три недели. За это время ему нужно было научиться приготовлять положенное зелье с вероятностью хотя бы в семьдесят процентов, после чего он снова сможет сосредоточиться на обычных тренировках. По правде говоря, Сима совершенно не хотелось тратить на это время — но иначе никак. По крайней мере Гинь собиралась ему помогать и советовать, а значит единственное, что от него требовалось, это прилежно следовать её инструкциям и научиться самостоятельно контролировать огонь.
Миг спустя напротив него появилась девочка с длинными золотистыми волосами, заглянула в котелок и стала расписывать надлежащие действия. Сперва нарезать корень вечной хвои… нет, не поперёк, а вдоль. Затем растереть… другой теркой, которую сперва следует смазать экстрактом Женьшеня… его в бронзовую миску…
Сима занимался этим первый раз в своей жизни, а потому со стороны смотрелся нелепо и нерасторопно. Тем не менее Гинь была очень терпеливой, не злилась, не испытывала раздражение, но спокойно и внимательно давала указания и поправляла его, если он ошибался, иногда разбавляя рабочую атмосферу своими комментариями.
Сима невольно подумал о том, что девочка была прекрасным учителем.
Даже когда он всё спалил, и из котла повалил едкий дым, она спокойно улыбнулась и перечислила ему несколько советов, которые немедленно разогнали его мрачное настроение и даже пробудили интерес попробовать ещё раз.
Меж тем другие алхимики тоже почуяли дым, посмотрели на Сима, на ингредиенты, которые лежали возле него, и презрительно поморщились. Чтобы спалить такое простое зелье… Что вообще этот мальчишка забыл среди них?
Сима перевёл дыхание и закатал рукава.
Следующая попытка тоже была неудачной, как и третья, и четвёртая… Снова и снова к потолку вздымался чёрный дым. Сперва люди находили это забавным, но постепенно на смену презрительным усмешкам пришло обычное пренебрежение, и вскоре одна только Гинь внимательно следила за его работой своими ясными золотистыми глазами.
Наконец из котла стал подниматься не чёрный, но ароматный белый пар. Сима вздохнул, подождал пять минут и сорок семь секунд (в рецепте было написано шесть, но Гинь сказала ждать именно столько) и перестал подпитывать огонь своим Ци. Когда он заглянул в котёл, то увидел блестящую и густую зеленую жидкость.
— Получилось? — спросил он Гинь.
— Хм… Четыре из десяти, — ответила девочка.
Сима цокнул языком.
Дракониха была терпеливым учителем, но справедливым.
Даже если следовать подробным инструкциям, сварить успешное зелье совсем непросто. Было бы удобно, если бы он мог временно предоставить Гинь своё тело или превратиться в своеобразную марионетку, которую она могла использовать, пока пряталась у него под колпаком, прямо как крысёныш из мультика, но это было невозможно.
Душа и тело были едины. Нельзя отделить одно от другого. Гинь была обыкновенным приживалом.
Это навело Дмитрия на размышления, как же тогда он сам завладел телом изначального Сима Фэя… но ответить на этот вопрос, вероятно, в состоянии была одна только система, а последняя была не особенно разговорчивой.
Сима хотел ещё раз попробовать сварить зелье, как вдруг обнаружил, что у него закончились ингредиенты. Впрочем, пусть. На сегодня хватит. Он собирался почистить свой котёл, но потом заметил, что никто этого не делает (видимо, этим занимались уборщики), оставил его нетронутым вместе с остатками зелья и отправился по своим делам.
Ещё через несколько часов небо в окнах пожелтело. Алхимики один за другим стали подниматься и выходить в коридор, пока в зале, пересечённом лучами золотистого солнца, не воцарилась тишина.
Иные зелья нужно было варить несколько дней, недель и даже месяцев подряд, однако общие залы предназначались для алхимиков нижайшего ранга и работали только до шести часов вечера.
…Поэтому было немного странно, когда через некоторое время двери снова приоткрылись, и в помещение вошёл чернобородый старик в длинном капюшоне, который скрывал верхнюю половину его лица. Наклонив голову, он стал методично прохаживаться между котлами.
Вот он прошёл первый ряд, второй, третий… Сверкающие зелья, мутные зелья, тёмные зелья, светлые зелья, которыми их создатели гордились и с ясными лицами называли своими шедеврами, — все они оставляли старца совершенно безразличным. Лишь изредка он замирал и принюхивался, но потом неизменно качал головой и шёл дальше.
Наконец он приблизился к небольшому котелку, на котором была выгравирована цифра «40»…
Старик посмотрел на горелый налёт по краям котла, проговорил нечто неразборчивое и покачал головой. И вот он уже было хотел пойти дальше, как вдруг его нос дёрнулся и как будто остановил всё остальное тело.
Старик наклонился, протянул в котёл свой скрюченный палец, достал капельку мутной синеватой жидкости и положил её себе на язык; в следующую секунду его покрытое тенью капюшона лицо стремительно переменилось. Старик резко выпрямил спину, пристально посмотрел на котёл и прохрипел:
— Кто?..
…
…
…
Жизнь шла своим чередом. Каждый день Сима выходил из ночной медитации, которая продолжалась у него несколько часов, и шёл встречать Лу Инь. Иной раз они проводили время в Небесных чертогах, в абсолютном уединении, ибо до сих пор Сима не видел там ни одного другого человека; иной раз отправлялись в его собственную пещеру или же спускались в город, посещая разнообразные заведения и разглядывая местные достопримечательности.
Всё это немного отвлекало от упорной культивации, на которую Сима решил сделать упор после того, как открылась его (возможная) принадлежность к Чёрному клану, однако на то у него была дельная причина.
Даже две.
Во-первых, он копил баллы. Чем больше времени они проводили с Лу Инь, общались, гуляли и так далее, тем больше он мог позволить себе зелий очищения, которые совсем скоро обещали стать чрезвычайно полезными.
Во-вторых, Сима прекрасно понимал, что время от времени следует расслабляться. Если будешь с головой погружаться в кипящий чан упорной работы, рискуешь заживо сварить себя или по крайней мере свои нервы.
Поэтому они так часто были вместе
…К великому недовольству окружающих.
Нет, когда Сима находился в компании Лу Инь, люди ещё пытались себя сдерживать, опасаясь разгневать Юную Бодхисаттву, но стоило ему показаться в одиночку, и…
— Да это же Сима Фэй!
— Он самый!
— Тьфу! Ублюдок!
— Моя сестра НЕ хочет от него детей!
…Постепенно, ученики великого Храма приняли новую Юную Бодхисатву и даже признали её талант, когда стало известно, что девушка самостоятельно сотворила свою технику. Десятки раз пересматривали они запись её сражения против Алого Принца и с каждым разом всё сильнее восхищались её искусством, храбростью и ещё той изобретательностью, которую она проявила во время битвы, когда заблокировала атаку
