и странными глазами… парней, которые работали и даже двигались необычайно синхронно и, казалось, много общались, почти ничего не говоря, это если они вообще хоть что-то говорили, не считая редкого рычания или хмыканья, ну…
Люди обычно замечали такое.
К сожалению, заметность стаи также выделяла и всех остальных вместе с Алексис, Кэлом, Джулс и Боргеном.
На них тоже все пялились, особенно на Странников.
Алексис понимала, что отчасти это вызвано очевидной странностью атмосферы, которая окутывала Странников, но присутствие всех этих волков, ожидающих и сопровождающих их, добавляло ещё один слой сюрреалистической странности этой сцене.
Из-за этого они все выглядели так, словно были либо арестованы ФБР, либо являлись какими-то иностранными высокопоставленными лицами… или, возможно, участвовали в программе защиты свидетелей.
Или же они были частью какого-то странного, мафиозного культа.
Вик обошёл машину и направился к водительскому месту первого автомобиля.
Обменявшись взглядом и рычанием с другим волком, он забрался в чёрный джип с затемнёнными стёклами.
Волк, на которого он зарычал, обошёл вокруг и открыл заднюю дверцу, жестом приглашая Девина и Алексис садиться.
Джулс последовала за Заком, ещё одним волком, ко второй машине, Борген и Монту пошли вместе с ней. Вулка, казалось, была полна решимости держаться с Кэлом, но он остался с Алексис. И всё ещё не позволял никому помогать ему ходить.
Девин взглянул на них троих и фыркнул.
— Ну? — прорычал он.
Взмахом своей мощной руки он указал им на заднюю дверцу джипа.
После того, как он обменялся взглядом и рычанием с волком, который придерживал для него дверцу, этот волк немного побурчал, но кивнул.
Что бы ни сказал Девин, ему это явно не понравилось.
Когда Алексис увидела, что её друг подходит к переднему пассажирскому сиденью, она предположила, что, видимо, Девин сказал волку ехать в одной из других машин, чтобы двое Странников и Алексис могли поехать вместе с ним и Виком.
По тому, как волк уставился на Кэла, у Алексис сложилось стойкое впечатление, что никто из них не хотел, чтобы босс находился в машине с какими-то Странниками, даже очевидно ранеными и даже передвигающимися нетвёрдо.
И они бы не пустили его в машину с двумя из них без серьёзной поддержки из волчьих мускулов.
Алексис пришлось прикусить губу, чтобы удержаться комментариев и не сказать им, какими тупыми, по её мнению, они все были. Она тут волнуется, что её бойфренд Странник может потерять сознание от потери крови или, чёрт возьми, упасть замертво прямо на дороге у аэропорта, а они смотрят на него так, словно он может попытаться прикончить Девина голыми руками.
Как будто это не он только что просидел в самолёте с Девином семнадцать часов.
Выбросив всё это из головы, Алексис подошла к джипу и скользнула на заднее сиденье, усаживаясь прямо за Виком.
Она прикусив губу наблюдала, как Кэл осторожно садится в машину следом за ней, изо всех сил стараясь не накричать на него.
Кэл занял место рядом с ней.
Вулка и ещё один волк сели сзади.
Алексис испытывала к Вулке такое же недоверие и ворчливое раздражение, как и к волку возле внедорожника. В основном она боролась с желанием огрызнуться на них всех, чтобы прекратить это дерьмо, или же рассмеяться над нелепым уровнем тестостерона и паранойи, витающими в машине.
Странно, но только Кэл чувствовал себя совершенно спокойным.
У неё не сложилось впечатление, что это спокойствие вызвано её доверием к волкам.
И это снова заставило её задуматься, какой же силой он обладал, будучи Королём Странников. Он не мог рассчитывать на то, что она защитит его… не сейчас, не после того, как она была лишена всей своей магии Светоносной.
Или же он чувствовал себя настолько паршиво, что уже не мог волноваться о том, убьют его или нет.
Выбросив и это из головы, Алексис выглянула в тонированное окно.
Она вспомнила этот джип вместе с остальными внедорожниками.
Ей всегда казалось, что из-за них стая выглядит, как организация наёмных убийц, и она не раз говорила об этом Девину.
Хотя в глубине души она по большей части понимала.
Тонированные стёкла обладали неоспоримым преимуществом, особенно для оборотней.
Девин захлопнул переднюю дверцу, в то время как рыжеволосый волк закрыл задние двери джипа. Повернувшись на своём сиденье, Девин сосредоточился на Вике.
— Куда мы направляемся? — спросил он.
Алексис пришло в голову, что, скорее всего, он произнёс это вслух только ради неё и, возможно, ради двух Странников.
Вик мрачно посмотрел на него.
Он перевёл взгляд на Алексис в зеркало заднего вида, а затем чуть жёстче посмотрел на Кэла.
— К тебе домой, босс, — мрачно сказал он. — Вам нужно кое-что увидеть.
Глава 4. Студио-Сити
Они въехали на длинную подъездную дорожку к дому Девина на вершине Голливудских холмов, откуда открывался вид на Лос-Анджелес.
Алексис сначала наблюдала, как Кэл медленно выбрался из джипа, а затем сама вылезла с заднего сиденья.
Она стиснула зубы, видя, как он вздрогнул, потирая своё плечо.
Затем, не спрашивая его на этот раз, она подошла к нему и обняла рукой за талию, осторожно пытаясь не задеть ладонью ножевую рану. Теперь она стояла рядом с ним и поддерживала часть его веса, и он впервые позволил себе немного опереться на неё.
Она посмотрела вверх, на пальмовую аллею и голубое небо над головой.
Глядя на это небо и ощущая прохладный, бодрящий ветер под кронами дубов и перечных деревьев, Алексис поймала себя на мысли, что пытается вспомнить, какое сейчас время года.
Ей пришло в голову, что она до сих пор не осознавала, как долго их не было — то есть, с точки зрения того, каким было течение времени здесь, и как долго она находилась в мире Кэла. После того, как они провели её через тот портал, всё перевернулось с ног на голову.
В любом случае, Алексис ещё не полностью оправилась от того места. В мире Странников было нечто странное, концентрированное, гнетущее, что почти вызывало у неё ощущение клаустрофобии, пока она была там.
Когда она спросила Кэла об этом, он сказал, что это сотворили Иные.
По его словам, до того, как отец Кэла стал королём, их мир ощущался совсем другим. По словам Кэла, всё было наполнено лёгкостью, счастьем, настоящей радостью, и казалось не таким угнетающим.
В его голосе звучала грусть, когда он говорил это.
Теперь, оглядываясь на небо этого мира, каким-то образом ощущая его своей кожей, Алексис слегка нахмурилась. Она уже
