знакомый мне так же хорошо, как мой собственный пульс.
— Кошмар! — Я бросилась бежать, двигаясь с бешеной скоростью, когда ворвалась наверх, в свою старую спальню, и обнаружила, что он ждет меня на деревянном столе в центре комнаты.
Я поспешила вперед, потянувшись к нему, прежде чем дрожь страха прошла сквозь меня. Что, если я больше не смогу к нему прикасаться? Он был сделан, чтобы навредить вампирам. Мне.
Мое сердце болело, но я знала, что должна попытаться. Было слишком заманчиво взять в руки своего старого друга. Я нежно провела пальцами по рукояти, и он замурлыкал в ответ. Со вздохом облегчения я взяла его в руки, и волна победы наполнила меня.
Дитя Луны ставшая монстром, — прошептал он, и дрожь пробежала у меня по спине. Значит, это правда. Таковы были строки пророчества. И этот факт вызвал во мне волну облегчения.
По крайней мере, прыжок с этой чертовой статуи не был напрасным.
Появился Эрик в спортивных штанах и бросил на меня слегка удивленный взгляд, заметив Кошмар в моей руке. — Я не знал, сможешь ли ты все еще владеть им. — Его глаза заблестели еще ярче. — Возможно, и солнце не ослабит тебя. — Он быстро приблизился ко мне, обхватил ладонями мою щеку и запечатлел на моих губах легкий, как перышко, поцелуй, совсем не похожий на те пылкие поцелуи, которыми мы делились в лесу.
— Ты грязная, — сказал он с усмешкой, выдергивая веточку из моих волос. — Иди прими душ. Я скоро присоединюсь к тебе, просто сначала мне нужно кое-что сделать.
— Что? — Я нахмурилась, и он неловко улыбнулся мне.
— Фабиан все еще в багажнике моей машины. Твоя сестра оторвала ему голову, и я все еще не дал ему исцелиться.
— Он может исцелиться от оторванной головы? — Спросила я, и дикая ухмылка растянулась на моих губах при мысли о том, что Келли сделала с этим мудаком.
— Да, но я, пожалуй, подожду до завтра… но надо хотя бы занести его в дом.
Я кивнула, и он ушел, оставив меня с моей кожей, все еще гудящей от его прикосновения, и слишком большим количеством грязных воспоминаний, прокручивающихся в моей голове.
Я проложила дорожку к душу, взяв Кошмар с собой и положив его рядом с раковиной в ванной комнате. Я включила горячую воду, затем переключила на холодную, чувствуя, как она струится по моей руке. Я почувствовала изменения, но не так, чтобы они отразились на моей крови. Оставив воду где-то посередине, я вошла в поток и смыла грязь с тела, смутно задаваясь вопросом, мыл ли меня Эрик после битвы. На мне наверняка было много крови после удара о землю…
Я содрогнулась, ужаснувшись мысли о том, что моя сестра нашла меня такой. О том, что все они нашли меня такой. Интересно, где она сейчас? Если Эрик отпустил ее, я надеялась, что это означало, что отношения между ним и истребителями налаживаются. Или они, по крайней мере, стали терпимее к нему, а это, безусловно, то, за что стоило держаться.
Я знала, что откладываю неизбежное, задерживаясь в бурлящей воде. Мне нужно было позвонить Келли, чтобы сказать ей, что со мной все в порядке, но я ужасно боялась ее реакции.
Время ускользало, и чем больше мои мысли переполняли меня, тем больше я не чувствовала, как проходят секунды. Могли пройти минуты или часы, прежде чем я вышла из душа и завернулась в полотенце, сбитая с толку тем, как странно теперь ощущается время. Или, возможно, это я чувствовала себя странно. Все было так по-другому. Я все еще была собой в глубине души, я знала это. И я цеплялась за эту правду изо всех сил. Но в то же время я не могла забыть, как горело мое горло от жажды крови и каким приятным был ее вкус на моих губах.
Я сделала глубокий вдох, готовясь осознать всю тяжесть ситуации. Я была кровососом. Одним из существ, которых я презирала с детства. Но пока у меня был Эрик, я почему-то была уверена, что со мной все будет в порядке. Что мы вместе разгадаем пророчество. Мы уже сделали шаг в правильном направлении. И что удивительно… Я чувствовала себя не так уж плохо. На самом деле, я чувствовала себя непобедимой. Кровь была моей самой большой проблемой. Даже перспектива столкнуться с еще одной бутылкой вызвала у меня волну тошноты. Я пыталась убедить себя, что презираю ее, но когда я думала о человеческой крови, во мне росло отчаянное желание, и я никогда не смогу избавится от этой потребности, пока проклятие не будет снято.
Взяв Кошмар в руки, я вошла в спальню, обнаружив, что свет приглушен. Мои глаза привыкли к темноте, и часы на стене показали, что было далеко за полночь.
Как долго я была в этом чертовом душе?
Я заметила неподвижную фигуру, прислонившуюся к изголовью кровати, и мое сердце смягчилось, когда я обнаружила, что Эрик спит. Он все еще был полуголый и весь в грязи, но это было самое приятное зрелище, которое я когда-либо видела. Все, через что он прошел, должно быть, сказалось на нем. Драки с Магнаром было достаточно, не говоря уже о том, что мы сделали вместе в лесу.
Его лицо было полностью расслабленным, а неудобная поза подсказала мне, что он заснул практически в ту же секунду, как сел. Интересно, сколько времени прошло с тех пор, как он в последний раз спал.
Я забралась на простыни рядом с ним, осторожно опуская его на кровать в более удобное положение, удивленная тем, как легко я могла двигать его огромное тело. Он пробормотал что-то бессвязное, но я была почти уверена, что мое имя было среди его слов, и он обнял меня и притянул к своей груди.
Я впитывала его близость, как волчица свою пару, прижимаясь к нему и наслаждаясь послевкусием того, что наконец-то заявила на него права.
Сон не шел ко мне. В голове крутились тысячи мыслей, и в моем новом состоянии усталость меня не настигала. Но я не двигалась, потому что быть так близко к нему, в безопасности, живой и вдали от «ярости истребителей», наполняло меня таким счастьем, что трудно было поверить, что мое тело может вместить его.
1000 ЛЕТ НАЗАД
Н
ам пришлось покинуть деревню и бежать на север. На север: к снегу, ветру, дождю. Движение днем было для нас серьезным недостатком. Нам нужно
