что если вам нужно поспать, а магия не позволяет вам это сделать, то настроение у вас становится хуже, чем у мистера Хайда.
Всю дорогу, разглядывая однообразный пейзаж за окном, я пыталась расспросить Криса, куда же нам все-таки приспичило тащиться так рано. Ответ пришел только тогда, когда мы въехали за скрипучие стальные ворота с изображением улыбчивого помидора. Консервный завод имени Лиона Клена. В нашем мире только горные отшельники не знали про это место.
Лион Клен имя не вымышленное, но ни к томату на воротах, ни уж тем более к консервам оно не имело никакого отношения. Лион Клен легендарный гипнотизер восемнадцатого века. Обычные гипнотизеры имеют власть только и только над людьми. Некоторые не могут зачаровать еще и гибридов. Лион Клен, однако, имел власть даже над животными и не только обычными, но и магическими. Он первый приручил фениксов, помог заключить мир с русалками, но основной его заслугой стало приручение ужасающего цербера.
Верить греческим мифам, цербер охранял вход в подземное царство Аида. Может оно, кстати, так и было, историки ведьмаков до сих пор бьются над достоверностью некоторых легенж древних людей. Суть в том, что это не просто собака с какими-то магическими бонусами, эта собака отмечена смертью. Помимо того, что церберы чуют запах, они еще и чуют эмоции. Хенрик рассказывал нам про них, ознакомительно и поверхностно, как полагалось по программе, но жуткие истории ходили на слуху у всех магов. Маленьких детей пугали церберами. Все знают, они своенравны, плохо приручаемы, а главное они кровожадны.
Я выбралась наружу и начала осматривать старые корпуса и какие-то трубы. На территории было очень пустынно, как около главного корпуса охотников. Со всех сторон обдувал противный ветер, который приносил с собой клочки шерсти и песок.
Аккуратно, кончиками пальцев, я выудила из особо непослушной кудрявой пряди волос, комок светлой собачьей шерсти. Тряхнув рукой, я скинула его вниз, да не тут-то было, он зацепился за рукав.
— Помочь?
Я бросила уничижительный взгляд на Криса, и тот поднял руки в международном жесте, мол «Сдаюсь». Лучше бы объяснил, что мы тут забыли, достал со своим имиджем загадочного плохого парня.
— Я плохой рассказчик, да и идея не моя, Лерой, потерпи.
— Приказ или просьба? — тихо пробурчала я.
Крис поджал губы.
Этот фокус он сам и придумал несколько месяцев назад. Суть заключалась в том, что если он говорил приказ, то все шло по старой системе, и я беспрекословно выполняла порученное, но вот если это была просьба, то мои действия оставались мне на усмотрение.
— Просьба.
Я умолкла. Ладно, уступлю тебе в этот раз и помолчу. Хотя…
— А чья идея?
Крис фыркнул и косо посмотрел на меня.
— Ой, да ладно тебе, сам сказал, что просьба.
— Его — он указал пальцем на высокое здание, откуда вышли два мужчины, удерживая кого-то на поводке. И ведь не разглядишь, правда, сердце уже начало выстукивать испуганный дикий ритм заранее.
Одного мужчину, меж тем, я знала. Ган Смоук, как же его не узнать при такой-то вальяжной походке? Невысокий, но очень обаятельный гипнотизер с очаровательной улыбкой и поразительными медовыми глазами, состоявший в одной выездной группе с моим хозяином. Он был старше Криса на восемь лет, то есть сейчас ему было ровно тридцать, но, несмотря на разницу в возрасте эти два алкоголика слеш бабника были лучшими друзьями.
Он издалека небрежно махнул нам рукой, удерживая свободной толстый поводок, закрепленный на массивном… пардон… массивных ошейниках.
На поводке утробно рыча, и брызгая во все стороны слюной, шел трехголовый пес. Он представлял собой что-то среднее между волком и ротвейлером, правда, размерами обгонял и того и другого. Гану он доставал до пояса и как он смог до сих пор его удерживать оставалось загадкой.
— Вы аккуратнее, он очень пугливый — тараторил второй мужчина в нелепом пиджаке с протертыми локтями.
Пугливый? Да вы его вообще со стороны видели?
Псина, тем временем, широко зевнула, обнажив гигантские клыки сразу трех морд.
— Лютер, я все понял, мы с другом привезем вам вечером Симпатягу.
Это что имя? Вы бы его еще Крошкой или Пупсиком назвали ей богу.
Я попятилась к машине, стараясь как можно дальше удалиться от широких пастей Симпатяги.
Нет, вы не подумайте, собак я люблю даже очень. Но три громадных рта с клыками и слюной, это совсем не мило.
Одна из морд повернулась ко мне и шумно втянула воздух. Я судорожно сглотнула и перевела испуганный взгляд на Криса. Нет, вы только подумайте, ему весело!
— Нам пора ехать, Ган ты с Симпатягой назад.
Гипнотизер скривил нос, но согласился. Слава богу, я не рядом с этим чудом еду.
Мы сели в машину, а Симпатяга растянулся на все заднее сидение, попутно избивая хвостом Гана.
— Если он заскучает, дайте ему пожевать рыбных печенюшек, а если будет очень грустным, включите ему песенок. Он очень любит песни, про утят.
Я глубоко вдохнула и постаралась не засмеяться.
Как только мы выехали за ворота нас троих как прорвало.
— И кто из вас будет про утят петь? — сквозь истеричные всхлипы хохота спросил Ган.
— Не я — дыхание никак не могло прийти в норму — Кстати, Крис, ты пылесосишь мне сиденья.
Мой хозяин прочистил горло, приняв серьезный вид.
— Только если споешь Симпатяге про утят.
Пес тем временем положил одну из слюнявых голов мне на плечо и фыркнул.
— Супер, пальто стирать.
Симпатяга был огромным, но вроде безобидным. Он снова зевнул и заерзал на сидении. Его непомерно большие и длинные задние лапы неуклюже свалились на пол и он, поскуливая, снова сел.
— А как его люди не заметят, три головы, зачем он вообще нам нужен?
Ответил мне Ган. Он безуспешно тянулся в карман за сигаретами, но одна из голов Симпатяги покоилась у него прямо на кармане брюк.
— Им каждые пять лет делают прививки. Алхимики и иллюзионисты разработали какую-то вакцину, типа «Жидкая иллюзия». Люди его могут хоть за зонтик на поводке принять, но обычно видят как ротвейлера. А на счет второго вопроса, Крис ты ей, что ничего не рассказал?
Мой хозяин мотнул головой. Он заложил крутой поворот, и Симпатяга ткнулся влажной мордой в лицо Гана. Гипнотизер скорчил физиономию и принялся оттирать щеку. Я с трудом сдерживала хохот, глядя в зеркало заднего вида.
— Это же твоя идея.
— Ах, ну да, я же гений.
Какой скромник.
— В общем, есть у меня одна мысль, на счет маньяка того. Необычно это как-то насылать проклятие страха и отрывать
