человекуъ в моей жизни, даже со своими нелепыми просьбами и правилами.
Что за гребаная шутка.
Я молчу во время поездки, наблюдая за проплывающим мимо пейзажем. Я замечаю указатели дорог и хайвеев, но не узнаю ни одного из них.
Но мне нужно что-нибудь, что отвлечет меня от Стефана и его запаха.
Моя внутренняя Омега кричит от желания, и мысль о том, чтобы броситься на него, более чем соблазнительна.
Я мысленно повторяю свою мантру.
У меня есть Альфа. Он ждет меня.
Но разве это так плохо — утолить часть моих желаний?
Да, Миа. Это Стокгольмский синдром.
— У тебя не было с собой телефона, — внезапно говорит он, заставляя меня подпрыгнуть.
Я поворачиваюсь к нему лицом. — Что?
Он наклоняется, его взгляд напряженный. — Когда мои люди забрали тебя, они сказали, что у тебя не было телефона.
Я рычу, злясь на напоминание о том, что он со мной сделал. — Нет. Не было, — говорю я, защищаясь.
— У тебя когда-нибудь он был? — Спрашивает Он.
Мне не нравится оборот, который принимает разговор, потому что у меня такое чувство, что он уже знает ответ.
Это смущает, и последнее, что я хочу делать, это говорить об этом.
— Нет. Не было. — Я отвечаю сквозь стиснутые зубы.
— Хм.
У него хватает наглости выглядеть задумчивым.
— Я уверен, ты уже знаешь почему, — говорю я. — Моя мать не хотела, чтобы у нее был ребенок.
— Хм. — В его тоне слышится осуждение, и я вспыхиваю.
— Я была слишком занята, заботясь о ней, и мне некому было звонить. — Я шиплю. — Почему это так важно для тебя?
— Потому что я пытаюсь понять тебя, — просто говорит он.
— Почему?
Он пожимает плечами, не давая ответа, и я огрызаюсь.
— Ты не узнаешь меня получше, — шиплю я. — Ты не заслужил моих ответов. Ты похитил меня и держишь в плену. Так что нет, я рассказываю тебе историю своей жизни не для твоего развлечения.
Это было неправильно сказано. Он протягивает руку и расстегивает мой ремень безопасности, и я падаю к нему на колени, прижимаясь спиной к его груди. Его рука обвивается вокруг моей талии, прижимая меня вплотную к нему, и я ахаю.
— Позволь мне кое-что прояснить для тебя, — шепчет он мне на ухо, отчего у меня по спине пробегают мурашки. — Все в тебе мое. Твои секреты, твои истории, твоя гребаная душа. Я был мил с тобой. Не путай мою доброту со слабостью.
Когда я дрожу в его объятиях, моя внутренняя Омега торжествующе кричит. Его другая рука нежно танцует вверх и вниз по моей спине, и я подавляю вздох удовлетворения.
— Бедная, милая Омега. Тебя беспокоит, что я твой единственный источник доброты в этом жестоком мире?
Слезы наполняют мои глаза, мое сердце сжимается от его жестоких слов, даже когда я прижимаюсь к его груди. — Это так, — шепчу я. — Это так, Стефан.
Мы сохраняем молчание до конца поездки.
ГЛАВА 11
СТЕФАН
У нее хватило наглости выглядеть так.
Платье подчеркивало ее миниатюрную фигуру, проблески кожи на ее талии наводили на смутные мысли в моем мозгу, мой член ожил.
Я знал, что она красива, но видеть ее такой, нарядной и рядом со мной, выводит моего Альфу из себя.
Я хочу знать ее.
Неделя без общения с ней была сущим адом. Я намеренно избегал ее, пытаясь дать ей пространство и подготовить себя к ее пылу.
Какой бы заманчивой ни была эта мысль, я ее не возьму.
Она никогда бы не простила меня, даже если бы в тот момент умоляла меня об этом.
И как бы сильно я не хотел, я хочу оставаться на ее хорошей стороне.
В основном.
* * *
Poison удачное название.
Снаружи здесь красиво, идеальный ночной клуб для элиты.
Внутри — агония и отчаяние, замаскированные фальшивыми сиськами и сексом.
Запах Омег достигает нас обоих еще до того, как мы заходим внутрь. Слизь смешивается с отбеливателем, создавая такой сильный аромат, что Миа кашляет рядом со мной.
— Босс. — Вышибала впускает нас, кивая мне, его глаза никогда не поворачиваются к Мии.
Так и должно быть.
Я киваю в его сторону, грубо держа Мию за руку, когда мы заходим внутрь.
— Опусти голову, — рычу я на нее. — Сейчас.
К моему удивлению, она мгновенно повинуется.
— Не разговаривай ни с кем, даже если они взаимодействуют с тобой. — Моя рука ложится ей на поясницу, когда я провожу ее глубже внутрь, мимо танцоров на сцене. — Я твой единственный союзник здесь.
Ее запах пронизывает страхом, как я и надеялся.
Poison — адская дыра для Омег, и по ее беглому взгляду вокруг я могу сказать, что она тоже это знает.
— Опусти голову. — Я шиплю. — Или я использую влияние на тебя.
Она ахает, и ее подбородок практически достает до пола.
— Не забывай, — рычу я. — Я играю хорошо.
Все, мимо кого я прохожу, кивают в знак приветствия, а затем возвращаются к своим занятиям. У некоторых Омеги на поводках, у других они танцуют для них.
Судя по их остекленевшим глазам, они накачаны наркотиками.
Правила заключались в том, чтобы не повредить товар.
Но, очевидно, они думали, что игра с ними все еще обсуждается.
Мы направляемся в VIP-зону, другой вышибала пропускает нас через бархатный канат.
Дальше по коридору в одинокой кабинке сидит Малкольм.
Пришло время поговорить о деле.
ГЛАВА 12
МИА
Он самый жесток по отношению ко мне, так как никогда.
Все, что ему нужно было упомянуть, — это Влияние, и я застыла в страхе.
Я слышала об этом раньше, о возможности заставить Омегу делать все, что прикажет Альфа.
Даже если Омега не дает на это согласия.
По словам моей матери, она зачала меня, находясь под влиянием, вот почему она меня ненавидит.
Одно дело быть привязанной к Стефану, но совсем другое — быть беспомощной перед его волей.
И одной этой угрозы достаточно, чтобы заставить меня сотрудничать.
Каждый шаг, который я делаю по зданию, заставляет мою кожу покрываться мурашками, поскольку я могу сказать, что что-то ужасно не так.
Раздаются смех и визги Омег, большинство из них частично или полностью обнажены, ведут себя так, что я думаю, что они находятся под каким-то наркотическим или Альфа-воздействием.
Альфы мерзкие.
Все они пахнут дезинфицирующим средством и приторно-сладким алкоголем.
Стефан был прав. Он здесь самый безопасный человек.
Это чертовски ужасно.
Он ведет меня по коридорам и по красным бархатным канатам, пока мы не останавливаемся у черной кабинки. Я чувствую запах другого Альфы рядом с нами, но продолжаю
