в отдалении и не испачкались.
Вторая пуля прошла прямо через его икру. И рана выглядела хуже, чем вчера, более опухшей и воспаленной.
— Кровь не испортит его, — ответил он так, будто у него на полу все время текла кровь. — Только в прошлом году нанесли четыре слоя полиуретана.
Все будет в порядке.
Для его ноги Анна выбрала другой яркий цвет — желто-зеленый. Как и розовый, ему шел яркий оттенок. Она использовала весь рулон бинта и еще пару повязок «Телфа», чтобы бинт не прилипал к коже. Когда закончила, одеяло, его одежда и пол оказались залиты кровью. Ее одежда тоже была не в лучшем виде.
— Ты хочешь, чтобы я отвела тебя в постель, прежде чем уберу этот беспорядок? Или отдохнешь несколько минут, чтобы прийти в себя?
— Я подожду, — сказал он.
Его черные глаза сменились на волчьи желтые, пока она работала. Несмотря на истерику, которую закатил этим утром и которая напугала чикагских волков, он умел держать себя в руках. Мог сохранять спокойствие ради нее, но она не хотела давить на него.
— Где у тебя прачечная? — спросила Анна, доставая смену одежды из своей коробки.
— Внизу.
Она открыла дверь между кухней и столовой, которую сначала приняла за чулан, и обнаружила лестницу. Анна быстро спустилась вниз. Прачечную она нашла в углу подвала, остальная часть помещения представляла собой полностью укомплектованный тренажерный зал.
Анна выбросила обрывки бинтов и грязной одежды в мусорное ведро рядом со стиральной машиной. Наполнила раковину холодной водой и засунула туда одежду отмокать.
Затем переоделась в чистую одежду, а окровавленную положила в воду. И нашла пятигаллоновое ведро рядом с сушилкой, в котором было сложено много чистых тряпок. Она взяла несколько штук, чтобы вымыть пол.
Чарльз никак не отреагировал и не открыл глаза, когда она вошла в комнату. Он должен был выглядеть глупо, сидя в окровавленном нижнем белье с полосками розового и зеленого бинта, но это же Чарльз.
Он оказался прав, кровь на полу отмывалась легко.
Анна быстро вытерла кровь с пола и встала, собираясь вернуться в подвал, чтобы выбросить окровавленные тряпки, но Чарльз поймал ее за лодыжку большой рукой. Она замерла, задаваясь вопросом, не потерял ли он наконец контроль.
— Спасибо, — произнес он спокойно.
— Я бы ответила, рада помочь в любое время, но если ты заставишь меня бинтовать тебя очень часто, мне придется тебя убить.
Не открывая глаз, он ухмыльнулся.
— Я постараюсь не истекать кровью чаще, чем необходимо, — пообещал он, отпуская ее.
Включив внизу стиральную машину, Анна вытащила замороженные буррито из морозилки. Если она была голодна, то Чарльз наверняка умирает с голоду.
Она не нашла в шкафу кофе, только растворимый горячий шоколад и разнообразные сорта чая. Решив, что сладкое было бы кстати, поставила греть воду для какао.
Когда все было готово, Анна отнесла тарелку с буритто и кружку с какао в гостиную и поставила их на пол перед Чарльзом. Он не открыл глаза и не пошевелился, и она не стала его тревожить.
Анна осмотрела дом в поисках спальни. Это не заняло много времени. Несмотря на всю роскошь обстановки и отделки, этот дом не был огромным. И в нем имелась только одна комната с кроватью.
Это вызвало у нее небольшую панику.
Анна откинула одеяла. По крайней мере, у нее будет еще несколько дней отсрочки. Сейчас Чарльз не в той форме, чтобы заниматься сексом. Как оборотень, Анна научилась игнорировать прошлое, жить настоящим и не слишком много думать о будущем. Это работало, пока настоящее было терпимым.
Она очень устала и сделала то, чему научилась за последние несколько лет: призвала силу своей волчицы. Но лишь слегка, чтобы другой оборотень не мог этого почувствовать, и если бы посмотрела в зеркало, то увидела бы собственные человеческие карие глаза. Но внутри она чувствовала себя по-другому. Она использовала волчицу, чтобы пройти через то, что ее человеческая сторона не пережила бы. На данный момент это придало ей больше сил и изолировало от забот.
Анна провела рукой по одеялу цвета лесной зелени — Чарльзу явно нравился зеленый цвет — и вернулась в гостиную.
Он все еще сидел на полу, но его глаза были открыты, а какао и буррито, которые она ему оставила, исчезли. Но его взгляд расфокусирован, а лицо все еще бледнее, чем обычно.
— Давай отведем тебя в постель, — предложила она, стоя на безопасном расстоянии в коридоре. Лучше не пугать раненого оборотня, даже если он в человеческом обличье и очень слаб.
Чарльз кивнул и принял ее помощь. Он был высоким, на фут или больше выше ее пяти футов двух дюймов. К тому же он слишком тяжелый.
Анна могла бы поднять его и отнести, если бы ей пришлось, но это было бы неловко, и она причинила бы ему боль. Поэтому подставила ему плечо и поддерживала по пути в спальню.
Чарльз так близко к ней, что невозможно было не отреагировать на запах его кожи. От него пахло мужчиной и ее парой. Убаюканная этим запахом, она позволила своей волчице наслаждаться и успокоить ее саму.
Чарльз молчал всю дорогу до своей кровати, хотя Анна чувствовала, как он напряжен от боли. Его кожа была горячей, и ее беспокоила его лихорадка. Она никогда раньше не видела, чтобы у оборотня поднималась температура.
Чарльз с шипением сел на матрас. Кровь, оставшаяся на поясе его боксеров, могла испачкать простыни, но Анне было неудобно указывать на это. Он выглядел так, словно готов упасть в обморок, хотя когда превратился в человека, то был в лучшей форме. Такому опытному волку как он следовало знать, что не стоило рисковать.
— Почему ты просто не остался волком? — ругалась она.
Он встретился с ней взглядом, в желтых глубинах светилось больше волчьего, чем человеческого.
— Ты собиралась уйти. Волк не смог бы отговорить тебя от этого.
Чарльз прошел через болезненное перевоплощение, потому что боялся, что она его бросит? Это было романтично… и глупо.
Анна раздраженно закатила глаза.
— И куда бы я пошла? И что бы ты смог сделать, если бы истек кровью до смерти?
Он опустил взгляд.
И у нее перехватило дыхание от того, что этот волк, этот мужчина, от которого даже люди шарахались в сторону, когда он проходил мимо, давал ей преимущество.
— Мой отец отвез бы тебя, куда угодно, если бы ты попросила, — тихо произнес он. — Я был уверен, что смогу уговорить тебя остаться, но недооценил, насколько сильно пострадал.
— Глупый, — сердито бросила она.
Чарльз посмотрел
