Но почему?!
Сначала я подумала, не мой ли запах заставил ее отвергнуть Мирика. Но она не возражала, что я держу на руках других ее малышей, и без проблем приняла их обратно. Это потому, что он был первым успешно усовершенствованным детенышем? Когда он родился, она кормила его и заботилась о нем так же, как и о других. Но через три дня у него начались явные признаки стресса. Тогда она отвергла его и больше никогда не подпускала ближе к остальным.
Я была не против ухаживать за очаровательным маленьким инопланетным созданием. Если бы не чешуя, более плоский нос и большие телескопические глаза, кирди выглядел бы в точности как земная версия крота. Однако, несмотря на все мои усилия, мы проигрывали битву. Лили, мать, регулярно облизывала своих детенышей, покрывая их веществом, которое явно ускоряло утолщение их кожи и развитие чешуи. Я пытался воспроизвести это вещество для Мирика, но не знал, когда его применять и в каком количестве. Она также, казалось, отрыгала что-то для своих детенышей в совершенно неподходящее время и не для всех из них. Я работала вслепую.
Я закончила кормить Мирика и поместила его обратно в его собственный маленький виварий в одиночестве. Он издал печальный жалобный звук, который еще больше разбил мне сердце. Стук в стеклянную стену, окружающую лабораторию, напугал меня. Я обернулась и увидела, что Пэтти машет мне рукой. Мое сердце упало, я уже догадывалась, в чем дело.
Я подняла палец, показывая, чтобы она подождала, пока я закончу дела в лаборатории, затем быстро вышла в соседний кабинет, где мой рабочий стол занимал правую часть комнаты, а Джози — левую. Я указал Пэтти на небольшую гостевую зону с подержанным бежевым диванчиком, креслом в тон и массивной креслом-мешком, где мы с Джози часто обсуждали идеи. Об этом свидетельствовала белая доска на задней стене, покрытая каракулями и формулами.
Пэтти устроилась в кресле, а я плюхнулся на мягкий мешок.
— Извини за беспокойство, я знаю, что вы, ученые, всегда заняты, — сказала Пэтти с извиняющейся улыбкой.
— Не беспокойся, я заканчивала с кирди, — сказала я с пренебрежительным жестом. — Теперь мне нужно запустить миллион симуляций, и я не особо жду этого. Итак, приветствуется любой предлог для задержки.
Она усмехнулась.
— Мои соболезнования. Я никогда не была дружна с математикой. Вообще-то я здесь из-за рождественской вечеринки. Я планирую рассадку, еду, развлечения, всю эту шумиху. Мне нужна понять количество участников. Ты ведь придешь, верно?
Я поерзала на своем кресле. Как настоящий интроверт, моей инстинктивной реакцией всякий раз, когда меня куда-то приглашали, было искать предлог, чтобы не идти. Зачастую очень неубедительный и совершенно иррациональный. В большинстве случаев, когда я действительно заставляла себя выходить из дома, я получала удовольствие. Ну, по крайней мере, в первые пару часов, а потом желание уйти, вернуться в тишину и покой моего дома появлялось с удвоенной силой. Проблема заключалась в том, что каждый раз, когда ты говоришь да, хозяин или организатор мероприятия всегда вызывает у тебя эпическое чувство вины в ту минуту, когда ты хочешь уйти. Это вообще сделало меня еще менее склонной появляться где-либо.
Но в то же время я не хотела проводить Рождество в одиночестве.
— Я не знаю, — честно ответила я. — Часть меня хочет, но…
— Ты должна! — сказала Пэтти, поднимая ладонь в останавливающем жесте. — Сейчас на базе осталось слишком мало людей, чтобы ты могла лишить нас своего присутствия. Кроме того, есть четыре очень завидных холостяка, которые хотели бы быть твоей парой.
— О, пожалуйста! — я сказала, закатывая глаза. — Ты уже знаешь, что я не пойду с Уилсоном. Так что можешь вычеркнуть его.
Она поджала губы, явно недовольная.
— Есть еще Бенни. Он…
— О Боже мой! Серьезно? — потрясенно воскликнула я. — Я не думаю, что Бенни пользовался душем больше двух раз за те три года, что он здесь. Я также подозреваю, что он так и не разобрался, как включать стиральную машину, или что он не пользовался услугами прачечной на базе. Я бы вылизала задницу Пиг-Пена1, прежде чем пойти на свидание с Бенни.
— Свинарник? — Пэтти растерянно переспросила.
— Вымышленный персонаж классического комикса старой школы с Земли, — пренебрежительно сказал я. — В общем, ответ, черт возьми, отрицательный!
— Ладно, ладно. Я работала с ним над вопросом гигиены, — уступила Пэтти. — Но он работает один в машинном отделении. Если бы у него было больше общения, например, с девушкой, я уверена…
Одного взгляда на мое лицо было достаточно, чтобы она поняла, что было бы неразумно продолжать.
— И Карл…
— Который чешет яйца двадцать четыре часа в сутки и останавливается только для того, чтобы погрызть ногти, — сказала я, не впечатленная. — Не говоря уже о том, что дверная ручка обеспечила бы гораздо более интересный разговор, чем он.
— Отлично. А как насчет…
— Пэтти, оставь это, — перебила я суровым тоном. — Послушай, я понимаю, что ты пытаешься быть полезной, но прямо сейчас это не так. Я немного устала от того, что все пытаются диктовать мне правила моей личной жизни на каждом шагу. Я одинока, но не в отчаянии. Мой отказ остепениться с первым попавшимся холостяком, который ищет пути ко мне, не делает меня чопорной дивой. И я предупреждаю тебя как координатора по персоналу, что я так близка к тому, чтобы подать жалобу на домогательства против Уилсона.
Пэтти отшатнулась, ее светло-зеленые глаза расширились от шока.
— Домогательства? Не слишком ли для безобидного флирта?
— Нет, не слишком. Он упорен, несмотря на то, что я неоднократно говорила ему отвалить, — огрызнулась я. — У сукиного сына даже хватило наглости направить Психолога к моей заднице!
— Он послал к тебе Антонию?! — спросила Пэтти, ее глаза заискрились от восторга от этой новой пикантной сплетни.
Это никак не улучшило моего настроения.
— Да, — прорычал я. — Через два дня после того, как Ворфу пришлось пригрозить откусить ему задницу, чтобы он перестал звонить в мою дверь, Уилсон позвонил ей и сказал, что мне нужна терапия. И это не смешно.
— Ну, ты очень замкнутая, — осторожно сказала Пэтти, пытаясь сдержать явное желание рассмеяться. — Ты уверена, что тебе не нужно с кем-нибудь поговорить?
— Нет, не нужно! — сердито ответила я. — Этот придурок просто отказывается понимать, что единственный одноразовый придурок, который когда-либо попадет в мою вагину, называется не Уилсон.
Пэтти ахнула от шока. Если бы я не была так зла, я бы, наверное, тоже была шокирована. Не в моем стиле быть такой грубой и вульгарной. Она фыркнула и перекинула свои длинные темно-каштановые волосы через плечо.
— И вообще, почему ты так настойчива с этим идиотом? Это он тебя подговорил? — спросила я, подозрительно прищурившись.
Она пожала плечами и поджала тонкие губы.
— Он продолжает умолять меня помочь завоевать тебя. И, честно говоря, я думаю, тебе не помешал бы парень. Нет ничего здорового в том, чтобы хранить целибат в течение многих лет, как это делаешь ты.
— Пэтти, если желание почесать зуд станет таким сильным, я просто закажу секс-бота, — невозмутимо заявила я. — Теперь, что касается вечеринки, мне нужно подумать об этом. Но если я решу прийти, тебе лучше не обижаться на меня в ту минуту, когда я решу уйти, или я обещаю устроить действительно безобразную сцену.
— Прекрасно, мы можем…
Зазвонил мой коммуникатор, прервав ее. Я подняла трубку только для того, чтобы служащий службы доставки в стыковочном отсеке сказал, что для меня прибыла огромная посылка и несколько посылок поменьше. Из-за их хрупкости они будут доставлены немедленно.
— Мне нужно идти, — сказала я Пэтти, как только закончила звонок, мой голос дрожал от волнения. — Мне доставили несколько больших посылок. Думаю, прибыл мой секс-бот, — добавила я, подмигнув.
Она фыркнула и покачала головой, глядя на меня.
Я отправилась прямо домой, скинула туфли и сняла лифчик, как обычно. После минутного колебания я решила сменить свою относительно облегающую блузку на одну из любимых рубашек оверсайз. Леггинсы были единственной облегающей одеждой, которую я не возражала носить дома. Они действительно были как вторая кожа, настолько, что я забывала, что они на мне вообще были.
