ли разочарованно, то ли восторженно, — но даже в этом невыносимом гуле, от которого хотелось зажать уши, Берт явственно услышал счастливый визг Эн и насмешливый голос императора:
— Звание архимагистра подтверждено.
Берт
Дальнейшее смешалось в его сознании в одну разноцветную, громкую и воодушевлённую кучу событий. Поздравления, рукопожатия, объятия, улыбки, искренние и не очень, радостные глаза Эн, её мокрые от слёз щёки, и горячий шёпот на ухо:
— Ты — самый лучший!
Арманиус от слабости с трудом на ногах стоял, но изо всех сил старался держаться — нельзя было показывать, насколько его вымотало это испытание и как он мечтает просто рухнуть на какую-нибудь горизонтальную поверхность — да хоть бы и на пол! — и вздремнуть.
Они ушли из управления только через час — точнее, вырвались оттуда, — и сразу, как только добрались до дома, Эн повела Берта в спальню.
— Быстро умывайся и ложись, — бурчала Эн строго, как никогда напоминая сейчас себя в те дни, когда пришла лечить его. — Ты едва на ногах стоишь. И амулеты сними, от них только лишняя тяжесть.
— Не ворчи, — усмехнулся Берт и крепче приобнял жену. — И не уходи никуда. Я хочу спать с тобой.
— У тебя остались на что-то силы? — Эн смешливо округлила глаза, уже не краснея —
