он уже утратил.
Склоняюсь к его лицу. Смотрю в глаза, близко-близко, и начинаю закипать от злости. Хватаю пальцами за шею и сжимаю. Достаточно сильно, чтобы лицо мужчины начало краснеть, но недостаточно сильно, чтобы убить. Ненависть опьяняет. Одно движение, и он попадет ко мне на суд, а оттуда прямиком в Тартар. Но что-то меня удерживает. Сцепив зубы, я не выпускаю его шею из рук, наблюдая, как тот идет синими пятнами. Дышу глубоко, ноздри раздуваются от злости. Хочу услышать тот самый хруст, он бы прошелся по мне опьяняюще, похлеще виски. Но в его глазах я вижу зелень, и их разрез мне напоминает о той, ради которой я все это делаю. Я не смею убить его. Не моя это война. Только Персефона имеет право решить, что с ним делать. И она сделает это, а пока…
– Живи! – выплевываю я и отпускаю шею мужчины.
На его коже остаются красные пятна от моих пальцев, и, я уверен, завтра они станут синяками. Усмехаюсь. Что ж, он заслужил небольшое напоминание о том, что натворил.
Отряхиваю руку, словно прикоснулся к чему-то гнилому, и выхожу из подвала. Время возвращает свой ритм течения.
Выхожу на свежий воздух. Смотрю в небо и вдыхаю взвесь мороси и мокрого асфальта.
Когда я смотрел в глаза этого несчастного, что-то в моей голове окончательно встало на место. Персефона не хотела его убивать, даже когда своими глазами увидела предательство этого человека. Пора посмотреть, как все было на самом деле. Что-то мне подсказывает, что я не разочаруюсь в своих догадках.
***
Иду в темноту, на ходу открывая карту прошлого.
– Покажи мне ее… – шепчу тьме, укутываясь в боль.
Я знал, что мне придется пересмотреть все, снова окунуться в прошлое, но оттягивал этот момент. Больше нельзя убегать от себя, особенно после того, что я узнал о ее матери. Я сам создал свою противоположность. Шутка судьбы, что именно она попала ко мне в царство при жизни. Я ведь мог ее никогда и не встретить на Земле, не почувствовать ее свет. Но, увидев, я потерял шанс пройти мимо. Стало бы преградой ее возможное счастливое детство? Не думаю. Я сам пришел к ее отцу с предложением купить его дочь. Имею ли я право убивать его за это? Он всего лишь человек. Я же – бог. Это мне нужно было поступить по справедливости и прийти прямо к Персефоне. Спросить ее, предложить сделку прямо ей. Сколько боли можно было бы не причинить девушке, поступи я сразу правильно.
Но даже боги совершают ошибки. Я – первый, кого надо было предать суду. Смею ли я обвинять кого-то, кроме себя?
Картинки перед моими глазами мелькают, словно сны ребенка. Одну за другой я перебираю их, пока не нахожу нужную.
Останавливаюсь. Дождь усиливается и, падая с ночного неба, бьет большими каплями прямо по лицу, стекая с ресниц на щеки, но я не обращаю внимания. Меня полностью поглощает то, что я вижу перед собой:
Две тени находятся в плохо освещенной комнате. Догорающий камин освещает помещение. Узнаю жилище Гекаты. Здесь ничего не поменялось за последнюю тысячу лет. Разве что книг стало больше. Персефона стоит в кругу свечей. Молчание. Я напротив нее, но она меня не видит. В ее глазах страх. Тишину разрывают слова ведьмы:
– Ты делаешь только то, что я тебе скажу! От этого будет зависеть все!
Геката начинает читать заклинание. Сначала совсем тихо, потом голос усиливается. Я узнаю слова. Они из древнего послания Кроноса, моего отца. Именно он отделил часть своей силы и записал то руководство, при помощи которого можно заглянуть в прошлое. Не думал, что оно еще сохранилось. Правда, все, что было сотворено моим отцом, разрушало больше, чем созидало. Знаю, что Персефону это может сломать, но именно моя капля крови не даст ей погибнуть.
Увиденное заставляет меня сжаться, словно пума перед броском. Я хочу уберечь Перси от этого шага, но поздно понимаю, что не из-за моей силы, которую она сейчас получит. Я просто не хочу, чтобы она страдала, а она обязательно будет…
Будто в подтверждение моим словам Перси выпивает Зерно Граната и падает на пол. Ее тело извивается в агонии. Это доставляет мне схожие муки. Тяну руку к картинке, но понимаю, что не в силах изменить прошлое. Это уже было, Перси пережила инициацию и выжила.
Безвольно опускаю руки, словно сраженный на поле боя. Дождь промочил меня насквозь, капли стекают по волосам и падают на приоткрытые губы, заливают пеленой глаза. Вытираю лицо и смотрю дальше.
Я не вижу того, что видит Персефона. Это только ее прошлое. Нить жизни способна открыть его только своему владельцу. Вскоре девушка замирает, будто боль отступает. Но я знаю, что это не конец.
Сейчас она словно просто спит, но слезы все так же катятся по ее бледным щекам.
– Что же ты видишь, Перси? Почему тебе так больно? – шепчу я в темноту, но ветер уносит мои слова.
Геката неотрывно следит за Персефоной и дает указания, куда двигаться дальше. Вроде все идет по плану, а значит, девушка должна вот-вот проснуться. Но между ними происходит что-то странное. Глаза Гекаты расширяются от ужаса, и она кричит:
– Проклятье, Перси, он заметил?.. Убирайся оттуда!
С этого момента все пошло не так, как планировалось. Пробуждение Персефоны вышло слишком болезненным и жестким. Она снова корчится от боли, и долгие минуты ада я проживаю вместе с ней. Мне невыносимо смотреть на это.
Персефона затихает и вскоре приходит в себя. Я поправляю мокрые волосы трясущейся рукой.
Меня переполняет страх за девушку, но внутри я чувствую восхищение. Она смогла. Она решилась на такую боль и с достоинством перенесла ее. И выжила. Но что заставило ее сделать это? Теперь мне ясно, что она выпила каплю моей силы не ради власти, но ради ритуала. Она хотела что-то узнать, но что?
К моему облегчению, Геката задает тот же вопрос:
– Что же ты спрашивала, раз видела все это?
Не вовремя вспоминаю, что тот, кто проводит ритуал, чувствует отголоски воспоминаний вместе с вопрошающим. Интерес вдруг берет верх над здравомыслием, но, не успев придумать способ, чтобы узнать это, я слышу ответ:
– Ты хотела узнать, что с тобой происходит? – уточняет Геката.
– Да… Именно этот вопрос крутился в моих мыслях, но еще… – отвечает Персефона и хмурится, копаясь в себе. И с болью в голосе шепчет: – Наверное,
