Тора, глядя на метания Гесты, пыталась выспросить, что привело её в такое беспокойство, но та только отмахивалась. Запретить служанка ей ничего не сможет, а вот изрядно утомить причитаниями — запросто.
Днём, когда утренняя суета в доме улеглась, уступив место полуденной вялости, Геста позвала к себе Малушу и взялась за вышивку новой рубахи — в конце концов, может, она всё-таки пригодится. Ворожея подивилась, что предыдущая куда-то подевалась, но выспрашивать ни о чём не стала. Она злилась на Гесту, постоянно делала замечания, восклицая, что узоры, выходящие из-под её руки, никуда не годятся. Но та, погрузившись в свои мысли, не обращала внимания на ворчание Малуши.
Наконец дождавшись, когда Тора выйдет из светлицы, Геста обратилась к ворожее:
— Малуша, я хочу, чтобы ты сегодня помогла мне.
Та подняла удивлённый взгляд от вышивки.
— Что я должна сделать? И почему я, а не Тора?
— Потому что Торе лучше об этом не знать. Ты дашь мне одно из своих платьев и останешься вместо меня в комнате. Мне нужно будет уйти на время, чтобы этого никто не заметил.
Малуша долго и внимательно разглядывала лицо Гесты, а затем снова склонилась над пяльцами:
— Кажись, что-то нехорошее ты задумала, княгиня… — осторожно проговорила она, вытягивая нитку. — А коли меня наказать за это вздумают? А то и вовсе выгонят взашей?
— Я тебя не просила рассуждать о моей просьбе. Ты сделаешь, как я скажу, и всё! — Геста отбросила в сторону рубаху и со злостью уставилась на невозмутимо продолжающую вышивать Малушу.
Та, почувствовав её взгляд, вздохнула и тоже отложила рукоделие.
— А ежели моя одёжа будет тебе широка? — она, приподняв бровь, оглядела Гесту с головы до пят.
Та нахмурилась, но удержалась от гнева, только едко заметила:
— Ничего, переживу. Так меньше буду похожа на себя, а больше — на замызганную деревенщину.
Малуша заметно ощетинилась на прозрачный намёк. Однако натянуто улыбнулась и кивнула.
— Хорошо, пусть будет по-твоему. Только всё же… Мне какая польза? Я за просто так страдать не хочу.
— Возможно, к тебе вернётся Хальвдан, — глядя в сторону, уклончиво ответила Геста. — А я постараюсь сделать всё, чтобы на этот раз он никуда от тебя не делся. Ты это заслужила.
Малуша тут же поменялась в лице: нижняя губа её дрогнула, щёки порозовели. Похоже, страсть к воеводе так и не прошла за столько лун. Что ж, это хороший способ привязать её к себе и незаметно заставить исполнять любые поручения. Тора мало на это годилась, всё больше ворча по каждому удобному поводу. Малуше Геста особо не доверяла, но, если надавить на нужные слабые места, то и от неё можно получить какую-никакую пользу. Всё-таки Хальвдан сильно запал ей в душу — уж в этом умении ему не откажешь. Морочить девицам головы он с самой юности был горазд.
Дальше вышивание продолжилось в полном молчании, пока за окном совсем не стемнело.
Малуша ушла только к ночи. Геста же, отправив Тору спать в другую комнату, ждала назначенного часа, чтобы пойти к пристани. Лучше было бы поехать верхом — топтать ноги по снегу и холоду вовсе не хотелось — но ради своей цели она могла вытерпеть и не такое. Теперь хоть босиком пойдёт.
Ворожея вернулась, прижимая к груди под дорожной накидкой свёрток из одежды. Тихо она вошла в светлицу и притворила дверь. Теперь дежурившие снаружи стражники только на пользу. Скажут: пришла Малуша, а позже вышла — и никаких подозрений. Так можно, пожалуй, бродить всю ночь.
— Скидывай всё, — коротко распорядилась Геста, когда Малуша вопросительно на неё воззрилась. — И мне помоги раздеться.
Служанка бросила сверток на кровать, развязала понёву и сняла длинную, до щиколоток, домотканую рубаху. Горделиво откинула за спину косы. Геста с лёгким уколом зависти отметила мягкие изгибы её тела: полную грудь, широкие бёдра, округлые плечи. Неудивительно, что Хальвдан однажды позарился на такую красоту. Впрочем, они друг друга стоят.
Облачившись в одежду Малуши, Геста почувствовала себя тонкой девчонкой: рубаха была ей откровенно свободна, а понёву пришлось обматывать вокруг талии едва не втрое. Она накинула поверх тёплый тулуп грубой выделки, а на плечи — простой дорожный плащ. Спрятала рыжие, предусмотрительно заплетённые в косу волосы под платок.
Малуша придирчиво её оглядела, повернула одним боком и другим.
— Если не будешь ерепениться, как обычно, то и не узнает никто, — она одобрительно улыбнулась.
Геста пропустила колкость мимо ушей, проверила припрятанный под тулупом на поясе кошель с деньгами и, затаив дыхание, вышла из светлицы. Проскользнула мимо стражников, которые даже не глянули в её сторону, спустилась по лестнице и вышла на задний двор. И пока она пробиралась заметёнными тропинками, ей всё казалось, что сейчас откуда-нибудь обязательно выйдет Виген и всё пойдёт прахом. Наблюдательный начальник стражи уж точно узнает её.
Путаясь в слишком широкой понёве, Геста добрела до ворот, отряхнула снег с подола и отдышалась.
— Куда пошла? Не поздно ли? — подозрительно прищурился стражник, когда она с как можно более уверенным видом направилась к калитке.
— Да вон невеста князева послала с поручением. Вожжа ей под хвост ударила, — ворчливо ответила Геста. — Я скоро обернусь.
Часовой ещё некоторое время пытался разглядеть её лицо в трепещущей от света факелов темноте. Геста нетерпеливо порылась в корзинке, которую прихватила с собой, давая понять, что у неё очень важное дело.
— Ладно, иди.
Стражник вздохнул: видно, ему не хотелось тратить время на служанку. И правда, мало ли чего могло взбрести в голову невесте князя. Не то чтобы Геста часто гоняла служанок среди ночи за стену детинца, но случалось всякое. Особенно сразу после приезда. Тогда ей казалось, что такое право ей даёт особое положение. А потом капризы просто наскучили, голову заняли другие заботы.
Геста с облегчением вышла за ворота и свернула по тропе вдоль стены — так короче. До пристани было не так уж далеко, если идти споро и не отвлекаться — она как раз успеет ко времени. Больше волновало, что делать дальше. От мысли о встрече с арияш ладони покрывались липкой испариной, и по спине пробегал
