— Все боеспособные маги патрулируют ярмарку, — Рунар жестом подозвал слугу. — Вина из дубовых бочек мне. Пошевеливайся! — тот с поклоном умчался прочь. — Ваше Величество будет сопровождать малый отряд личной стражи, также по вашему желанию свита, — он ненадолго прервался, наслаждаясь нежным мясом, затем взял у подоспевшего слуги кубок едва ли скромнее королевского. — И, разумеется, я буду неотрывно следовать за вами.
— Эх, опять отвадишь от меня всех красоток, — шутливо вздохнул Его Величество, за что тут же получил косой взгляд от королевы. — Не волнуйся, Катриса, для этого я и беру его с собой!
Старшая Советница на это заявление закатила глаза и шлепнула по руке принцессу, потянувшуюся к блюдам.
— Мериэл, прекрати! Ешь салат, он полезен, а жирное мясо плохо влияет на фигуру и цвет лица.
— Как думаешь, — король заговорчески нагнулся к магу, — сколько удастся выручить у шарибцев за такую красотку?
Тот вернул усмешку.
— Соразмерно, Ваше Величество.
Король довольно кивнул и велел слуге еще раз наполнить кубок.
Через несколько часов королевская процессия царственно двигалась вдоль торговых рядов, занявших почти две центральные площади. Его Величество не пожелал задерживаться у дорогих лавок, а направился в самую бедную часть ярмарки, где обычно торговали деревенские.
Рунару не очень нравилась эта идея, ему приходилось постоянно быть начеку, чтобы ненароком не пропустить шальной кинжал, разумеется, совершенно случайно брошенный именно в короля. Подобное уже случилось этим утром. Рунар среагировал мгновенно. Он магией перехватил тонкий стилет и точным взмахом руки отправил его в сердце убийцы. Бдительная стража быстро убрала тело. Его Величество даже ничего не заметил.
День выдался солнечным, и Рунар не удержался от соблазна надеть белоснежную мантию, расшитую золотыми нитями. Он был единственным из всех дворян, кому, помимо высшего духовенства и королевской семьи, разрешалось носить белое. Ловя на себе восторженные взгляды зевак, он не сомневался, что выглядел бесподобно.
Король же облачился в один из парадных камзолов, с драгоценными брошами, тонкими золотыми веревками и пурпурной мантией, зачарованной от дорожной пыли и грязи. Его корона роскошно сверкала безумной россыпью бриллиантов.
Позади чеканили шаг два ряда воинов из малой королевской стражи в начищенных доспехах. А между ними кружилась стайка приближенных аристократов, напомаженных так, что блеск их маслянистых лиц наверняка был виден со всех сторожевых башен.
Король Реджинальд изредка останавливался то у одной, то у другой лавочки. Глядя на него, торговки, в основном девушки, испытывали благоговейный трепет, а при виде Рунара — экстаз.
Когда впереди замаячил конец торгового ряда, маг невольно выдохнул сквозь сжатые зубы. Солнце сильно пекло непокрытую голову, и он мечтал о прохладной тени, кубке ледяного вина и окончании этого наискучнейшего кошмара.
Король же вновь остановился. На этот раз его внимание привлекли расшитые цветами льняные рушники.
— Чем порадуете, мастерицы?
Агнес потеряла дар речи. Ее взгляд уперся в корону, затем скользнул по богатому костюму и вновь вернулся к короне.
— Ааа, — только и смогла выдавить она, затем проблеяла: — р-рушники, В-ваше Величество. И платки! — она обвела товар трясущейся рукой. — Все мы с сестрой сами вышивали!
— Какая прелесть! — искренне восхитился король и тут же цапнул ближайший рушник, внимательно разглядывая узор.
Айрин с замиранием сердца смотрела на него из-под ресниц. Сам король! Никто им не поверит! Это стоило и утомительного пути, и безобразной утренней сцены. Над ней раздался еще один голос. Айрин вскинула голову и забыла, как дышать.
Рунар быстро осмотрелся вокруг и небрежно махнул охране: опасности нет, но будьте начеку. Король уже вовсю болтал с молоденькой румяной девицей и нахваливал какую-то серую тряпку.
«Селянка, наверняка, с юга», — понял маг, и взгляд его переместился на вторую торговку.
Молодая, бледная, словно только выбралась из темницы. Что за жуть, могла бы хоть свеклой нарумяниться. Не по-южному темные волосы выбились из криво повязанного платка и неряшливо топорщились вокруг узкого лица. Девчонка косо смотрела на короля, и что-то в ней совсем не понравилось Рунару. Он шевельнул пальцами и взглянул через магическую пелену. Вокруг нее клубилось черное облако ненависти, и Рунар уже почти активировал защитные заклинания, но в последний момент остановился. Не хотелось напрасно пачкать мантию кровью. Вместо этого он приблизился к прилавку и властно спросил:
— Что продаешь?
Девушка подняла голову. Чернота вокруг нее тут же вспыхнула ослепительным светом, словно разорвалась изнутри. Рунар мгновенно потерял к торговке интерес. Ненависть имела личный характер и никому из свиты угрозы не несла.
— Айрин! — воскликнула вторая. — Ты чего молчишь?
Рунар подавил желание поморщиться. Еще одна влюбилась. Он с глубоким самодовольством посетовал на влюбленных девиц, совсем не дававших ему проходу.
— Платки она продает с птицами и цветами, желаете взглянуть?
Рунар вежливо улыбнулся и под одобрительный кивок короля потянул ближайший кусок ткани. Вышивка и правда была искусной, но больше всего мага удивил сам рисунок: алая птица в окружении витиеватого узора. Рунару были знакомы традиционные рейненбернские обереги, и ни один из них даже отдаленно не был похож на то, что он держал в руках.
Под его магическим взглядом по ниткам пробегали едва заметные огненные всполохи. Рунар внимательнее взглянул на девушку. Ореол жизненной силы вокруг нее переливался, как огонь в камине и при ближайшем рассмотрении совсем не был похож на влюбленность. Сомнений не было, она видела его магию.
Впервые в жизни Айрин не могла насмотреться на мужчину. Невероятные синие глаза светились изнутри, как если бы в глубокий омут уронили пригоршню звезд. По его коже бродили мерцающие белые блики, будто по поверхности озера. Он что-то спросил, но она не разобрала ни слова, зачарованная низким бархатистым голосом. Сбоку раздался вопль Агнес, и сестра принялась смешно размахивать руками. Мужчина скривил губы в усмешке и взял с прилавка платок.
— Что это за узоры?
Кровь застыла у Айрин в жилах. В мгновение ока туман очарования рассеялся, оставив после себя чувство опустошающей обреченности.
«Всевышний, почему я не послушала бабушку?»
— Я не знаю, Ваше… — она запнулась, не зная, как к нему обратиться.
Мужчина коротко посмотрел на веселящегося короля и
