дёрнул плечом он.
— Нет, до сегодняшней ночи я никогда не держала его в руках, но несколько раз видела, как с ним обращаются другие. А с кинжалом просто повезло, я быстрая, а лестница там узкая, услышала их издалека и затаилась. Одному подрезала сухожилия, он упал на второго, пока они поднимались я успела их убить. Тогда же и обзавелась арбалетом. — объяснила я.
Он молчал долго. Не мудрено, ведь теперь тоже знает, что я чудовище. Нормальные люди не говорят о том что убили кого-то без сожаления.
— Не вини себя, ты всё сделала верно, маленькая. Когда кто-то приходит в твой дом грозя оружием, ты должна обернуть оружие против него. — тихо проговорил Баш.
Я с удивлением почувствовала, что его слова каким-то образом развязали тугую пружину у меня в груди.
Но потом я вспомнила, что Баш просто не знает, кто прирезал герцога и бросил подыхать в коридоре.
И снова уткнулась ему в грудь. Только сейчас отметив, что не испытываю никакого дискомфорта лежа вплотную к полуголому мужчине. Наверно потому что это Баш. Он умеет создать доверие из воздуха.
— Не плачь по ним, Мари, они заслужили худшее, чем быстрая смерть, что ты им подарила. — снова погладил он меня.
Внезапно раздался стук в дверь и голос:
— Леди Бове, Вам доставили письмо.
Я замерла, страшась того что оно от отца. Потом осознала, что Баш сейчас внимательно наблюдает, потому постаралась как можно спокойней подняться и накинув халат поверх ночной сорочки открыла дверь, протянув руку за письмом.
Слуга передал поклонился и исчез, я закрыла дверь и замерла разглядывая знакомую печать. Из дома. Отец.
— Иди обратно, Мари, мне без тебя холодно. — Баш полусидя замер на постели.
Я походя отметила классически красиво развитую мускулатуру, а также обилие шрамов на груди и рёбрах. На тёмной коже, белёсые шрамы всегда сильно выделяются.
Я двинулась в его сторону отчаянно не хотя открывать при нём письмо.
— Что там у тебя? Сестра написала? — нетерпеливо позвал Баш. И у меня в голове будто щёлкнуло, конечно, сестра.
Я уже смелей подошла к кровати и снова Баш пригрёб меня к себе обнимая и обволакивая своим теплом и запахом.
Я вскрыла письмо и действительно оно оказалось от сестры.
«Моя любимая Мари, поздравляю тебя, с твоим восемнадцатым днём рождения, знаю, что родилась ты ночью, но гонцы, увы, не могут доставлять почту настолько вовремя. Через четыре года я догоню тебя вот увидишь! Я посылаю тебе вместе с посланием свою любовь и вечную преданность, а также, загляни в конверт, я сплела его для тебя. Пусть Боги будут милостивы к тебе, Мари. Мы есть друг у друга. Твоя Лоло»
Я прочла письмо несколько раз, и только затем полезла в конверт, она сплела мне оберег, вплетя янтарь, мой камень.
— У тебя день рождения? — у меня над плечом навис Баш, конечно же прочитав послание сестры.
— Да. — я соскользнула с кровати чтобы найти подходящую цепочку для оберега. Я намеревалась носить его не снимая.
— Почему не сказала? — Баш тоже поднялся, я скользнула мимо него, чтобы просмотреть в ещё одной шкатулке.
Но он схватил меня за плечи, останавливая и требовательно глядя мне в лицо.
— Когда бы я вам об этом сказала?
Он нахмурился и отпустил меня.
Я нашла цепочку и радостно нацепила оберег упрятав его у себя на груди.
— Ты хочешь праздника, Мари? — нерешительно спросил Баш.
Я не хотела. Кого я позову туда? Я бы хотела видеть сестру и наверно Баша, с ним безопасно. А остальных нет.
— Нет.
— Почему-то я так и думал. — пробормотал он себе под нос. — А подарков?
Я улыбнулась и покачала головой.
— Но я бы не отказалась от ужина.
Он широко улыбнулся потянулся разминая мышцы и на ходу одеваясь сказал:
— Сиди тут, никуда не уходи, я быстро. — и ускользнул.
Чтобы вернуться примерно через час с большим букетом цветов, слуги внесли несколько подносов с едой, красиво сервировали стол, следом Баш, держа две коробки в руках.
Дождавшись пока слуги уйдут, и я смогу спрыгнуть с подоконника, где сидела, дожидаясь Баша, что конечно же совсем недостойно леди, Баш приосанился возле стола.
— Итак, держи, нежная моя, цветы, хотя они и меркнут в сравнении с тобой. И вот первый подарок. — он протянул мне коробочку поменьше, я воткнула тяжёлый букет в заблаговременно заготовленную вазу. И взяла коробочку, сняла подарочную обёртку и увидела внутри коробку тёмно-бордового бархата, в которой явно лежали драгоценности. Как я и ожидала внутри обнаружились рубиновые серьги, диадема и ожерелье. Я широко улыбнулась, постаравшись передать насколько мне приятно.
— Нет, так не годится, если благодарна с тебя поцелуй. — я пожала плечами и чмокнула его в щёку, благо голову он склонил.
— Ага, значит драгоценности тебя не прельщают. — я виновато потупилась, действительно, к драгоценностям равнодушна. — А это?
И протянул мне коробку побольше, я аккуратно развернула обёртку и увидела шесть томиков Лавило. Я смотрела на них и думала, что он заметил и купил их для меня. Мои книги, только мои.
Я смотрела на него чувствуя, как в глазах собираются слёзы. Рот сводит судорогой рыданий, всхлип.
Баш испуганно шагает ко мне и заключает меня в объятья, терпеливо поглаживая по спине, ожидая пока я прекращу реветь.
— Боги, я сожгу эти книги только не плачь. Я думал тебе нравится этот Лавило, ты всё время его читаешь. Прости, маленькая, я их выкину сейчас же. — бормотал он.
— Нет, нет. — сквозь рыдание проговорила я, с трудом беря себя в руки. — Они мои, теперь только мои. — с отчаянием попыталась я донести до него, что они не краденные, те что в любой момент могут отобрать, а именно мои и для меня.
Он смотрел мне в лицо, словно пытаясь понять, затем расслабился и улыбнулся:
— Ну теперь ты готова отблагодарить меня как следует?
Я не совсем поняла, чего именно он хочет, но полагаю речь идёт о поцелуе, и не отеческий поцелуй в щеку каким я одарила его ранее, а супружеский поцелуй.
Я потянула его за шею и мой первый поцелуй был с привкусом соли на губах, но Баш, довольно скоро перехватил инициативу, и я поняла, что все находят в поцелуях. От волнения подгибались ноги, а Баш все крепче прижимал к себе, обхватив затылок.
— Да, это настоящая благодарность, девочка. Буду стараться почаще её заслужить. — хриплым шепотом проговорил Баш прижавшись ко мне лбом. Я сама с трудом выровняла дыхание.
— Итак, ужин. Прошу, миледи Бове. — жестом пригласил меня за стол
